class="p1">— Хорошо, — ухмыльнулся он, — в десять тридцать.
Я закатила глаза. Его ухмылка стала шире, мне понравилось наблюдать за таким Кирби. Он потерял отца, тень боли стояла в его глазах даже при этой ухмылки, но в тени появились смешинки, и я была чертовски рада, что мне удалось сделать хотя бы это.
Мы были в фойе. Я отстранилась от Майка, подошла к своему племяннику, его расплатой за мой комендантский час стало то, что я обхватила его за щеки, как делала, когда он был маленьким, и стала целовать его сначала в одну, потом в другую, потом снова в одну… и так до бесконечности, пока он не закричал:
— Боже! Хватит! Ужасно, тетя Дасти!
— Дорогой, ты не должен произносить имя Господа всуе, — рассеянно пробормотала Ронда, и настала очередь Кирби закатить глаза, причем я закатила глаза вместе с ним.
Я ухмыльнулась ему, игриво оттолкнула, затем перешла к стулу в холле, где лежала моя крутая дубленка. Она доходила до талии, имела косую молнию и встроенный пояс, очень высокий воротник и широкие манжеты из овчины. Я надела ее, застегнула молнию и схватила свою объемистую замшевую сумку.
Финли встретил нас у двери, и Майк, делая движение мачо-папы, которое все еще было горячим, стоял с высоко поднятой рукой, придерживая открытой дверь, пока все дети выходили. Затем его глаза остановились на мне, когда я тоже собралась пройти через дверь, но остановилась. Он схватил меня за руку, отпустил дверь, я вышла, попрощавшись с Рондой и Кирби, он последовал за мной.
Дети уже были у машины Майка, Майк вытащил ключи из кармана, поднял руку, вспыхнули фары, машина подала звуковой сигнал, и они начали залезать внутрь.
— Хм... — пробормотала я себе под нос, не сводя глаз с машины и наблюдая, как дети залезают в салон. — Кларисса сядет посередине. Это значит, что она будет прижата с двух сторон Ноу и Фином.
— Заметила? — Майк что-то пробормотал себе под нос в ответ.
Мои глаза скользнули в сторону него вверх:
— Ты тоже заметил?
— Трудно не заметить, — он все еще бормотал себе под нос, как и я.
— Ага, — согласилась я.
— Черт, — продолжал бормотать он, и я усмехнулась.
— История повторяется, — продолжила я тихо.
— Только через мой труп. — Пробормотал он, но в его словах было что-то еще, и я расхохоталась.
— На самом деле, я не шучу, — сказал он, медленно обходя капот, подводя меня к пассажирскому сиденью.
— Я знаю, что ты не шутишь, хотя это смешно. — Я посмотрела на него и тихо закончила: — И, серьезно, малыш, ты забавный и такой горячий парень, заботливый отец, я хочу поцеловать тебя прямо сейчас.
Я увидела, как на его лице появилось выражение, которое было чертовски сексуальным, даже когда он пробормотал:
— Не подбрасывай своему племяннику не нужных идей.
— Я думаю, что идеи будут исходить от Клариссы.
— Это называется возвратить должок.
— Давай, красавец.
Майк ухмыльнулся мне и открыл мне дверь.
Я забралась внутрь, он не закрывал ее, пока я не устроилась на сиденье.
Потом повернулась назад и объявила:
— Я проголодалась. Кто еще?
— Однозначно, — заявил Ноу с легкой, ленивой усмешкой.
— Да, мисс Холлидей, — ответила Кларисса.
— Я всегда голоден, — пробормотал Финли чистую Божью правду.
— Называй меня Дасти, милая, — попросила я Клариссу, когда Майк сел на свое сиденье.
— Она Рис, — вставил Ноу, пока Кларисса внимательно изучала меня.
— Да, меня так называют близкие, — тихо подтвердила она.
— Ты не против, если я буду тебя так называть? — Спросила я.
— Не против. — Снова мягкий ответ. Краем глаза я заметила, что Финли смотрел в боковое окно и при этом улыбался, и его улыбка сказала мне, что он слышал все, что тихо сказала Кларисса, и ему нравилось ее слушать.
— Отлично, — ответила я Клариссе, думая в этот момент о своем племяннике.
Он был подростком, а это означало, что при обычных обстоятельствах у него на уме было только одно. При нынешних обстоятельствах у него на уме было много чего, и большая часть этого была чепухой. Свидание с девушкой, самой красивой девушкой в средней школе Бурга, давало ему хорошую пищу для размышлений, в то время как я (и Майк, очевидно) убрали большую часть другой чепухи, о которой ему приходилось думать раньше.
— Ангел, ты не хочешь перестать болтать, развернуться и пристегнуться, чтобы я мог отвезти детей в ресторан и там их накормить? — Спросил Майк, и я закатила глаза, глядя на Клариссу, а затем развернулась.
— Конечно, — с готовностью согласилась я.
И пристегнулась. Майк завел машину.
И мы поехали, чтобы Майк мог накормить машину полную детей-подростков и меня.
* * *
Майк оторвал свои губы от моих.
Обхватив рукой меня за затылок, он прижал мое лицо к своей шее и прорычал в ухо:
— Черт, черт побери, милая.
Я понимала, что он имел в виду.
Он высадил детей у своего дома, Финли любезно предложил пройтись к себе домой через заднюю калитку Майка по замерзшему полю февральским холодным вечером до своего дома. Он предложил такой путь под подозрительным взглядом Майка, и под взволнованным взглядом Клариссы. Майк, как ни странно, согласился. Затем, следуя моим указаниям, он отвез нас к тому месту, который отец и дедушка называли «Задворками». Хотя это место больше походило на «Задворки двухсот», узкая дорожка, прорезающая нашу землю в двух шагах от нашего дома. Дорожка упиралась в рощу вокруг мини-пруда, в который входил изгибающийся ручей, значительно расширяющейся и углубляющийся. Это был старомодный пруд, где с одного из деревьев даже свисала шина, на которой можно было раскачаться, спрыгнуть прямо в воду. Повзрослев, мы с Дэррином, моими подругами и его друзьями парнями (но без Дебби) регулярно посещали его летом. *(Back Forty самый удалённый от дома участок земли на ферме. Происходит от деления землевладений на участки по 40 акров. Дасти дальше говорит, что похоже на «Задворки двухсот», она имеет в виду 200 акров, говоря, что земли в собственности было много, приличное расстояние. — Прим. Пер.)
Теперь, как два подростка, Майк припарковался именно там, чтобы мы могли целоваться.
Наша потребность друг в друге настолько обострилась, видно добавилось долгая разлука, отличный секс по телефону и
