Дмитрий удивился бы и, наверное, даже не поверил, если бы она об этом сказала, но Анна любила платья и красивую одежду. Просто видел он ее до сих пор почти исключительно в выездном варианте, ну не в цветном шифоне же за колдуном по лесам гоняться.
А сегодня она волновалась и даже отчаянно трусила и, чтобы хоть немного отвлечься от этих переживаний и добавить себе уверенности, решила одеться понаряднее.
И не только ради этого, конечно. Красивой быть хотелось для него. Чтобы смотрел с восхищением, брал за руку — вот так бережно, как вчера во время прощания, — но только чтобы и она чувствовала себя в этот момент соответственно. Не испытывала неловкость за собственные грязные пальцы и пропыленные рукава, а радовалась теплу большой мужской ладони. И наконец уже перестала так волноваться.
Анне не свойственно было долго переживать и терзаться сомнениями. Она предпочитала принять решение и следовать ему — так научил отец, да и во время войны так привыкла, а после не было нужды отвыкать. Но сейчас, с Дмитрием, впервые за последние годы сильно волновалась и не могла безоговорочно следовать плану.
Как он отреагирует? А вдруг она принимает желаемое за действительное и не так уж симпатизирует ей охотник? Да, как женщина она его привлекает, в этом была не одна возможность убедиться. Но достаточно ли этого? А если он не поймет, рассердится и не пожелает с ней больше знаться? Нет, он наверняка рассердится, она бы тоже рассердилась, но насколько?..
Если бы у нее было больше романтического опыта общения с мужчинами, может, сейчас было бы легче. Но опыта такого не было, а руководствоваться чужим… Она доверяла Джие, та была взрослой и мудрой женщиной, но сейчас почему-то совсем не хотелось с ней советоваться. День назад Анну совсем не смущало наличие у ведьмы своих серьезных проблем с личной жизнью, а сегодня вдруг это показалось важным.
Первое замужество у Джии вышло настолько неудачным и оставило такой след в душе, что ведьма предпочитала обходиться без мужчин вовсе. Только священника привечала, который был ее другом и просто по природе своей не мог кого-то всерьез обидеть. Так что в свой утренний с ней разговор Анна даже не стала рассказывать о собственных планах на день: Шаоци знал, а все остальное не играло роли.
Был бы жив отец, он бы, может, посоветовал, как поступить, но что толку мечтать о несбыточном. Оставалось действовать на собственный страх и риск и надеяться, что какие-нибудь высшие силы уберегут от совсем уж страшных ошибок — не то духи, не то Господь.
Выбранный наряд оказался компромиссом. Узкие, обтягивающие светло-бежевые штаны и мягкие сапожки позволяли уверенно держаться в седле, а летящая юбка с зап?хом, кремовая блузка с отложным воротником и мягкий корсаж добавляли к удобству привлекательности. И пучок она, скрепив привычными незаметными шпильками, украсила парой нарядных чиньских, с затейливыми подвесками из зеленого оникса.
Несмотря на то, что собственное отражение Анне понравилось, спокойнее от этого не стало, к месту встречи она подходила с внутренней тревогой и на пару мгновений замешкалась на пороге, сделав вид, что проверяет дремлющих у коновязи лошадей, приготовленных для поездки. Ей даже заходить не надо было, чтобы знать: он там, сидит у стойки, лениво перебрасывается короткими фразами с Игнатом…
Мысленно прикрикнув на себя, Анна все же вошла внутрь и ничуть не удивилась, что действительность в точности повторила представления о ней.
Дверь открылась тихо, но и охотник как будто тоже что-то почувствовал. Обернулся через плечо, замер на мгновение, озадаченно приподняв брови. Игнат позади ухмыльнулся и показал большой палец, так что нестерпимо захотелось на него рявкнуть как-нибудь особенно грубо. Но не сейчас же. Тем более ее куда больше волновала реакция другого мужчины, а по его лицу пока читалась только растерянность, и это не добавляло спокойствия.
Но пока Анна дошла от входа до стойки, Дмитрий опомнился, поднялся навстречу, а удивление на его лице сменилось восхищением.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Здравствуй, — неуверенно улыбнулся он, поймал ее руку, поднес к губам. — Выглядишь чудесно.
