Звонок, разбудивший его поздним утром, заставил Дейке буквально подпрыгнуть над кроватью, но это была не Лиска, и не Тхорн.
— Пап, ну что, ты ее нашел? — осведомился голос Мешшеха в коммуникаторе.
— Пока нет.
Дейке опустил ноги на пол, расправил слегка помятые после сна крылья, встряхнулся. Почти всю ночь он бродил по городу, но к рассвету почувствовал, что валится с ног, и вернулся в гостиницу. Он надеялся, что еще до будильника его разбудит Тхорн с новой информацией, но ее, похоже, не было.
— Где ты ее ищешь? Тебе нужна моя помощь?
— Я в Шейехаре. Нет, сын, пока ничего не нужно. Спасибо тебе.
— Пап… это ведь не из-за меня, да?
— Нет, нет, что ты такое придумал?
Немного успокоив сына и максимально мягко отказавшись от второго предложения помощи, Дейке отложил коммуникатор и быстро оделся. На завтрак у него оставалось минут пятнадцать — через полчаса он планировал быть в одном из магазинов, в которых вчера расплачивалась его жена.
Мешшех
Переговорив с отцом, он ни капли не успокоился. Просто на смену чувства вины пришла вспышка раздражения. Он полагал, что хотя бы в такой ситуации, как эта, отец предпочтет воспользоваться помощью родственников, а не своей команды. Но, по-видимому, Дейке все еще считает его ребенком и в упор не хочет видеть, что его сын давно стал хорошим офицером, и получил высокое звание для своего возраста.
Интересно, подумал он, его отец в свои тридцать шесть лет уже был старшим офицером? Скорее всего — да, предполагал Мешшех, но точно не знал — отец редко рассказывал детям о службе времен своей юности, ведь когда они родились, Дейке уже служил капитаном прославленной «Черной звезды». В детстве он думал, что папа был капитаном всегда.
Дотянуться до отца или хотя бы до его команды казалось нереальным, но втайне Мешшех всегда об этом мечтал — правда, не говорил Дейке. В его мечтах отец всегда сам догадывался, и предлагал ему стать членом команды. Поэтому он просто молча ждал, а вслух говорил лишь, что готов служить на любом корабле, лишь бы капитан хороший. Когда стало понятно, что ни отец, ни Тхорн не собираются звать его на «Черную звезду», Мешшех испытал сильнейшее разочарование в жизни.
Он до последнего надеялся, что отец сразу предложит ему стажироваться с ним, едва лишь взглянет на его диплом, который он с такой гордостью принес ему из космической академии. Но Дейке, хотя и поздравил его с искренней радостью, всего лишь предложил позвонить паре друзей и устроить его на «один очень хороший разведывательный корабль». Мешшех тогда почувствовал себя так, словно его пнули сапогом под дых.
Ему пришлось собрать в кулак всю свою гордость и весь свой почти высший телепатический уровень, чтобы удержать на месте блоки и сохранить бесстрастное лицо. Он согласился, не глядя, на предложенный отцом вариант и улетел в застывшие, чтобы несколько часов просто сидеть, бессмысленно глядя на горизонт.
Его отношения с Дейке всегда были непростыми. Он чувствовал больше близости с мамой, но тогда вываливать на нее это казалось нечестным, и Мешшех не сказал ей ни слова. Спустя несколько лет, когда мама уже умерла, он проговорился Немему, но тот, как обычно, постарался найти объяснение: что отец просто не мог брать своих детей в свое подчинение — или Тхорн такого не позволил. Возможно, тогда Мешшех немного поверил в эту версию, хотя бы для того, чтобы перестать злиться. И на время забыл о своих обидах, делая успешную карьеру в разведке, теперь уже родной.
Но когда отец внезапно взял на «Черную звезду» шестнадцатилетнего Меркеса, Мешшех дня три не мог спать, пребывая то в отчаянии, то в бешенстве. Воспринять такое иначе, как предательство, он не сумел. А первый приезд к отцу после такой новости, когда и так непросто было скрыть эмоции, не задался с самого начала. Он планировал, наконец, поговорить. После стольких лет ему жизненно важно было выяснить, хотя бы чем отец руководствовался. Если он считает его никуда не годным офицером — пусть скажет, он готов.
С порога наткнувшись на землянку, Мешшех оказался немного дезориентирован. Когда отец сообщил о помолвке, это просто обескуражило. Ему хотелось полить Дейке своей злостью, но он, как всегда, не решился. Не потому, что боялся отца — просто, когда он его видел, его раздражение куда-то будто улетучивалось, потому что в лучистых папиных глазах всегда было столько любви. Как будто это не он предложил ему служить где-то вдали от себя, отказав в приглашении на свой корабль.
И вся его ярость вылилась на ничего не понимающую землянку. А когда Мешшех понял, что ему удалось ее задеть, он вдруг начал получать удовольствие, и не мог остановиться. И до конца пребывал в уверенности, что это такая сладкая месть отцу — пока она не влепила ему по щеке за откровенное хамство, и ему не открылось яснее ясного, какие эмоции эта девушка на самом деле у него вызывает. Потому что первое желание, которое пришло после пощечины — это увести ее и хорошенько отшлепать, а второе — вернуть и поцеловать. Если бы она только не была папиной невестой…
За эту сцену потом стало ужасно стыдно. Он переругался с отцом, но на следующий же день искренне попросил прощения. Теперь же, успокоившись, он хотел лишь помочь — как-то загладить вину за свое поведение, но отец снова отверг его.
Мешшех покачал головой и разложил перед собой карту, помечая карандашом направления ее возможных поездок. На этот раз он не станет обижаться на отца, а просто покажет ему, на что способен. В разведке часто приходится следить за людьми, в том числе за теми, кто скрывается. Занимаясь этой работой, начинаешь понимать, как они думают, и угадывать наперед.
Лиска.
Поздно ночью на транспортере летало не так уж много людей. Боясь обратить на себя чье-то внимание, Лиска всю дорогу то смотрела в окно, то дремала, стараясь даже не бросать взглядов на других пассажиров — особенно на мужчин, чей телепатический уровень с высокой вероятностью выше, чем у нее. Так же молча, стараясь держаться неприметно, она вышла из транспортного средства и уверенно вошла в здание транспортерной станции.
План у нее созрел еще в Шейехаре, в парикмахерской, где разговорчивая горианка вдруг разболталась о крылатых мужчинах и полетах, а Лиска неожиданно вспомнила, как то ли Дейке, то ли Меркес, говорили ей о переносчиках — мужчинах, которые зарабатывают тем, что переносят в столицу бескрылых людей. Их услугами с удовольствием пользовались пассажиры без вещей, желающие сэкономить на транспортере-такси. Ведь обычные транспортеры летали только между станциями, а на каждой скале в столице их не построишь.
