В ответ раздался смешок - сухой звук продолжался три-четыре секунды.
- Пригласите Каплинджера. Я поговорю с ним. Джек положил трубку на стол и спустился в зал для особо важных персон.
- Господин министр, вас к телефону наверху. Лицо у Дюкена было в красных пятнах. У Де Крешентис был такой вид, словно она готова сжевать всех и выплюнуть. Начальника базы нигде не было видно. Он, видимо, отправился организовывать гольф для гостей.
Джейк последовал за министром обороны по лестнице. Как только Каплинджер узнал голос своего зятя, он сделал Джейку знак убираться вон. Стоя за дверью, Джейк слышал раскаты его голоса. Речь шла не только об Усовершенствованном тактическом истребителе - об оборонном бюджете в целом. Министр орал на Ладлоу:
- ... мы с тобой оба понимаем, что Графтон, по всей видимости, рекомендует самолет ТRX. С "Афиной" выбор очевиден. Но тогда у Дюкена будут неприятности в своем штате, а нам необходима его поддержка. Господи, Джордж, тебе же нужно финансирование на один авианосец, три крейсера ПВО "Иджио", две ракетные подводные лодки, ВВС хотят получить партию F-117 и несколько В-2, армии нужны новые танки. СОИ сидит на финансовом нуле. А Конгресс пытается сократить дефицит бюджета! Не говори мне, чтобы я послал Дюкена подальше!
Он замолчал, а когда заговорил снова, голос его был едва слышен, и Джейк не мог разобрать ни слова. Он, однако, хорошо знал Ладлоу и представлял, что сейчас происходит.
Свали все на Графтона, советовал, видимо, министр военно-морских сил.
Пусть Графтон будет крайним.
Так и вышло. Выскочив из кабинета, Каплинджер схватил Джейка за пуговицу, - Вы сейчас спуститесь вниз и объясните сенатору, что вы лично должны усадить Де Крешентис обратно в самолет. Днем вы расскажете нам с сенатором об "Афине", а завтра мы посмотрим ее в действии. Но вы должны потребовать, чтобы эта женщина убралась немедленно, и вы должны убедить в этом Дюкена. Ясно?
- Так точно, сэр.
Сенатору, разумеется, это не понравилось, а Де Крешентис еще меньше, но Графтон ясно дал понять, что закон должен соблюдаться независимо ни от чего, и в конце концов они вынуждены были с ним согласиться. Дюкен перенес это легче, чем вице-президент корпорации, потому что знал, что даже Цезарю иногда приходилось отступать.
***
Проведя один час с Сэмюэлем Доджерсом в ангаре, Хайрам Дюкен потребовал, чтобы его отправили тем же самолетом, что и Де Крешентис.
Доджерс почти ничего не говорил об "Афине", зато с пылом обличал Конгресс, крупные корпорации и коммуножидо-негритянские козни. Наконец Джейк велел ему заткнуться. Доджерс не унимался. Джейк повторил приказание таким тоном, от которого мгновенно окаменела бы вконец разошедшаяся рок-группа. Доджерс, продолжая бушевать, вышел, оставив Каплинджера и Дюкена взирать друг на друга с идиотским видом.
Джейк Графтон глубоко вздохнул, извинился перед двумя политиками и оставил их на попечение ошеломленного Гельмута Фриче.
На стоянке он догнал Доджерса, трясущегося от ярости.
- Вы должны извиниться передо мной, - прошипел ученый, выпрямившись и сжав кулаки.
- Нет, сэр, - холодно ответил Графтон. - Это вы должны передо мной извиниться. И перед всеми присутствующими.
Доджерс раскрыл рот от изумления.
- Вы с первого дня восстановили против себя всех, кто с вами имел дело.
Больше этого не будет, пока я здесь. Усвоили?
- Как вы смеете говорить со мной в таком тоне? - То, что выходило из уст Доджерса, выходило очень громко. Джейк ответил еще тише:
- Я руководитель этой работы. Вы мне подчиняетесь. Занимайтесь своим делом и держите свое личное мнение при себе - тогда мы с вами уживемся.
Ученый завопил:
- Я не хочу уживаться с вами, вами... - Он не мог подобрать нужного слова.
- Вам лучше примириться с этим, если вы хотите, чтобы из проекта что-то вышло.
- ... грешником. Агентом Сатаны.
- Вам нужны деньги для вашей церкви, не так ли? Так вот, они у меня. - И с этими словами Джейк повернулся спиной к Сэмюэлю Доджерсу.
***
Маленький бар был хорошо освещен и небогато обставлен - дешевая мебель, столы покрыты клеенкой. По телевизору, подвешенному чуть ли не под потолком, показывали полуфинальный матч по футболу. Чад Джуди забрался в отгороженный бокс и заказал коктейль. Принесшая его официантка немного пофлиртовала и ушла.
