И он повел. Повел сквозь гальки барханы взрытые моря. Сквозь сильный ветер, посыпавший песком отчаянным глаза. Вдоль гребней рваных и упрямых, ведущих прямиком туда. Туда, где пустошь не подвластна, творить греховные дела. В оазис, где под небом чалым растет зеленая трава.
Как неожиданно. Вдруг они оказались в оазисе. Буйство цветов растений нокаутом било по привыкшим к серости глазам. Даже оранжерее в Эдеме-Преисподней было далеко до разнообразия цветов здесь. Некоторые цвета Андрей здесь впервые увидел. Это было неожиданностью для художника. Посреди оазиса голубело небольшое озерцо, на берегу которого располагалась ровная площадка со статуей огромного человекоподобного существа. Они подошли к воде.
— Пришло время вернуться к первородному состоянию, — провозгласил Иосиф, препровождая Андрея в воду. Он обмакнул его трижды с головой, напевая мантры низким утробным голосом, вытер досуха и облачил в белые одежды. Вся небольшая группа людей расселась вокруг статуи. Иосиф подал знак, и все закрыли глаза. — М-м-х-а. м-м-м-х, у-м-м-м-х-а, м-м-м-х-а, у-м-м-м-ч, — мантра неожиданно закончилась и началась история. — Это случилось много солнц назад, когда Солнце разговаривало с нами. Когда Мать-Отец (А! Я ж говорил!) присматривали за ним, а оно за нами. Когда от его всепроникающего взора смерть не могла ускользнуть. Когда жизнь не заканчивалась, а только начиналась. — Голос Иосифа звучал торжественно и величественно. — М-м-м-м, — подпевали люди, придавая загадочности произносимым словам. Голос подхватывал: — День не заканчивался, тьма не подступала к избранникам Солнца. Но появился среди них пРЕДАТЕЛЬ. — Голос зазвучал напряженно. — Жалкий, посчитавший себя великим. И сказал он Матери, что Отец не любит ее. И сказал он Отцу, что Мать хочет отнять у него Солнце. И сказал он Солнцу, что родители не хотят его. И ушли Мать-Отец. Мать на север, Отец на запад. И пригасло Солнце. И день поглотила ночь. А за ночью пришла смерть. И безразличны стали Солнцу люди. А иЗМЕННИК впитал силу страха, подчинил людей. Он воздвиг мерзкий город Преисподнюю, вырвав из горы ее сердце и поместив туда себя. Он совращал людей, зазывая их к себе под гору. Он похищал людей, притаскивая их к себе под гору. Он обманывал людей, завлекая их к себе под гору. Он убивал людей. Он создал Тени — города-доноры, якорями вцепившиеся в измученную землю и поставляющую Преисподней караваны с добычей. И протянул он нити дорог, уродующие изначальную природу и являющиеся кровеносной системой, поддерживающей жалкую отвергнутую жизнь вЕРОЛОМА. Он выпил кровь из земли, превратив ее в пустоши. И воззвал он к машинам-исчадиям — уродливым лоскутным монстрам. И восстали они, видом своим нагоняя страх и ужас. И надежду потеряли истинные дети Матери-Отца. Но было им даровано Слово. Однажды из Теней придет Посланник, сам не ведая того. И не будет он принадлежать Преисподней. И найдет он Мать на севере и Отца на западе. И сойдутся они и даруют людям Хозяина, который одним своим видом уничтожит, спалит оТСТУПНИКА. И взойдет он на небо. И воцарится и на небе и на земле. И вернет он Солнце людям, а оно вернет земле процветание. И пещера вновь обретет свое сердце, даруя всему живому благоденствие и покой. М-М-М-М, — подпевка стала громче. Андрей не заметил как подошли новые люди. Они стояли и сидели повсюду, внося вклад в общий хор. Сотня людей окружала оратора, торжественно произносящего символ истории. История закончилась, множество ртов, исполняющих саундтрек, замолчали. В воздухе над истинными детьми зависла пульсирующая тишина. Андрей смотрел на Иосифа. Иосиф и еще две сотни глаз смотрели с надеждой на Андрея. Никто не ронял ни звука. Все ожидали, напряженно всматриваясь в лицо Посланника и гадая о его решении. Посланник осознал, что он тот самый Посланник.
