- Вы хотите сказать, что Горбачев проводит реформы в Кремле и наставляет коммуняк на путь истины? Все это дерьмо для отвода глаз.
- Советы сложили свои вещички и убрались из Афганистана. Они помогли вышвырнуть кубинцев из Анголы. Их хватка над Восточной Европой слабеет. Они даже вступили в переговоры с китайцами. Что-то действительно происходит.
- Значит, дети Дяди Джо Сталина отказались от своей идеи мирового господства? Чертовы бандиты, которые перебили двадцать миллионов собственного народа? Да поцелуйте меня в задницу. Все это лживая пропаганда, в которую готовы верить либеральные полудурки. Двадцать миллионов мужчин, женщин и детей!
Адольф Гитлер по сравнению с ними - карманный воришка. Мы должны иметь решающее преимущество, когда осядет все это дерьмо, потому что второго шанса уже не представится.
- Ваш взгляд на этот вопрос расходится с официальным, - Вы слишком долго общались с этим разгильдяем Таркингтоном, Графтон. Вы уже разговариваете, как он. - Видимо, Данедин рассказал Генри о Таркингтоне, сообразил Джейк. Он был уверен, что сам Генри никогда не встречался с лейтенантом.
- А что, если Ройс Каплинджер и политиканы в Конгрессе верят, что правила изменились?
- Каплинджер не дурак, - произнес Генри и тут же добавил:
- Мыслящий политик - это все равно, что жареный лед.
Расставшись с адмиралом, Джейк пошел в столовую, купил пачку хлопьев и запил стаканом молока. Человек - действительно уникальное животное, решил он.
Какой еще представитель фауны способен видеть мир таким, как он хочет, а не таким, каков он на самом деле? Почему-то никто не приходил на ум. Хуже всего то, что это свойство человека лишает его возможности осознать реальность, когда он впрямую сталкивается с ней. Эта печальная истина натолкнула его на размышления о Кэлли.
***
- Что в нем не так, по-вашему? - нервно спросил Камачо, прислушиваясь вместе с Харланом Олбрайтом к стуку двигателя своей машины. Стук был прерывистый, нездоровый, по всей видимости, потому, что Камачо вынул одну из свечей зажигания и долбил молоточком по стержню, пока зазор совсем не исчез, а потом поставил свечу обратно.
- Похоже, у вас цилиндр дает перебои, но я не механик, - заявил Олбрайт, заполняя бланк. - После обеда наш парень осмотрит ее и позвонит вам. Я не могу определить ни стоимость, ни срок ремонта, пока мы не выясним, в чем дело.
- О какой примерно сумме может идти речь? Мне платить чеком или придется перезакладывать дом?
Олбрайт усмехнулся и придвинул бланк через стойку Камачо, чтобы тот расписался.
- Мы вам позвоним.
- Ладно. Вы меня не подвезете? Управляющий посмотрел на стенные часы.
- Я поеду на ленч примерно через полчаса. Если подождете, поедем вместе.
Почитайте или выпейте кофе.
Олбрайт ехал в новой машине с дилерским номерным знаком. Когда он выбрался на улицу, Камачо пристегнулся ремнем на пассажирском сиденье.
- Я просто хотел повидать вас. Мы с Кэлли вечером идем на церковный обед.
У меня в моторе единственный дефект - свеча. Так что пусть ваши умники не пудрят мне мозги.
- А в чем дело?
- Мы получили письмо от тещи Терри Франклина. Она утверждает, что он шпион, и требует, чтобы мы его взяли. Олбрайт внимательно взглянул на агента ФБР.
- Вы такие письма, очевидно, получаете десятками.
- Конечно. И все проверяем. И это тоже будем проверять. К концу следующей недели придется допросить Франклина. Я думал, вам следует об этом знать.
- Спасибо. А как успехи с "Минотавром"?
- Нужно письмо от его, тещи.
- Может, вы его-то и получили. Не исключено, что Франклин и есть "Минотавр".
- Конечно. А я Дональд Трамп. И служу агентом ФБР просто потому, что считаю вульгарным выставлять свое богатство напоказ. Господи, вы же прекрасно понимаете, что этому червяку не хватило бы ни смелости, ни мозгов.
- Я над этим подумаю. - Олбрайт остановился у перекрестка, ожидая зеленого света. - Разве не может быть, что он извлекает коды из компьютерной системы, отсылает их в посольство, а потом ждет, пока мы ему заплатим, и копирует файлы.
Может, он хитрее, чем все думают. А для прикрытия разыгрывает из себя лоха.
- Серьезно, я над этим давно размышляю. Но ни малейших доказательств не вижу. А то, что вы получаете... кажется, вы говорили, что это ценные вещи.
- Замечательные.
- Значит, "Минотавр" добывает высококлассную информацию. Это не Франклин и никто другой из мелких служителей при компьютерах. У него настолько высокое положение, что он хорошо знает, что вам нужно. Олбрайт согласился с этой неопровержимой логикой. В мире шпионажа спрос определяет цену. Он подъехал к закусочной "Бургер Кинг" и остановил машину. Выключив двигатель, он поудобнее устроился на сиденье и наклонился к Камачо.
