- Слушаюсь, мэм.
- Будь осторожен, Грей. За нами следят. И она повесила трубку.
Она сидела за 37-м столиком в темном уголке маленького ресторанчика, когда он вошел туда ровно в девять. Первое, на что он обратил внимание, было платье, и, когда он шел к столику, он знал, что под платьем были ее ноги, но он их не видел. Может, потом, когда она встанет. На нем был пиджак и галстук, и вместе они составляли весьма привлекательную пару.
Он сидел рядом с ней в полумраке, так что оба они могли наблюдать за редкими посетителями. Гостиница "Табард" была такой старой, что в ней мог обедать еще Томас Джефферсон. Большая группа немцев смеялась и болтала в патио, снаружи ресторана. Окна были распахнуты, а воздух такой бодрящий, что на какой-то короткий миг можно было забыть об опасности.
- Где ты купила платье?
- Тебе нравится?
- Очень красивое.
- Я немного пробежалась по магазинам сегодня в полдень. Как и весь мой гардероб в последнее время, оно одноразовое. Вероятно, я оставлю его в номере, когда в следующий раз буду убегать от смерти.
Появился официант с меню. Они заказали выпивку. В ресторане было тихо и уютно.
- Как ты сюда попала? - спросил он.
- Облетев весь свет.
- Я бы хотел знать.
- Я села в поезд до Ньюарка, затем в самолет до Бостона, потом Детройт, потом Даллас. Всю ночь я была в пути и дважды забывала, где я.
- Тогда как они смогли тебя выследить?
- Они бы не смогли, если бы у меня хватило денег расплатиться наличными.
- Сколько тебе нужно?
- Я бы хотела снять со своего счета в Новом Орлеане.
- Мы уладим это в понедельник. Надеюсь, ты в безопасности, Дарби?
- Раньше и я так думала. По правде говоря, я чувствовала себя в безопасности, когда садилась на корабль с Верхиком, правда, это был не Верхик. Я чувствовала себя так же и в Нью-Йорке. А потом по тротуару проковылял. Хромой, и с тех пор я не могу есть.
- Ты похудела.
- Спасибо за комплимент. Ты когда-нибудь здесь обедал? - Она посмотрела в свое меню. Он заглянул в свое.
- Нет, но слышал, что кормят отменно. Ты опять изменила цвет волос.
Они были светло-каштановые. На лице лишь легкие следы косметики и губная помада.
- Они вообще выпадут, если я буду и дальше встречаться с этими людьми.
Принесли напитки, и они заказали ужин.
- Ожидается кое-что в утреннем номере "Таймс". - Он не упомянул новоорлеанскую газету, так как в ней уже печатались фотографии Каллахана и Верхика. Он думал, что она видела газету.
Казалось, что это ее не интересует.
- Что именно? - спросила она, озираясь.
- Мы не уверены. Но не хотим, чтобы "Таймс" нас обошла. Они наши старые конкуренты.
- Это меня не интересует. Я ничего не смыслю в журналистике и не желаю знать. Я здесь, потому что у меня есть одна-единственная идея, как найти Гарсиа. И если это не сработает, причем быстро, я уеду отсюда.
- Прости. О чем ты хотела поговорить?
- О Европе. У тебя есть в Европе любимое место?
- Я ненавижу Европу, а заодно и европейцев. От случая к случаю я езжу в Канаду, Австралию и Новую Зеландию. А чем тебе так нравится Европа?
- Мой дед был шотландским эмигрантом, и у меня там куча кузенов. Я ездила туда дважды.
Грей выдавил лимон в джин с тоником. Из бара вышло шесть человек, и Дарби внимательно их осмотрела.
Когда она говорила, ее глаза не переставали оглядывать помещение.
- Мне кажется, тебе необходимо сделать пару глотков, чтобы расслабиться, сказал Грей.
Она кивнула, но не произнесла ни слова. Те шестеро сели за соседний столик и начали болтать по-французски. Их речь было приятно слушать.
- Ты слышал когда-нибудь французский каюн? - спросила она.
- Нет.
- Это диалект, который уже исчезает, так же, как и болота. Говорят, его не понимают даже французы.
- Это справедливо. Уверен, те, кто говорит на этом диалекте, не понимают французского.
Она сделала большой глоток из своего бокала с белым вином.
- Я тебе говорила о Чэде Бранете?
- Не припоминаю.
- Он был бедным парнем-каюном из Евниса. Его семья влачила жалкое существование, ставя капканы и ловя рыбу в болотах. Это был очень способный молодой человек, он учился в университете штата Луизиана и получал полную академическую стипендию, а затем поступил в Станфорд на юридический факультет, который закончил с самым высоким в истории факультета средним баллом. Ему был двадцать один год, когда его приняли в калифорнийскую коллегию. Он мог бы пойти работать в любую юридическую фирму страны, но предпочел одно из обществ по защите окружающей среды в Сан-Франциско. Блестящий, по-настоящему гениальный юрист, много работавший и вскоре начавший выигрывать крупные процессы против нефтяных и химических компаний. В 28 лет это был вышколенный судебный юрист. Большие нефтяные фирмы и другие корпорации, загрязняющие окружающую среду, боялись его.