— Я найду Мать-Отца, — быстро сориентировался Андрей. Масса людей облегченно вздохнула. Они стали подходить к нему. Кто-то радостно обнимал, кто-то крепко пожимал руку, некоторые кланялись в пол. Надежда, никогда не покидавшая их, высоко подняла голову. Теперь каждый хотел поблагодарить Посланника и рассказать свою историю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я когда был на рубежах, присматривал за еретичным городом-в-горе, не заметил, как сзади подкрались лоскутные машины. Они погнались за мной, улюлюкая и издеваясь. Я уже прощался с жизнью, как…
— Встретил свою любовь много лун тому назад и родил детей и внуков. Все было хорошо, но вдруг…
— Внучка моя, представляешь, соблазнилась россказнями предателей и присоединилась к ним. Она теперь, бедняжка, прислуживает этим зверям. Я слышал даже, что ее заставляют делать…
— Восстание. Восстание это единственный шанс покинуть Преисподнюю и вкусить блаженство вечной жизни после возвращения Солнца. Я помню, когда…
— Свет пришел ко мне в пустыне, где я молился месяц, отказывая себе в простых человеческих радостях. И промолвил свет…
— От этого мяса у меня голова болит. Вот если бы можно было…
— Летать над горами и видеть пресмыкающихся внизу людей в железных коробках, едущих по своим приземленным делам и не ведающих о парящем над ним человеке. Это моя мечта, летать и видеть, как…
— Земляной червяк огромных размеров охотился за мной в южных землях. Гна-цхи. Так звали его песчаные люди, натравившие его на меня. Они…
— Полюбили меня истинные дети, дети Солнца и сделали меня одним из них. Гармония разлилась под моей кожей, вдыхая жизнь в некогда измученное тело. Люди мне помогли и решили, что я готов стать…
— Жертвой смертельной окутан восток. Черное пламя играет у ног. Может быть, скоро случится беда, когда наше тело загубит…
— Вода, льющаяся из земли, укажет тебе путь…
Голоса перебивали друг друга, накладываясь и дополняя чужие фразы, превращая их в причудливую галиматью, лишенную всякого смысла. То ли это был элемент церемонии, то ли это уже была неофициальная часть, понять было решительно невозможно. Еще пока было неизвестно, а стоило ли вообще здесь останавливаться? Дадут ли эти люди что-нибудь полезное кроме воспоминаний о вкусном ужине? Ужин был хорош. Да. А церемония — странная. Как бы дальше не пошло по наклонной плоскости. А пока они возвращались из оазиса вместе с Иосифом в скромное жилище. Правда, не так поэтично, как шли в оазис — просто покинули зелень, вступив в серость пустоши, прошли, держась параллельно острым гребням, прикрывая глаза от песка, поднятого ветром и, преодолев кучу гальки, вернулись в дом. Зато дошли быстрее. Перекусив, Иосиф стал наставлять Андрея. Он дал ему амулет Солнца — круг с вращающимися вокруг него тремя эллипсами святости. Массивная цепь легла на плечи, сам амулет спрятался под рубашку.
— Как только Мать увидит на тебе амулет, то сразу вспомнит, что потеряла, — инструктировал Иосиф. — Ты — Посланник, поэтому переживешь поток ее воспоминаний. Заодно поймешь, где медитирует Отец. Но его амулетом не приманишь. Тебе надо будет оторвать часть подола у юбки Матери, пока она предается воспоминаниям; в другое время она заметит и испепелит тебя. Когда на западе найдешь Отца, проведи полученным куском ткани три раза перед его глазами, и он возжаждет воссоединиться с Матерью. Не теряй времени, хватай его за плащ, и он мигом примчит тебя обратно. Когда они воссоединятся и вернут Солнце. Родится Хозяин и отблагодарит тебя. Ты сядешь рядом с ним, по правую руку от его трона. Благодать снизойдет на тебя, и на всех истинных детей. Я вижу немой вопрос в твоих глазах — не бойся, ты — Посланник. Для тебя нет вопросов без ответов. Ты найдешь Мать. Это предопределено и не может быть иначе.
— Теперь ты готов к Пути, — продолжал Иосиф, — основная подготовка прошла успешно — ты омыт, причислен и информирован. Теперь осталась самая простая часть — преодолеть Великий Разлом. За ним начнется твое путешествие в удивительный мир севера. Даже неловко предлагать тебе свою помощь.
— Я с благодарностью приму помощь, — опять Андрей услышал про этот разлом. Он надеялся, что все его телодвижения были не напрасны, что разлом действительно существует, эти люди помогут его преодолеть и их помощь не будет бесполезной.