- Вы меня водите за нос, Луис.
Камачо уже открыл дверцу, но снова захлопнул ее.
- Повторите, пожалуйста.
- По-моему, вы гораздо ближе подобрались к "Минотавру", чем говорите мне.
Может быть, даже знаете, кто он. Это наводит меня на интересные мысли.
Камачо ожидал этого, но теперь, когда оно произошло, не знал, как поступить.
- Значит, я агент-двойник, так вас прикажете понимать?
Харлан Олбрайт удивленно поднял брови, затем отвернулся.
- Поезжайте, черт бы вас побрал. Отвезите меня в контору. Мае некогда сидеть здесь и глотать дерьмо, пока вы будете поглощать распроклятый гамбургер.
Олбрайт повернул ключ зажигания. Двигатель завелся сразу. Через два. квартала он спросил:
- А вы что, будете отрицать это?
- А зачем? Вы никогда не сообщали мне, что именно получили от "Минотавра".
А сегодня несете чушь, что де мол Терри Франклин и есть "Минотавр", и хотите, чтобы я пустился по этому, следу, словно инспектор Жюв. Почему бы вам не вернуться в Москву и не сказать Горби, что вы обкакались? Пошлите мне открытку, когда вас отправят в Сибирь. Говорят, там, в снегах, просто замечательно.
- Я не знаю наименований файлов. А если бы и знал, не имею права сообщать их вам.
- Лапшу на уши можете вешать кому-то другому. Мне не надо.
- А что с Чадом Джуди?
- Что с ним должно быть?
- Что он поделывает?
- Пытается продать секретную информацию по военным заказам. Пока не очень успешно, насколько мне известно. Он, видимо, не считает богатство вульгарным.
- Кто-нибудь занимается его мошенничествами? УГИ или ВМКР? - УГИ означало Управление генерального инспектора, ВМКР - Военно-морскую контрразведку.
- Если кто-то и ведет на него досье, мне об этом не известно.
- Никому не передавайте его дело.
- Почему?
- Потому что я вас прошу не делать этого.
- Слушайте, поцелуйте меня в задницу. Вы очень многим рискуете, когда просите агента-двойника об одолжении. Остановите здесь, на углу. - Они ехали на запад по Конститьюшн-авеню. - Здесь уже близко. Я немного пройдусь, Олбрайт подъехал к тротуару и нажал тормоз.
- Не отдавайте его никому.
- Как хотите.
- Я пытаюсь подбодрить вас. Вы знаете, я нисколько не сомневаюсь в вашей лояльности.
- Если бы я был двойником, мы давным-давно уже взяли бы Терри Франклина за задницу и выжали из него названия всех файлов, которые вы мне не хотите говорить. Он бы у нас запел, как канарейка.
- Я знаю, - ответил Олбрайт, когда Камачо открыл дверь и вышел.
- Ни хрена вы не знаете. Вы понятия не имеете, сколько по Пентагону ходит анонимок с обвинениями в мошенничестве, растрате и прочих прегрешениях. Ничего ведь не стоит опустить письмо в ящик. Вам не нравится босс? Распните его на кресте, пока пьете кофе. Завистливых мужиков и любопытных толстых дамочек там пруд пруди. В любую минуту кто-то может накапать на Джуди. Тогда он и окажется вашим агентом-двойником.
- Найдите "Минотавра".
- Если ваш механик нагреет меня, морду бить я буду вам. - Луис Камачо резко хлопнул дверцей и зашагал по тротуару.
Пробиваясь сквозь толпу туристов и выбежавших на перерыв секретарш, он никак не мог сообразить, правильно ли он сейчас повел себя. Ложь вроде бы убедительная, пришел он к выводу, но подозрения остались. Петр Александрович вовсе не дурак. И словечко "лох" - необычное для коммуняки. Недооценивать этого человека никак не следует.
***
Новоиспеченная Эми-Кэрол Графтон нахмурилась при виде зеленого горошка на тарелке. На морковку она смотрела просто с отвращением. Она отрезала себе крохотный кусочек тефтели и отправила в рот, где долго держала не жуя, не отводя глаз от отвратительных овощей.
- В чем дело, Эми? - спросила Кэлли.
Эми-Кэрол выпрямилась на стуле и потеребила свои черные, длинные, как у пажа, волосы.
- Не люблю овощи.
- Они тебе необходимы. Надо съесть хоть немного. - Новая мама Эми была как бы воплощением рациональности. Джейк Графтон запил кофе последний кусочек тефтели.
- Не люблю ничего зеленого.
- Тогда ешь морковку, милая, - растерянно улыбнулась Кэлли. Если ребенок не съест горошек, значит, не доберет дневной нормы витаминов. Всю прошлую неделю Кэлли изучала, чем следует кормить диабетиков. Сейчас она сталкивалась с чем-то странным.
