он проворчал:
— Черт, я не могу поверить, что трахаю свою женщину в своей машине на берегу ручья.
Я подняла голову и улыбнулась ему, глядя сверху.
— Знаю. Разве это не потрясающе?
И увидела, как блеснули его белые зубы, прежде чем он согласился:
— Да, потрясающе было, но не было того, что я хотел тебе дать намного больше после того, как причинил столько страданий.
— Разве я жалуюсь? — Спросила я.
Он помолчал секунду, потом мягко прошептал:
— Нет.
Я опустила голову, в направлении к его губам в темноте салона машины, и мои намерения подтвердились, я поцеловала его, мягко и прошептала в ответ:
— Тогда не волнуйся об этом.
Он поцеловал меня нежно в ответ, потянул за волосы также нежно, я подняла голову на дюйм, и он сказал:
— Ты не можешь предложить какой-нибудь способ, куда можно выбросить использованный презерватив, чтобы его случайно не обнаружил Финли на своем тракторе, поняв, чем именно в этом месте можно заниматься.
Я разразилась смехом.
Майк повторил свои слова, сказанные ранее сегодня вечером:
— Я не шутил на счет него.
— У меня в сумке есть пакетик, — предложила я.
— У тебя в сумке есть пакетик?
— Дорогой, за последний месяц я четыре раза проходила проверку в аэропорту. Я не разбираю свои сумки, просто перекладываю все из одной в другую. И собираю разные пакетики. У меня, наверное, есть их три штуки.
— Отличные новости, милая, — пробормотал он, и я снова усмехнулась. Затем он спросил: — Как часто ты меняешь свои сумки?
Я моргнула, внезапно почувствовав, что мы ступили на опасную территорию, потому что у меня было много разных сумок. Я меняла их под наряды и туфли, поэтому делала это часто. И я решила, что мне предстоит долгий путь в Индиане, так что отправилась не налегке, а забрала с собой лошадей, печи и около шести чемоданов одежды.
Я волновалась, что мы наткнемся на воспоминания Майка, учитывая то, что он рассказал мне о бывшей, у которой было более двухсот пар обуви, и это ее не останавливало покупать еще и еще, поэтому содрогнулась, подумав, на что была тогда похожа ее коллекция сумок.
Нерешительно я ответила:
— Э-э... немного больше, чем мало, немного меньше, чем слишком много.
Майк секунду молчал, затем его рука сжалась, и он тихо сказал:
— Ангел, ты работаешь и зарабатываешь на свои сумки. Я просто спросил.
— Хорошо, — тихо ответила я.
— Теперь поцелуй меня, слезь с меня и найди мне пакет, — приказал он.
— Для хорошего парня ты довольно властный, — сообщила я ему и получила еще одно сжатие рукой.
— Дасти, поцелуй меня, слезь и найди мне пакет.
— Ладно, неважно, — пробормотала я, затем поцеловала, слезла и нашла пакетик.
Я надела и поправила одежду, натянула сапоги, когда услышала скрип сиденья Майка, поэтому повернула шею, чтобы посмотреть на него.
— Думаю, мы пропустили комендантский час Кирби.
— Надеюсь, Дэррин не учил своих мальчиков пользоваться дробовиком, — пробормотал Майк.
Я ухмыльнулась и вернулась к своим сапогам.
— Думаю, ты напрасно надеешься.
— Повезло, что я держу пистолет в машине. Хотя, не уверен, что хочу, чтобы мое первое свидание с тобой закончилось перестрелкой с пятнадцатилетним подростком.
— Это было бы плохо, — сказала я сквозь смешок, выпрямляясь. Затем нашла свою дубленку, надела ее и повернулась к нему. — Ужин прошел нормально, ты как думаешь?
Я думала именно так.
Нет, вернее он прошел забавно, увлекательно и интересно.
Финли был тихим и внимательным, обдумывал что-то. Мне казалось, это отчасти потому, что он пытался быть крутым рядом с Клариссой (или, возможно, он просто был крутым), а отчасти потому, что его отец только что умер, у него было много мыслей, поэтому он был не в том месте, где мог побыть самим собой. Его обычное «я» было очень похоже на Ноу, забавное, привлекательное и интересное, но в более непринужденной, уверенной манере. В нем все еще было больше мужчины, чем мальчика. Даже до смерти его отца, в Фине и тогда было больше мужчины, чем мальчика.
С другой стороны, Клариссе потребовалось некоторое время, чтобы освоится. Она вела себя немного замкнуто, я так и не поняла, держалась она отчужденно из-за Финли или потому, что не знала, как ей со мной вести. У нее ушло некоторое время, чтобы освоиться в компании, в конце концов она стала вести себя более оживлено. Она все еще была настороже, но у меня сложилось впечатление, что она не столько думала обо мне, сколько беспокоилась, что я подумаю о ней.
Чтобы помочь ей в этом, я не стала перед ней заискивать. Для меня был только один способ — оставаться такой, какой я была. Поэтому я была сама собой. Майк тоже не придавал большого значения настороженности дочери, был просто Майком. Наконец она освоилась и приоткрыла нам, как я подозреваю, совсем чуть-чуть настоящую Клариссу. Я была не уверена, но не думала, что мы увидели всю Клариссу целиком, но то, что мы увидели было мило.
Подтверждая мои выводы, Майк задумчиво пробормотал:
— Рис не была похожа на Рис. Она добилась своего, но думаю, присутствие Фина пугало ее. Ты и Фин, это было слишком.
— Между ними что-то происходит, — сообщила я ему.
— Происходит. И это прискорбно, так как ничего не будет, — сообщил мне Майк.
Я моргнула.
А потом спросила:
— Что?
— У них ничего не будет, — повторил Майк.
— Почему? — Поинтересовалась я.
— Почему?! — переспросил он в ответ.
— Да, малыш. Почему?
— Сколько причин тебе нужно назвать?
— А сколько у тебя есть?
Майк смотрел на меня, но, когда он снова заговорил, повернулся торсом так, чтобы полностью быть лицом к лицу.
— Во-первых, он намного старше нее. Ей четырнадцать.
— Сегодня вечером я узнала, что на днях у нее день рождения, Майк, так что ей почти пятнадцать.
— Верно. Он все равно намного старше нее. Ей пятнадцать... будет
— Майк…
— Он уже давно вышел на охоту. По-моему, не так уж и мало поймал. По-моему, приличное количество. И он ничего не получит от моей пятнадцатилетней дочери.
Я почувствовала, как у меня округлились глаза.
— Он уже вышел на охоту?! — Спросила я.
— Определенно, — ответил Майк.
— О Боже мой, —
