И, как эпиграф к нашему визиту, строчки Арсения Несмелова:
Флаг Российский. Коновязи.Говор казаков.Нет с былым и робкой связи, —Русский рок таков!
Однако связь с былым все же есть, и она теперь уже отнюдь не «робкая».
* * *Доклад Решетникова меньше всего походил на информацию, это был живой рассказ неравнодушного человека, всей душой принявшего боль той давней и почти позабытой казачьей трагедии. Его выступление было прервано грохотом якорь-цепи. Пришли! Лемнос! Рейд Мудроса.
«Одиссейские» катера доставляют нас на причал, где с одной стороны попыхивает дымком греческий эсминец, охраняющий здешние воды, а с другой нас уже поджидают автобусы...
Всякий раз, когда «Одиссей» входил в какой-либо порт, начиналась страда у административной группы работников Фонда во главе с Еленой Альбертовной Парфеновой. Это более чем не просто — организовать выход на причал, посадку в автобусы, поездку и возвращение сотен людей, среди которых немало лиц преклонного возраста, забывчивых, болезненных и рассеянных в силу возраста; обставить все так, чтобы всем хватило мест, чтобы отправиться вовремя, чтобы никого нигде не забыть. Да еще ночью, да еще в африканское пекло, когда плавятся мозги в муравейнике мегаполиса. И, к чести Парфеновой и ее помощников, ни разу не произошло никаких досадных накладок.
Едем в Калоераки, где расположено казачье кладбище. Судя по карте — это на отшибе отшиба. Карта острова Лемнос похожа на карту острова сокровищ, как если бы ее вычертил мальчик, начитавшийся пиратских романов: с причудливыми полуостровами, глубоко врезанными бухтами, с солеными озерами...
Остров вполне обитаемый и даже курортный. Но в этом земном раю для казаков определи адское местечко — самое гиблое, какое только нашлось на чудо-острове, пригодное разве что лишь для кладбища. Любую землю можно превратить в ад, если лишить ее воды и обрушить на нее неумеренное солнце. И ни клочка тени. Дикое неудобье — наковальня Гефеста, опаляемая жаром кузнечного горна.
Остров Лемнос лежит против святой горы Афон. Она смотрит на него зевом пещеры Нила Мироточивого. Миро и море... Миро, стекавшее от его мощей в Эгейское море, освятило вокруг острова воду. Но в не меньшей степени освятили его и страдания наших людей, муки умиравших в палатках детей...
Калоераки — русское кладбище на острове. Это вам не Сен-Женевьев-де-Буа и даже не пирейский «русский уголок» со вздыбленными, встроенными в стены часовни надгробиями. Скорбнее этих камней разве что только камни Голгофы. А колючки какие — сущие тернии... Эта прокаленная, почти прокаженная земля, утыканная колючками, осыпанная овечьим «горохом», камнями и камешками, сулила только смерть... Отец владыки Михаила, донской казак, переживший лемносское сидение, есаул Василий Донское предлагал разбить здесь огороды: дайте только воды! Но получил от французского начальства вежливый отказ. В лагере росли только заросли кактусов-опунций да степные колючки.
Отбывал здесь срок и мой, надо полагать, сродственник — подхорунжий из кубанской станицы Терновской Семен Черкашин, 1891 года рождения. Здесь он отметил свое 30-летие, и лучшим подарком ему была эвакуация в Югославию (Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев) в составе дивизиона лейб-гвардии Кубанских и Терских сотен. Там он служил, как сотник Собственного Его Императорского Величества Конвоя. А после 1945 года уехал в США, где и скончался в 1973 году в Вайнленде. Сколько же было здесь подобных судеб...
Но слышали русскую речь на Лемносе и до казачьего лихолетья. В 1761 году, во время Русско-турецкой войны, сюда пришли русские моряки. Средиземноморская эскадра графа А. Орлова взяла Лемнос после нескольких месяцев осады и одержала победу над турецким десантным флотом. Район Мирины, где стоял наш гарнизон, до сих пор называется «цаст» — от русского слова «часть», войсковая часть... Однако силы и боеприпасы орловцев были на исходе, и эскадра вынуждена была оставить Лемнос. Турки снова вернулись на остров и учинили кровавые расправы. Прямо у собора Св. Троицы в Мирине янычары повесили митрополита Иоакима, его помощника монаха-учителя Козьму, а также еще свыше трехсот лемносцев. Сам собор уничтожили до основания, сожгли сотни домов, церкви, часовни. Даже в 1832 году, когда значительная часть Греции стала свободной, Лемнос все еще оставался под турками. Но условия жизни изменились: Порта ослабила давление, особенно в налоговой сфере.
