Я надавил стволом револьвера на его висок.
— Тогда проси прощения. У Фила.
— Ч-что?..
— Проси прощения за то, что ты убил его семью. Давай.
Стог покосился за мою спину и пробормотал:
— Фил… Филиас… Бога ради, прости. Фил, прости меня. Я не думал, что они планируют убить всех… не знал… я не знал. Если б я знал, то не стал бы…
— Это лишнее, — сказал я.
— Но я не… — Грохот выстрела оборвал последнее слово Стога Прайда.
Он обмяк, его мускулистые руки упали вдоль тела. Изуродованная голова завалилась набок.
Я медленно поднялся, убрал револьвер в кобуру и только потом посмотрел на Хлою и Фила.
Они затихли. Фил вжался спиной в дверцу шкафа и безумным взглядом вытаращился на мёртвого Стога. Хлоя тоже вытаращилась, но только не на Стога.
В её глазах застыл ледяной ужас.
И, кажется, испугалась она именно меня.
* * *
Возможно, за всю свою жизнь Хлоя никогда не видела, как убивают человека, приставив ствол револьвера к его виску.
Возможно, из-за паники она забыла, что этот самый человек только что собирался прикончить Фила. Даже глазом бы не моргнул.
Возможно, если бы она знала, какие планы строит Стог на её счёт, она бы его не жалела.
Но для Хлои чудовищем опять стал я. Ужас в её глазах однозначно давал это понять. Наверное, надо было похлопать Стога Прайда по плечу и простить всё дерьмо, а не стрелять ему в голову.
Пока я освобождал Хлою, она не сводила с меня глаз.
Ничего не говоря, я убрал кляп из её рта и снял с неё запретные путы, которыми Стог привязал её руки. И всё это время ждал, когда же она выскажет то, что обо мне сейчас думает: какое я чудовище, взял и убил человека на глазах у ребёнка, да ещё и с особым цинизмом, садизмом и пытками.
Но как только Хлоя обрела свободу, она вскочила на ноги и объявила:
— Я бы сама этого ублюдка прикончила. Сначала бы руной обездвижила, а потом бы пристрелила. Но он лишил меня кодо ещё во сне, а физически я не смогла с ним справиться. Он очень сильный… был. И я так боялась… так боялась, что он тебя убьёт. Он так тебя ненавидел, столько наговорил мне про тебя… и про всё остальное. — Она поморщилась. — Похотливая свинья. Так ему и надо, убийце.
Я даже малость опешил от такого кровожадного признания.
Собирался ведь выслушивать что-то подобное, но только в свой адрес.
Ничего не ответив, я глянул на Фила.
Тот всё ещё сидел, прижавшись к шкафу. Пацан не мог выдавить из себя ни слова. Замер бледный, как мертвец, и всё таращился на убитого Стога.
Понятное дело, для Фила это был чудовищный удар — узнать, что целый год дружил с человеком, который помог уничтожить его же семью.
Я склонился над мальчишкой и положил ладонь на его костлявое плечо.
— Пора бы отсюда уйти, дружище. Ты так не думаешь?
Фил поднял на меня глаза. Он хотел что-то сказать, но выслушать его ответ я не успел.
С воплем «На по-о-ол!» Хлоя вдруг налетела мне на спину и повалила прямо на Фила, замершего у шкафа.
В то же мгновение оконное стекло взорвалось осколками.
С улицы послышался грохот десятков ружей. Внешняя стена дома вздрогнула и затрещала от атаки артиллерийских снарядов…
Глава 4.6
Падая на пол, я недурно приложился головой о шкаф.
Потом придавил собой Фила.
Ну а Хлоя придавила меня.
Вокруг нас взрывалось и трещало. По стенам грохотала картечь, выбивая щепки и искры.
Воздух комнаты оплавился жаром, сизый дым и пыль мгновенно охватили пространство.
— Рэ-э-эй! — завопил подо мной Фил. — Лаборатория-я-а-а-а-а-а-а! — Пацан оттолкнул меня ногами и руками, извернулся и высвободился, а потом пополз на животе в сторону выхода, продолжая вопить: — Там ингредиенты для порталов! Рэй! Рэ-э-эй! Надо их спасти-и-и! Рэ-э-эй!
К его отчаянному воплю вдруг присоединился вопль Хлои.
Только это был не крик паники, а завывающий стон боли. Девушка содрогнулась и снова вскрикнула. После чего перекатилась на бок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Прикрыв меня от внезапной атаки с улицы, она подставила под огонь собственную спину.