— Спасибо, — с облегчением улыбнулась она в ответ, наконец обретая ту уверенность, которой недоставало.
Все шло именно так, как хотелось, а значит, все она правильно решила. Да и могло ли быть иначе? Не здесь и не с ней.
— Пойдем? — предложила уверенно, сама мягко подхватила мужчину под локоть, погрозив за его спиной веселящемуся Милохину.
— Эй, Мить. Ничего не забыл, голубь сизокрылый?
Тот непонимающе нахмурился, но быстро опомнился и развернулся за цветами.
— Погоди, — со смешком добавил Игнат, — поклажу не забудь.
— Спасибо. Вот, это тебе, — Дмитрий протянул букет той, кому он предназначался. — Я не знал, что ты любишь, но…
— Но угадал, — улыбнулась Анна, забирая и с удовольствием рассматривая цветы, при этом искоса поглядывая на мужчину.
Странно было видеть его таким смущенным и неуверенным. Рослый, широкоплечий, решительный и уверенный в бою, он сейчас как будто не знал, куда деть руки. И это еще добавило ей уверенности: был бы равнодушен — держался бы совсем иначе.
— Честно говоря, просто послушал умного совета. По-моему, абсолютно все горожане знают о тебе гораздо больше, чем я.
— Так они и меня знают дольше, — легко ответила Анна. Приподнялась на носочки, поцеловала в подбородок — выше не достала, а он не сообразил наклониться. — Спасибо.
Он явно хотел что-то ответить, но не успел — вернулся Игнат, который нес в руках пару небольших плоских корзин и сбрую, чтобы можно было повесить их на круп лошади. Дмитрий такой подготовки от него не ожидал, но поблагодарил и увесистую ношу взял.
— Что это такое? — полюбопытствовала Анна, указав на корзинки, когда они вышли на воздух. Цветы она решила оставить в трактире: за день без воды они точно погибнут, а так сколько-то постоят.
— Я подумал, раз мы опять хотим провести день где-то на природе, можно сделать это с некоторым удобством и устроить пикник. Правда, не знаю, что туда уложил Игнат…
— На него можно положиться, — уверенно ответила Анна, наблюдая, как мужчина пристраивает дополнительный груз на круп Зорьки. — А почему у тебя нет своей нормальной лошади?
— Так удобнее, — он пожал плечами. — За заказами иной раз приходится помотаться по всей губернии, вот как сейчас, а далеко проще ехать более скоростным транспортом — дирижаблем, поездом или поймать попутное авто, где дороги есть нормальные.
— Ты ездил на них? — с новым интересом взглянула на него Анна.
— Ну да. Они и в армии используются, и вообще. До вас вот только почему-то не добрались еще. Хотя… В Хинге я их тоже не видел, так что, наверно, "до вас" это более широкое понятие, чем Шналь со всеми его чудесами.
— У нас есть мамонты. Для них топливо вон кругом растет, грузы они и потяжелее таскают, шерсть опять же, — пояснила она. — Но взглянуть все равно было бы любопытно. Да, кстати, я же утром Джию видела.
— Я только на записку в доме колдуна наткнулся и решил не разыскивать, — со смешком отозвался он. — А зачем она ее написала, если вы виделись?
— Наверное, она написала ее раньше, — пожала плечами Анна.
— Она что-то сказала?
— Да, и престранное. Она определила, что в подвале были части как минимум восьми тел, все мужские и достаточно старые, кажется, все — следы войны, потому что там и чиньцы были. Но был и еще один труп, который лежал там достаточно долго вот на той пустой скамейке. Она не уверена, но труп, кажется, был целым и женским.
— Он хранил в подвале тело своей жены и забрал его с собой при побеге? — предположил Дмитрий задумчиво. — Ну… я бы не сказал, что это удивляет, учитывая его интерес к мертвецам. Но неужели он с самого начала вот так умом тронулся? Почему не похоронил по-человечески?
— Может, он ее сам убил? Нечаянно как-нибудь, по неосторожности. Потому и скрыл, потому и пил…
— Хорошая версия, — согласился охотник. — Чувство вины, тем более за такой поступок, тем более перед любимым человеком, вполне может свести с ума и подтолкнуть еще не к такому. А новых идей по поводу того, как его искать, Джия не выдвинула?
