«Мэрия города. Отдел виз», — прочитал доктор.
Больше ожидать ему было нечего, и он, изменив первоначальные планы, поехал домой. Перед его глазами стояло грустное лицо Наташи. Этой короткой встречи было достаточно, чтобы воскресить в памяти былые чувства и переживания. В этот вечер телефон особенно напрасно трезвонил в его квартире — Алексей не хотел никого видеть и слышать, и зря без конца набирала знакомый номер женщина, любившая его. А ведь в машине остались небрежно брошенные на сиденье, купленные для нее белые гвоздики. Он не открыл Нине даже на ее нетерпеливый звонок в дверь.
Перед доктором стояла рюмка и на две трети опорожненная бутылка коньяка, но голова, несмотря на выпитое, была трезвая и ясная. Он смог заснуть только под утро, но на работу явился вовремя, успев по пути завернуть на фармацевтическую фирму, с которой подписал договор.
Не успел главный врач расположиться за столом, как зазвонил телефон.
— Алеша, милый, здравствуй! — послышался в трубке почти спокойный голос Нины. — Как ты поживаешь?
— Спасибо, хорошо, — передернул плечами доктор, но все же догадался поздороваться.
Видимо, интонация подвела его, и чуткое сердце любящей женщины уловило это, так как она тут же произнесла:
— Хочешь, я к тебе сейчас приеду? С тобой ничего не случилось?!
— Успокойся, Нина. Я жив и здоров, просто очень занят, — покривил душой Алексей, — ты вечером будешь дома?
— Обязательно!
— Я тебе позвоню.
— Но почему «позвоню»? А заехать ты разве не сможешь? — упавшим голосом спросила женщина.
— Ну хорошо, — после паузы произнес Алексей, — я буду у тебя около восемнадцати часов…
После этого разговора он сразу успокоился и приступил к решению текущих служебных вопросов.
Нина же долго не могла найти себе места. Наконец, она набрала номер полицейского управления:
— Сережа, это ты?
— Да, да, здравствуй, Нина, рад тебя слышать.
— Ты не мог бы мне уделить тридцать минут?
— Срочное дело?
— Да, и очень для меня важное. Это не телефонный разговор. Ты можешь встретиться со мной? Мне необходимо кое-что тебе рассказать.
Майор помолчал, что-то соображая:
— Хорошо, в 12-00 жду тебя на углу улиц Высоцкого и Пушкина, там кафе, знаешь?
— Да, я приеду туда, спасибо.
В назначенное время Нина сидела напротив своего старого приятеля. Она довольно подробно рассказала ему об отношениях с Алексеем и о последнем утреннем телефонном разговоре.
— А я ведь этого ничего не знал, — задумчиво произнес Сергей. — Так что же ты хочешь от меня?
— Помоги разобраться! Я вижу, что Алексей хорошо ко мне относится, но часто бывает мрачен, молчалив, и тогда мне делается страшно. А сейчас у меня такое предчувствие, что сегодняшний разговор между нами будет последним.
Майор внимательно посмотрел на женщину, а увидел перед собой Алексея, рассказывающего ему свой египетский миф…
— Сережа, о чем ты задумался? — окликнула его Нина.
— Значит, так, — подвел итог своим размышлениям майор, — вы мои друзья, я обязан вам помочь. То, что я тебе сейчас расскажу, возможно, вызовет у тебя недоверие или улыбку, но не спеши с выводами… Алексея я знаю давно и уверен, что человек он серьезный. Я не сомневаюсь в том, что ваша последняя размолвка связана как-то с этой женщиной. Это не обычная история… Слушай.
Нина сидела, замерев и широко раскрыв глаза, в которых было и удивление, и тоска, и понимание. Когда Сергей закончил, она проговорила:
— Значит, он любит ее, эту Наташу… но ведь она вышла замуж…
— Да, и самое лучшее для Алексея сейчас — ее забыть.
— Ну конечно, — грустно улыбнулась Нина, — забыться в объятиях с нелюбимой женщиной?!
— Прости, я не это имел в виду… Хочешь, я поговорю с ним о тебе?
— Нет! — словно проснувшись, воскликнула его собеседница. — Ради Бога! Это теперь мое, только мое дело!
— Как хочешь. Наверное, так действительно будет лучше.
— Сережа, а ведь ты сам-то не веришь в то, что мне только что рассказал. Ты думаешь, что Алексей придумал эту сказку для того, чтобы увлечь Наташу?
— Нет, не совсем так. Просто он большой фантазер, и сам увлекся своей идеей. Наверное, если очень любишь, то такое возможно.
— А если ты ошибаешься, и все это действительно было?!
