И третий принц. Остальные дети тоже погибли.
Я отложил вилку и нож. В душе зародилась тревога. Зря я сюда сунулся. Хоть я и сменил витального Духа и теперь он не временной направленности, но Бессмертный всё равно может за мной прийти…
— Но тут же безопасная зона, — Ира с волнением посмотрела на меня. — Разве могут на Эскобара напасть в этом месте?
— Не знаю, — покачала головой Калипса. — Но если хотите — можете присоединиться к нам. Вместе будет больше шансов выжить. Вы насколько хотите остаться тут?
— Пока не знаю, — пожал я плечами. — Надо получить некоторые редкие ресурсы. А потом, наверное, мы уйдём.
Изначально я думал задержаться и заняться творением Духов. Но, узнав о смерти детей Бессмертного, передумал. Надо уходить отсюда как можно скорее.
— Спасибо за угощение. Было очень вкусно, — я встал. — Не подскажешь, где ближайший рынок?
— Давайте я с вами, — Калипса тоже поднялась. — Так будет быстрее.
Я не отказался. Мы вышли из ресторанчика и Калипса создала в ладони небольшой продолговатый кристалл. Он треснул и превратился в пыль, которая собралась в небольшое устройство, смахивающее на летающий транспорт смертных, — капсулообразная кабина, длинный прямой хвост, похожий на Дух Клюшку, тонкие крылья. Только материал, из которого был сделан этот Дух — а это именно Дух, — напоминал голубоватое стекло.
— Садимся. Летать в Асскадоре можно только на зарегистрированных Духах и устройствах. Если такого нет, то надо заплатить перевозчикам или идти пешком.
Мы вполне свободно уместились в кабине, и Дух взлетел.
— Подумай, чтобы объединиться с нами, Эскобар. Вдвоём вы слишком уязвимы. В Зону Генезиса входят очень сильные группы Демонов и Небесных, у вас двоих нет шансов.
— Зона Генезиса? — переспросил я. Впервые слышу такое определение.
— Да. Она появилась после сообщения Ядра Генезиса. В самом центре Галактики.
— А что там раньше было? — заинтересовался я.
— Центр Галактики.
— А конкретнее?
— Если конкретнее… Область Смерти. Смертные её называли Сверхмассивной Чёрной Дырой. Туда не могли попасть даже Крёстные Отцы и Демиурги. По легендам, в самом центре Галактики — череп Генезиса, внутри которого спит Дух Пустота. И вся Галактика вращается вокруг них. И череп Генезиса раньше создавал вокруг себя область, где погибал любой человек, хоть Демон, хоть смертный. Но сейчас там Зона Генезиса, из которой никто ещё не вернулся. Но точно известно, что попавшие внутрь люди — живы. Они не погибли.
Я кивнул. После того как мы покинули Ад, я оказался отрезан от всего, что происходило в мире. И сейчас у меня появилась возможность разобраться в нынешней ситуации.
— Когда вы собираетесь отправиться в Зону Генезиса? — задумчиво спросил я.
— Не знаю. Но нельзя медлить. Ты знаешь, что в Мир Духов проникают существа снаружи? Они выглядят как насекомые. И чтобы убить одного такого монстра, требуется сила Высшего. А этих насекомых — миллиарды.
В словах Калипсы ясно звучал сильный страх. У меня всё внутри похолодело после её слов.
— И что, все эти миллиарды насекомых сейчас в Мире Духов? — сглотнул я.
— Нет. Раньше всех сдерживал Бессмертный. Но потом случилось кое-что, — лицо Калипсы скривилось в гримасе ненависти. — Один предатель, пёс, атаковал кристаллическую стену рядом с трещиной и смог расширить проход. Тогда силы Бессмертного оказалось недостаточно — ему на помощь отправились все Крёстные Отцы и даже Демиурги. Насекомых удалось сдержать, но в Мир Духов попало несколько сотен. И сейчас выжившие твари до сих пор сеют разрушение в Галактике, Облаках и Пламени.
— Пёс? — не понял я.
— Да. Ты знаешь его. Ламбе, Зооморф.
Я ошарашенно уставился на Калипсу. Я же видел Ламбе, он был в одном отряде с Зооморфами.
— Зачем ему это вообще делать? — Ира непонимающе хмурилась. — Какой у него мог быть мотив?
— Нет мотива, — процедила Калипса. — Он предатель. Он предал меня, когда забрал Кристалл Жизни. Ты его потом вернул, спасибо ещё раз за это.
Я механически кивнул. Я верил тому, что говорила Калипса. Она — потомок Отца Разума, так сказал Критий. Она получает более полную информацию, чем любой другой Демон. И ей нет смысла врать мне.
— Когда я избивала Ламбе, на Песчаных Облаках, он признался, что мечта его жизни — предать весь мир. Псих.
— Но в итоге он добился своей цели, — заметила Ира. — Предал весь мир. Интересно узнать, как он стал таким. Уверена, там не обошлось без детских травм.
— Плевать на него, — поморщилась Калипса. — И ничего он не добился. Его быстро убили, а увеличенную дыру продолжают сдерживать. Поэтому эта псина предала только свою расу — из-за него все Демоны и Небесные ополчились на Зооморфов. Даже Отцу Тысячи Форм пришлось сбежать, когда на него напали одновременно двое Крёстных Отцов и двое Демиургов.
— Ну и дела-а-а, — протянул я. — А что там с Мартиной? Той девушкой, которая была с тобой и Ламбе.
— Она погибла. Ядро Демиурга не выбрало её, и Мартина медленно умерла, — на лице Калипсы не было и следа печали.
Летательное устройство начало медленно снижаться. Я посмотрел вниз и сквозь стекло корпуса смог разглядеть круглую площадь, обставленную высокими продолговатыми камнями разных цветов. И между этими камнями ходили сотни людей, среди которых как минимум десять процентов — Высшие. В этом месте была собрана по-настоящему великая сила.
— Это специальные Духи Терминалы, — начала объяснять Калипса, когда Дух приземлился на стоянку за рынком. — Через них ты можешь предложить свой товар и посмотреть на другие. Ищи тёмно-красные, они работают только для Высших Демонов и Небесных, у которых больше четырёх капель.
— Спасибо, — поблагодарил я Калипсу. — Думаю, мы с Ирой присоединимся к вам. Но я хочу убраться отсюда как можно быстрее.
— Отлично, — Калипса улыбнулась. — С таким сильным Высшим Демоном, как ты, наши шансы значительно увеличатся. Думаю, мой отец не будет против слегка изменить планы и отправиться к Зоне Генезиса пораньше.
Я кивнул, и мы с Ирой утонули в толпе. Сверху за всем наблюдали опасные на вид Духи — похожие на чёрно-синих пчёл, но с головой жука-носорога. От каждого такого Духа исходила мощь четвёртого ранга, и, если сразу десяток таких накинется на Высшего, ему не поздоровится. Помимо них за безопасностью следили дроны смертных — серебристые, хищные, с тоненькими дулами, из которых то и дело
