Это, конечно, дело личного взгляда, но надо думать, что не все согласятся с ним. Вопрос в том: что лучше? - помощью ли диалектических и логических ухищрений (если бы точный анализ был действительно немыслим) стараться проникнуть в сокровенные тайны природы и таким образом достигнуть истины, или совершенно обходить их, а если они сами попадают нам в глаза и возбуждают наше внимание, то маскировать их разными ложными представлениями или исключать их совсем из науки? На это мы заметим только, что программа положительных наук нужна человечеству для установления категорий знания, для определения границ, возможных по точной науке познаний; тем не менее, положительные науки далеко не могут исчерпывать всего того, что было бы желательно знать свободномыслящему человеку и что он рано или поздно должен достигнуть при развитии науки, так как в голове каждого уже гнездятся целые рои вопросов.
Дю-Буа-Реймон, говоря в строгом смысле слова, тоже материалист и поборник механики атомов, также убеждён, что всё познание природы может быть сведено, рано или поздно, к механике атомов; но он философ в том отношении, что не признаёт свою науку окончательной и допускает причину движения, лежащего не в самих атомах, что ещё больше расширяет его свободный и ясный взгляд на мир и на способы исследования его. Он смотрит не узким материалистическим взглядом на задачу жизни и науки, его требования относительно знания этой атомистической механики совершенно другие.
На конгрессе немецких естествоиспытателей и врачей в Лейпциге, в 1872 году, он сказал: «Что ум, который знал бы положение и движение всех атомов вселенной для данного, очень маленького, периода времени, должен быть также в состоянии, по правилам механики, вывести из этого всё будущее и прошедшее. Он мог бы посредством надлежащего развития своей мировой формулы сказать нам, кто была Железная Маска, или как погиб Президент. Как астроном предсказывает тот день, в который через многие годы опять возникнет на небесном своде комета из глубины мирового пространства, так этот ум читал бы в своих уравнениях тот день, когда греческий крест будет блистать на соборе Софии, или когда Англия сожжёт свой последний каменный уголь. Если бы он вставил в мировую формулу время равным бесконечности, то перед ним раскрылось бы загадочное первобытное состояние вещей. Он увидел бы в бесконечном пространстве материю или уже движущейся, или неравно распределённой, так как при равном распределении неустойчивое равновесие никогда не нарушалось бы. Если бы он увеличивал время безгранично в положительном смысле, то он узнал бы, угрожает ли теорема Карно вселенной, лишь после бесконечного или уже после конечного времени ледяной неподвижностью».
По его мнению, только подобная формула могла бы утвердить человека в истинности его познания атома. Эта задача, конечно, могла бы и не быть скоро выполнена; может быть до этого никогда не достиг бы человек, но тем не менее, пока задача эта ещё не разрешена, пока подобная формула ещё не отыскана, наука должна стремиться и добиваться такого знания, и сознавать, что вопрос этот в сущности остаётся ещё совершенно открытым, одним словом - наука должна чувствовать своё бессилие и видеть пробелы своих знаний.
ГЛАВА XI.
Бог и бесконечность Его творении.
«Бога никто же не видел нигде же, Единородный Сын в лоне Отче Той исповеда».
(Иоанн I).
На основании всего вышесказанного, мы считаем себя в полном праве заключить нижеследующее:
1) Что истинная и свободная наука в лице своих лучших и гениальнейших представителей признаёт Бога Творцом и Промыслителем вселенной и Его Высшую бесконечную Волю - правящей и руководящей всем сущим, сотворённым Им.
2) Позитивисты, материалисты, вообще представители так называемых рациональных наук, не только не опровергли существования Бога, но не имели бы к тому ни малейшей возможности при всём своём желании, так как в рамки их наук не включена ни одна из тех наук, которые могли бы трактовать о столь возвышенных и отвлечённых темах. Поэтому, если когда-нибудь какой-нибудь из учёных, принадлежащих к лагерю позитивизма или материализма, и позволил себе сказать что-либо о Боге, то это его мнение должно быть признано частным и совершенно произвольным, ибо никаких оснований, почерпнутых из его положительной науки, оно ни в каком случае иметь не могло.
3) Надо быть вполне уверенным, что когда средний уровень духовно-нравственного развития людей, стоящих во главе господствующей ныне науки, возвысится до того, что они поймут всю недостаточность и бездоказательность теорий и представлений их науки, то они, конечно, перестанут удовлетворяться ими. Тогда они увидят себя принуждёнными пересмотреть все свои науки и исправить все неточности и ошибки, вкравшиеся в них от неестественного допущенного ими мировоззрения и от применения в науке не строго разумом проверенных оснований. Для облегчения этого предстоящего им громаднейшего труда, они волей или неволей должны будут преклониться перед авторитетом великих и гениальнейших учителей науки и вновь отыскать давно заброшенные и уже заплесневевшие странички старой науки, покрытые мхом и пылью, где давно уже были подняты и до некоторой степени разработаны вопросы о сущности и природе вещей, фактов и явлений, где великие учителя требовали включения в науку Высшей Воли и Высшего Разума, как главных факторов природы, как начало всех начал. Только после своего преобразования новая возрождённая наука и её последователи будут в состоянии продолжать исследования природы, но уже в новом духе, на новых основаниях и в том божественном направлении, в котором науку начинали вести их великие учители. Перед адептами этой новой науки будут открываться сокровенные тайны премудрости Бытия, как некогда открывались они и перед гениальнейшими их предшественниками, и они тоже станут прозревать великие истины и увидят Бога в природе, управляющим вселенной. Только тогда они поймут до какой степени ослепление их было велико, что они могли простую грамматическую метафору под пресловутым названием «закон природы» возводить на степень Божества, способного творить чудеснейшие и премудрейшие дела и управлять вселенной.
Тот, чьё духовно-нравственное развитие позволяет вникнуть в величие и премудрость вселенной, тот никогда не мог бы впасть в столь тяжёлую, крайне грустную ошибку; ибо он не мог бы себе иначе представить вселенную, как фактически бесконечной, как по её протяжению, так и по обилию проявляющихся движений и жизни в каждом уголке её.
Понимая в истинном свете сущность бесконечности, он не усомнился бы, что сотворить бесконечность могло только такое Существо, которое Само обладает бесконечными качествами, способностями и властью, а следовательно, Оно никогда не может быть постижимо человеку. Поэтому сам здравый смысл и логика должны были бы протестовать, если бы кому-нибудь пришло в голову назвать творцом вселенной что-либо конечное или вообще находящееся в пределах человеческой познаваемости. Он должен был бы сказать себе: «Нет, это невозможно, это не творец мира, ибо это я понимаю, а Создавшего бесконечность я понять не в состоянии; это было бы слишком смело и тщеславно с моей стороны думать, что я охватил своим разумом, постиг бесконечность и Бога».
Вглядитесь в звёздное небо в тёмную ночь; постарайтесь сосредоточиться на этих миллиардах звёзд, сияющих перед вашими глазами. Находясь перед этим величием, на каждого нападает благоговейное чувство необходимости преклониться перед обилием непостижимой премудрости. Является невольное желание слиться с природой, вознестись над всем миром, хотя бы одними своими мыслями и превратить её всем своим существом в одно безраздельное созерцание.
Рассматривая небо, человек видит планеты и их спутников, вращающихся около солнца, и знает, что что все эти планеты, суть отдельные миры, такие же, как и наша Земля; что одни из планет лучше по условиям жизни, другие - хуже, но что все они, по данным современной астрономии, обитаемы, все они кишат жизнью и растительностью, и во всём соответствуют тем условиям, которые даёт сама планета; а потому флора и фауна одних планет может не походить на флору и фауну других. Разнообразие форм жизни так же многочисленно, как и сами условия. Каждая из них имеет свой год, свой месяц, свою длину дня; особую силу тяжести и напряжения солнечных: теплоты и света, а следовательно, и разные напряжения магнитных, электрических, эфирных и других токов; особое число спутников, особые составные части воздуха и разное наклонение осей эклиптики, устанавливающее климаты и времена года планет; особую плотность материи, составляющую как неорганическое, так и органическое царство их; особую силу притяжения, дающую разные ускорения движениям тел на планете и обусловливающую вес предметов.