— Ну вот, еще один ненормальный, — буркнул Сергей. — Я сразу понял, что вы — два сапога — пара…
Ровно в 18 часов в дверь позвонили. Сидевшая до этого в напряженной позе Нина быстро вскочила и открыла замок. Как ни в чем не бывало она подставила губы для поцелуя, и он все-таки поцеловал ее.
— А это для тебя, — своим обычным, мягким голосом, произнесла она, протягивая связку с ключами, скрепленную забавным мишкой-кулончиком.
Алексей непонимающе посмотрел на женщину:
— Зачем это?
— Они твои. Теперь сам будешь открывать эту дверь.
— Но…
— Ничего и слушать не желаю… Мне, конечно, очень приятно встречать у порога любимого человека, но вдруг ты придешь, а меня не окажется дома?
— Это будет ужасно! — Алексей сбросил туфли и, подхватив женщину на руки, понес ее в гостиную и бережно усадил на диван.
Он совсем иначе представлял себе начало этого разговора, собираясь объяснить Нине, что их отношения были ошибкой, заблуждением, что нужно смотреть правде в глаза и честнее будет прервать эту связь… Но сейчас, после такого начала у него не хватило мужества оскорбить обожавшую его женщину… Выяснение отношений он решил перенести на более отдаленный срок.
Нина же ни движением, ни неверной интонацией не выдала своего беспокойства, и очень скоро Алексей засомневался в своем решении — так легко и просто ему с ней было. Они снова шутили, целовались, смеялись, смотрели фильмы, обсуждали их и снова целовались.
И уже в который раз окна его квартиры сиротливо чернели среди окружавшего их разноцветного сияния огней — он ночевал у Нины. С ней он забывался, наслаждаясь блаженством и с удивлением принимая ту любовь, о которой только мечтал.
Как-то в конце октября он пришел расстроенный и, уже привыкший к участию и вниманию Нины, выложил ей все свои проблемы. Оказалось, возникли сложности с налоговой службой, и он, как руководитель учреждения, должен был разобраться в этом сложном для него вопросе. Выслушав Алексея, Нина сказала:
— Я поняла. Тут дело не в процентах… Запиши-ка мне все данные, и я завтра все улажу.
— А это удобно?
— Конечно! Ведь я как раз этим и занимаюсь.
— Ну-у-у! — протянул доктор. — Это было бы здорово!
Потом они смотрели новый боевик и ужинали…
А еще через несколько дней Алексей заявился с каким-то немного виновато-торжественным выражением лица:
— Нина… я хочу с тобой серьезно поговорить, — начал он издалека.
Внутри у молодой женщины все оборвалось, и тарелка вылетела из ее рук. Но собеседник оказался весьма проворным человеком и поймал посудину на лету.
— Ты сядь, дорогая, и успокойся, — ласково произнес Алексей. — Все не так уж плохо, как ты думаешь…
Он усадил ее на диван и, выйдя в прихожую, достал из шкафа сверток, который тайно запрятал туда полчаса назад. Развернув бумагу, в которой оказалось целое море гвоздик, доктор, крякнув, направился в гостиную.
— Нина, я вот что думаю… Может быть, нам пожениться?!
Женщина вскинула на него изумленные глаза, из которых внезапно хлынул целый поток слез. Она плакала, качала головой и улыбалась. Потом, немного успокоившись и слегка заикаясь, она спросила:
— Алеша, милый! Ты что же, делаешь мне предложение?!
— Да, я хочу, чтобы ты, моя любимая женщина, вышла за меня замуж!
Снова слезы ручьем побежали из ее сияющих глаз прямо на цветы, которые она держала в руках.
— Ну вот, хоть польза будет от твоих слез, — попытался шутить Алексей, сам с трудом сохраняя спокойствие, — поливать не надо.
Наконец, запас соленой влаги иссяк, и счастливая Нина, смеясь, спрашивала:
— Алеша, ты говоришь, что любишь меня?
— Да, да! И очень!
— Что же ты раньше молчал об этом?! — Нина обняла любимого человека и долго-долго целовала его. — Конечно, дорогой! Я безумно тебя люблю и мечтаю выйти за тебя замуж. Хоть сегодня!
Они долго сидели, обнявшись, и говорили о будущей совместной счастливой жизни… Уже перед сном, занавесив окна плотными шторами и расстелив постель, молодая женщина тихо проговорила:
— А у меня есть для тебя сюрприз…
— Какой?
Нина улыбнулась и положила руку доктора себе на живот:
— У нас с тобой будет ребенок!
Тут пришел черед изумляться Алексею. Поборов охватившее его волнение, он крепко сжал в объятиях свою подругу.
— Ой-ой! — только и сумела пискнуть она.
А когда Алексей выразил таким образом свое восхищение и благодарность, она шутливо пожаловалась:
