– Проследите, чтобы он больше никуда не выходил.
– Все под контролем. А как у вас? Есть что-нибудь?
– Мы прорабатываем список возможных подозреваемых, половину уже допросили. Мне надо поработать с оставшимися шестерыми, – сказала она, потерев глаза. – Один – в Нью-Йорке, другой должен быть в Бостоне. Завтра приеду и займусь ими. Ждите нас к полудню.
– Мы разведем огонь в очаге, лейтенант.
– Найдите этот чертов автомобиль, Пибоди! – Она отключила телефон и велела себе не психовать и не думать о том, куда запропастился Рорк.
Домой он не пошел. Глупо, бессмысленно, невыносимо. Трущобы мало изменились с тех пор. Дешевые домишки, крыши текут, окна побиты. Цветов на улицах почти нет, но у шестиквартирного дома, где он жил когда-то, разбита крохотная клумба.
Цветы были яркими, но их аромат не мог заглушить вони от мочи и блевотины. Тоски и тревоги, разлитых в воздухе, они тоже не могли развеять…
Рорк не знал, что его туда потянуло, но в какой-то момент обнаружил, что стоит у высокого крыльца, с которого когда-то спустил его отец за то, что он не выполнил своей дневной нормы по чужим бумажникам,
«Да все я выполнил», – вспомнил Рорк. Что такое тычки и зуботычины по сравнению с припрятанными фунтами? Старик слишком часто бывал пьян, а порой – просто глуп, и даже не подозревал, что сынок может что-то утаить.
А Рорк всегда утаивал. Фунт здесь, фунт там, вот и набиралась мало-помалу кругленькая сумма.
– Да все равно он бы дал мне по морде, – пробормотал Рорк, глядя на выщербленные ступеньки.
Он слышал чью-то ругань, чей-то плач – в таких местах Вечно кто-то ругается, а кто-то плачет. Воняло вареной капустой, и Рорк уже повернулся, чтобы уйти, но тут увидел подростка в узких черных брюках, наблюдавшего за ним с противоположной стороны улицы. Две девчушки, прыгавшие через скакалку, остановились и тоже стали его разглядывать. Он прошел мимо них, чувствуя, что на него смотрят почти что из всех окон.
Незнакомец в дорогих туфлях – это было одновременно диковиной и оскорблением.
Паренек выкрикнул какое-то ругательство на гаэльском. Рорк обернулся и смерил его взглядом.
– Я сейчас сверну вон в тот переулок, – сказал он на том же языке, что, к его удивлению, получилось у него легко и естественно. – Придет охота – можешь попытать удачу. У меня руки чешутся кого-нибудь поколотить. Мне все равно, тебя или кого другого.
– В этом переулке многих замочили. Так что ты рано смеешься.
– Ну, давай, – улыбнулся Рорк. – Только учти: про меня говорят, что я пришил папашу, когда мне было в два раза меньше лет, чем тебе. Проткнул ему ножом горло – как свинье.
Мальчишка взглянул на Рорка с уважением.
– Тогда вы – Рорк.
– Может быть. Держись сегодня от меня подальше, тогда, может, и до старости доживешь.
– Я отсюда выберусь! – крикнул паренек ему вслед. – Обязательно выберусь. И когда-нибудь тоже буду разгуливать в дорогих туфлях. И черта с два вернусь сюда!
– Я тоже так думал когда-то, – сказал едва слышно Рорк и свернул в переулок.
Контейнеры с мусором были, как всегда, переполнены, кучи отбросов валялись прямо на мостовой. Ветер трепал его пальто, волосы, а он стоял и смотрел на то место, где когда-то нашли мертвым его отца.
Не он всадил в него нож. Да, порой Рорк мечтал убить этого человека – каждый раз, когда отец его лупил, он лелеял надежду ему отплатить. Но, когда его отец напоролся на нож, ему только исполнилось двенадцать, и первое убийство было впереди.
Он выбрался из этой клоаки. Выжил и даже преуспел. И вот сейчас, пожалуй, впервые, Рорк понял, как сильно изменился. Он никогда уже не будет прежним. Он стал тем, чем хотел стать. И теперешняя жизнь нравилась ему не только потому, что отличалась от прошлой. В сердце его жила любовь – любовь к женщине, – и она бы не зародилась, если бы душа его была тверда, как камень.
Через столько лет Рорк понял, что даже возвращение сюда не способно потревожить призраков прошлого. Оно только помогло их похоронить.
– Черт с тобой, грязный ублюдок, – пробормотал он с облегчением. – Ты меня бы не сломил.
Рорк пошел прочь от того, что прошло, вперед – к тому, что суждено. Он шел, довольный и спокойный, не обращая внимания на начавшийся дождь, легкий и теплый, как слезы.
Глава 16
Ева никогда раньше не бывала на поминках и удивилась тому, что Рорк решил устроить их в «Свинье и Гроше». Для посторонних посетителей паб был закрыт, но народу набилось полно. Ева поняла, что Дженни, у которой не было семьи, в друзьях недостатка не знала.
Ирландские поминки оказались очень похожи на обычные посиделки в пабе. Музыка, разговоры, выпивка… Ева вспомнила о панихиде, на которой присутствовала всего месяц назад. Тело было выставлено на постаменте, вся комната – в цветах, повсюду – темно-красные занавеси. У всех было печальное настроение, говорили вполголоса.
А здесь умерших вспоминали совсем по-другому.
– Дженни была отличная девчонка! – Мужчина у стойки поднял стакан и заговорил громче. – Никогда виски не разбавляла, лила полную мерку. А как улыбалась!
– За Дженни! – крикнуло несколько человек, и все выпили.
Рассказывались истории, в которых сначала поминали добродетели усопшей, а потом подшучивали над одним из присутствующих. Чаще других мишенью оказывался Рорк.
– Помню я один вечерок, – начал Брайан. – Тогда наша Дженни была совсем девочкой и подавала пиво в пабе старика Малони – упокой, господи, его душу. А я стоял за стойкой.
Он помолчал, отхлебнул из стакана и затянулся сигарой.
– Я положил на Дженни глаз – как любой нормальный парень, а она на меня внимания не обращала. Все на Рорка посматривала. В тот вечер народу было полно, и все юнцы из кожи вон лезли, чтобы от Дженни хоть улыбочку заполучить. Какие я на нее взгляды кидал…
Брайан продемонстрировал один из этих взглядов, приложив руку к сердцу и шумно вздохнув. Присутствующие разразились хохотом, что его только подстегнуло.
– Но она – никакой реакции, так и впилась в Рорка глазами. А он сидел… может, даже за тем же столом, где сегодня сидит. Правда, одет был похуже, да и пахло от него не так соблазнительно. А Дженни раз двадцать мимо него прошла и все наклонялась к нему – у меня сердце заходилось, когда я представлял, какой ему вид открывается. И ласково так спрашивала, не принести ли ему еще пинту…
Он снова вздохнул, промочил горло и продолжал:
– Но Рорк был слеп к ее взглядам и глух к ее словам. Он сидел рядом с девушкой моей мечты и заносил в свою книжечку какие-то цифры! Вычитал, складывал, подсчитывал доходы… Что и говорить, Рорк всегда был бизнесменом. Тогда Дженни, а она была девушкой решительной, попросила его помочь ей в кладовке – что-то она не могла с верхней полки достать. А он, мол, такой высокий и сильный, сразу достанет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