Её сорочка загорелась… и тут же волосы…
Времени на раздумья не было.
Я вскочил на четвереньки. Одной рукой обхватил девушку за плечо, перевернул на живот и грубо вжал в пол, заставляя её прекратить метания, а второй рукой провёл по жаркому воздуху прямо над горящей одеждой и волосами. Хлою выгнуло от боли и страха, но моя ладонь не дала ей вырваться.
До этого момента я никогда не пользовался стихией воды, как Дарт или Хинниган, не собирал частицы влаги вокруг себя и уж тем более в таком количестве. Чаще я применял огонь — он меня больше привлекал.
Но не сейчас.
От взмаха моей ладони Хлою окатило потоком воды. Девушка зажмурилась и заелозила ногами. Её затрясло, она вцепилась мне в руку в попытках убрать её с себя.
Руку я убрал, но только когда убедился, что пламя окончательно сбито.
Хлоя сразу же скорчилась на боку, закашлявшись и сплёвывая воду. Её сорочка на спине превратилась в дырявую тряпку, оголившаяся кожа от лопаток до самой поясницы пестрела красными пятнами ожогов. Пряди русых волос оплавились на концах.
Мокрая с головы до ног, в луже воды, Хлоя никак не могла прийти в себя. Кашляла и тряслась.
Я дал ей опомниться, но не больше пяти секунд, а потом опять ухватил за плечо. Возможно, от моей хватки у неё останутся синяки, но мне было не до церемоний. Главное, поскорее уйти отсюда.
— Пошли… давай…
Я и сам с трудом поднялся с колен — от удара о шкаф у меня до сих пор темнело в глазах.
Хлоя наконец встала на слабые ноги, и я быстро потянул её из комнаты. Вслед нам снова раздались удары картечи, хруст мебели и звон осколков стекла.
Как только мы оказались за дверью, то услышали душераздирающий призыв Фила. Он был уже в лаборатории.
— Рэ-э-эй! Скорей сюда-а! Ну пожа-а-а-а-алуйста-а-а-а!
С улицы донеслись раскаты выстрелов и взрывов, но середина дома оставалась пока безопасной.
Я обхватил Хлою за плечи и встряхнул, сбивая с неё ступор.
— Стой тут. Слышишь меня? Стой тут! Вниз не спускайся. К окнам не подходи. Слышишь? Кивни, если поняла.
Хлоя посмотрела мне в глаза и кивнула.
Кажется, она более-менее очнулась. Я быстро стянул с себя пиджак и сунул девушке в руки, потому что от её хлипкой сорочки почти ничего не осталось…
— Рэ-э-эй! Ну ты где-е-е-е?! — снова донёсся истеричный выкрик Фила.
Оставив Хлою в коридоре, я кинулся в лабораторию.
Не описать, что там творилось.
Окно вышибло. Осколками закидало пол. Там же валялись склянки, порошки, горелки. От взорванных баночек со смесями всё пестрело пятнами, кляксами и радужными брызгами. Что-то плавилось, что-то тлело, что-то источало еле переносимую трупную вонь. Тут же витали ароматы ягод, травяных настоек, запахи спирта и гари.
За стеной из пепла и пыли Фила я не разглядел.
И только когда пацан надсадно закашлялся, я понял, что он где-то внизу, у самого пола. Кинулся туда же. Фил отчаянно пытался спасти часть лаборатории. Сгребал банки и порошки, сбрасывал это всё в кучу на расстеленную у ног простынь.
— Рэй, помоги-и! — завопил он, когда заметил меня рядом. — Надо собрать почти половину!
Чёрт возьми…
Какая половина?
Да тут даже крохи не спасти таким способом — уже через полминуты от дома ни хрена не останется. Его разнесут артиллерийскими орудиями. Солдаты явно притащили с собой несколько гаубиц, но пока что отстреливались в основном картечью. Дальше будет хуже.
И тут, будто назло подтверждая мои самые паршивые догадки, со стороны разбитого окна послышался выкрик:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Рэй, там пушки!
Хлоя?..
Ну какого хрена она туда полезла? Сказал же оставаться в коридоре! Твою ж мать!..
Я рванул к окну. В разноцветном тумане и дыму натолкнулся на медсестру. Мокрая, но уже вполне вменяемая, она стояла в моём пиджаке у окна, возле самого края рамы и во все глаза смотрела на улицу.