1 октября 1912 года Лемнос был освобожден греческим флотом под командованием адмирала П. Кундуриотиса, впоследствии президента Греции. Турки попробовали взять реванш, но 5 января 1913 года в сражении в Мудросском заливе их флот был наголову разгромлен. В феврале 1915 — январе 1916 года, когда Антанта пыталась отбить у Турции Дарданеллы, в Мудросском заливе базировались английские боевые корабли. Однако Галлиполийская битва закончилась для войск союзников неудачей. Две тысячи человек нашли последний приют на англо-французских кладбищах острова близ города Мудроса и села Портиану.
30 октября 1918 года в Мудросе представители Османской империи подписали акт, признающий ее поражение в мировой войне. Лишь с 1919 года на Лемносе, присоединенном к Греции, взвился бело-голубой греческий флаг, отчасти похожий на тот, под которым пришла Русская эскадра. Греки не забыли о моряках эскадр графа Орлова и вице-адмирала Сенявина, внесших вклад в героическую борьбу греческого народа за независимость в 1770 и 1807 годах. В 2004 году на набережной города Мирины при огромном скоплении гостей и жителей города был открыт беломраморный памятник русским морякам. Мы обязательно положим к его подножию цветы, а пока — через весь остров — в Калоераки.
Ландшафты за окнами автобусов крымские — такие же гористые и зеленые, только красно-черепичных крыш побольше. У нас же преобладает, увы, серый шифер. На обочинах частенько мелькают столбики с макетами церквей, размером со скворечник или даже улей. Это памятные знаки тем, кто погиб на дорогах... У нас — венки.
Лемнос — мой четвертый греческий остров. С Мариной мы побывали на Эгине, Поросе и Хидре. Сказочные острова в своем патриархальном уединении, народной старине. На Лемносе же — печать трагедии, оттиск беды...
Едем долго, наконец указатель с надписью «Русское кладбище». Съезжаем на проселок, который ведет к месту былого казачьего стана. Кое-где еще различаются оплывшие палаточные гнезда.
И вдруг — страусиная ферма на месте русского лагеря! Что за странная символика? Казаки и страусы? Они же не прятали свои буйные головы в песок...
До недавнего времени лишь редкие старожилы знали, где находилось русское кладбище. Но ведь знали и помнили. Именно они вывели российских энтузиастов на мыс Пунда и показали на заросшее колючками поле: здесь! Засучили ребята рукава и стали не просто косить, а рубить лопатами жесткие колючие заросли. И вот тогда-то то тут, то там стали попадаться осколки плит с оборванными надписями на русском... Невольно припоминались строки песни: «Здесь нет ни одной персональной судьбы, все судьбы в единую слиты...»
В 2004 году трудами попечительского совета Новоспасского ставропигиального мужского монастыря был поставлен на месте стертого с лица земли кладбища трехметровый мраморный крест. А с 2006 года на острове каждое лето работает молодежный православный отряд «Лемнос», созданный попечительским советом монастыря. Ребята привели в порядок участок, где были погребены женщины и дети. Казачью часть кладбища местные власти российской стороне пока не передали. Почему — непонятно. Этот клочок бесплодной земли не имеет никакого хозяйственного значения для островитян.
27 сентября 2007 года, в первую годовщину восстановления кладбища, владыка Алексий совершил там панихиду, а делегация кубанских казаков во главе с атаманом Громовым возложила венок и рассыпала у основания креста горсть кубанской земли. Большую помощь в организации памятного мероприятия оказала и Ассоциация российских бизнесменов на Кипре в лице ее президента Юрия Пьяных и вице-президента Валерия Гусева.
В 2009 году на территории восстановленного кладбища был открыт скромный мемориал, окружающий крест. На его стенах выбиты имена всех, кто был погребен в Калоераки. Мемориал открывала представительная российская делегация: заместитель главы Администрации президента России А.Д. Беглов, архиепископ Алексий (Фролов), викарий Патриарха Московского и всея Руси епископ Женевский и Западноевропейский Михаил (Донсков), посол РФ в Греции В.И. Чхиквишвили, атаманы Донского и Кубанского казачьих войск, князь А.А. Трубецкой и многие другие лица.
Вот и в этот раз делегация прибыла в Калоераки весьма представительная. И снова над скорбными камнями зазвучали древнерусские слова поминальных молитв. В тени мемориальной стенки незаметно стоял Ростислав Дон, держа в руках зажженную свечу. Надо было видеть, какое у него было лицо — умиротворенно-благостное, задумчивое и очень красивое, несмотря на девять десятков лет... После литии, проведенной у братского Креста, глава попечительского совета Фонда Всехвального Андрея Первозванного Владимир Якунин вручил бойцам отряда «Лемнос» памятные знаки нашего похода, нашел для них самые искренние, самые проникновенные слова.