Чад пригубил из стакана и принялся рассматривать тех, кто стоял у стойки или сидел на стульях. Одни были поглощены футболом, другие беседовали с приятелями. В основном они занимались и тем, и другим понемногу.
Это был любимый бар Чада Джуди, всего в двух километрах от дома. Он был шапочно знаком с хозяином и здоровался с ним на улице. Есть масса более неприятных способов зарабатывать на жизнь, размышлял Чад, нежели держать бар, в который жители этого района забегают после работы или в выходные, когда им надоест косить газоны или возиться в гараже. Публика приличная и работа приятная, хотя и не особо денежная.
Может, он и сам заведет нечто подобное, когда в следующем году выйдет в отставку. Он намекнул на это владельцу бара, пытаясь выяснить, не намерен ли тот продать свое заведение, но бармен не понял или сделал вид, что не понял.
Он собирался в отставку в следующем году, после двадцати двух лет службы.
По закону в звании капитана 3-го ранга он должен был служить двадцать шесть лет, но ему осточертело переходить с одной штабной должности на другую без малейших шансов на повышение.
Его карьера дала сбой, когда он командовал учебной эскадрильей в Техасе.
Четверо чертовых мальчишек разбились, из них трое насмерть. Трудно даже поверить. Он вкалывал как проклятый, и сам летал до упаду, и все делал строго по уставу, и тем не менее проклятые сопляки регулярно врезались в землю, словно лемминги, влекомые инстинктом самоубийства. Следственные комиссии никогда не обвиняли его даже намеком. Но с каждой очередной катастрофой он ощущал, как Господь колотит его кувалдой по голове, вгоняя ее еще на два позвонка в туловище. Под конец он уже совсем испугался и даже отказывался выдавать курсантам аттестаты. Это он перепоручил подчиненным.
Адмирал, конечно, сочувствовал ему, но что он мог сделать? Так и сказал.
Он вынужден был дать Джуди самую низкую оценку из всех командиров эскадрилий.
Действительно, четыре аварии! Три жизни и четыре самолета по девять миллионов долларов каждый! Это был самый сокрушительный удар со стороны Бога. Джуди никогда не получит повышения и ничем не будет командовать. Оставалось только решить, когда лучше уйти в отставку.
Он увидел приближение конца, словно в греческой трагедии, когда второй мальчишка ночью сыграл в ящик. За ним третий. Тот на замечательной машине вышел в первый самостоятельный полет, попал в единственное облачко на сто километров кругом, десять секунд не мог разобраться, куда лететь, закрутил штопор на высокой скорости и ударился в панику. Но ведь сам же потом стоял на ковре у командира крыла и брал всю вину на себя! А четвертый, подлец, - Джуди еще до того тыкал его носом в дерьмо - в ясный, безоблачный день этот редкостный кретин не смог выровнять нос на выходе с бреющего полета и врезался в пастбище так, что остатки его и самолета размазало на километр. Командир отвечает за все. Так и случилось, словно на Страшном суде.
В следующем году. Двадцать два года выслуги. Это 55 процентов нынешнего оклада; если удастся провернуть пару маленьких сделок с голодными подрядчиками, он будет в более или менее приличном состоянии. Не богат, но обеспечен.
Он заплатил за коктейль, оставив два четвертака чаевых.
Машина его стояла в каких-то пятнадцати метрах от бара, но пока Джуди шел к ней, припаркованная перед ней машина сдала назад и врезалась прямо в радиатор автомобиля капитана.
- О черт!
Водитель выскочил и подошел осмотреть повреждения.
- У-У, дерьмо! - воскликнул Чад Джуди, увидев, что радиатор помят, фара разбита и бампер полуоторван. - Ты что, вчера только получил права?
- Господи, мистер, извините, ради Бога! У меня нога соскользнула с тормоза. Сам не понимаю, как это произошло.
- У-у, мать вашу. Уже второй раз в этом году мне бьют машину на стоянке.
Вы только гляньте на этот бампер. Японцы не иначе как делают их из реставрированных консервных банок. Видите, как эта штука погнулась? А фара?
Виновник происшествия, коренастый мужчина, отвернулся от собственного помятого бампера и разбитой хвостовой фары и посмотрел, что случилось с машиной Джуди.
- Не беспокойтесь. У меня страховка. Починят - будет как новая. Но я действительно виноват.
- Надо полагать. - Чад Джуди покачал головой.
- Давайте обменяемся данными.
- Угу. - Джуди открыл дверцу и достал из ящика для перчаток регистрационное удостоверение и страховой полис, пока второй водитель делал то же в своей машине.
- Может, зайдем обмоем это дело, - предложил коренастый. - Я вам ставлю пиво.