Она еще отхлебнула вина.
- Он делал большие деньги и создал группу по сохранению луизианских болот. Он вроде бы хотел принять участие в деле о пеликанах, как его тогда называли, но у него было слишком много других процессов. Он пожертвовал "Зеленому фонду" много денег на судебные расходы. Вскоре после начала процесса в Лафейетте он заявил, что поедет домой, чтобы помочь юристам "Зеленого фонда". В новоорлеанских газетах было пару статей о нем.
- И что же с ним случилось?
- Он покончил с собой.
- Что??
- За неделю до начала процесса его нашли в автомашине с работающим двигателем. Из выхлопной трубы к переднему сиденью был протянут садовый шланг. Просто очередное самоубийство при помощи отравления угарным газом.
- А где находилась автомашина?
- В лесной зоне, что вдоль Бэйоу Лафорше, недалеко от городка Галлиано. Эта местность была ему хорошо знакома. В багажнике лежало кое-какое походное снаряжение и рыболовные снасти. Никакой записки. Полиция вела расследование, но ничего подозрительного не нашли. И дело было закрыто.
- Невероятно!
- У него раньше были кое-какие проблемы с алкоголем, и он лечился у психоаналитика в Сан-Франциско. Но самоубийство всех просто ошарашило.
- Ты думаешь, он был убит?
- Так думают многие. Его смерть была огромным ударом по "Зеленому фонду". Его страстная любовь к болотам очень помогла бы на суде.
Грей допил свой стакан и бренчал льдом. Она придвинулась к нему ближе. В это время официант принес ужин.
Глава 35
Было воскресенье, шесть часов утра, и в вестибюле отеля "Марбари" никого не было, когда Грей обнаружил экземпляр "Таймс". Это была пачка толщиной в шесть дюймов, весом в двенадцать фунтов, и оставалось только предполагать, до каких размеров издатели раздуют эту газету в будущем. Он помчался обратно в свой номер на восьмом этаже, разложил газету на кровати и начал лихорадочно ее просматривать. На первой странице - ничего, и это было самым важным. Если бы у них получилась большая статья, то, разумеется, она была бы здесь, на первой странице. Он боялся увидеть крупные фотографии Розенберга, Дженсена, Каллахана, Верхика, может быть, даже Дарби и Хамела, ведь, кто знает, возможно, у них есть качественное фото Маттиса, и все эти лица выстроились бы в ряд на первой странице, - "Таймс" обыграла бы их опять. Он видел все это во сне, пока спал, а всякий сон кончается.
Но в газете ничего не было. Он уже не искал, а быстро пробегал глазами страницы, пока не добрался до раздела спорта, после чего бросил читать и, пританцовывая от радости, направился к телефону. Кин Смит уже проснулся и сразу взял трубку.
- Ты уже видел газету? - спросил Грей.
- Ну, не здорово ли? - сказал Кин. - Интересно, что стряслось?
- У них нет материала, Смит. Они копают, как черти, но пока впустую. С кем говорил Фельдман?
- Он никогда не расколется, но можно предположить, что источник достоверный.
Кин был разведен и жил один в квартире недалеко от отеля "Марбари".
- Ты занят? - спросил Грей.
- Ну, как сказать... видишь ли, уже почти полседьмого утра, к тому же воскресенье.
- Необходимо поговорить. Через пятнадцать минут жди меня у отеля "Марбари".
- У отеля "Марбари"?
- Это длинный разговор, потом объясню.
- А, девушка... Везучий ты, черт.
- Хотел бы им быть. Но она в другом отеле.
- Здесь? В Вашингтоне?
- Ну да. Итак, через пятнадцать минут.
- Хорошо.
Грей прихлебывал кофе из бумажного стаканчика в вестибюле отеля. Он нервничал. Это она сделала его параноиком, которому повсюду мерещатся подстерегающие его наемные убийцы с автоматическим оружием в руках. Такое состояние действовало угнетающе. Он увидел машину Кина, спокойно выезжавшую на М-стрит, и быстро направился к ней.
. - Что бы ты хотел осмотреть? - спросил Кин, отъезжая от обочины.
- Даже не знаю. Какой прекрасный сегодня день! Может, махнуть в Вирджинию?
- Как скажешь. Тебя выперли из твоих апартаментов?
- Не совсем. Я следую инструкциям этой девушки. Она мыслит как фельдмаршал, и я здесь потому, что мне было сказано прийти. Я должен остаться до вторника или пока она не прикажет мне опять переезжать. Если понадоблюсь, то я в номере 833, только никому не говори об этом.
