Ричер молчал. Уокер вздохнул.
– К сожалению, вы этого не делали, – сказал он. – Кармен застрелила своего мужа. И что у меня есть? Преступные намерения становятся все более очевидными. Положение заметно ухудшилось. Очевидно, Кармен напряженно размышляла над решением своей проблемы, пока ей не удалось подцепить бывшего военного, который научил ее пользоваться оружием. Мы получили ваше досье после того, как идентифицировали отпечатки. Два года вы были чемпионом по стрельбе из пистолета. Более того, вы работали инструктором. Вы зарядили для нее пистолет. Черт подери, что мне теперь делать?
– То, что вы планировали с самого начала. Дождаться медицинских карт, – ответил Ричер.
Уокер снова вздохнул.
– Мы получим их завтра. И знаете, что я сделал? Пригласил эксперта, чтобы он их изучил. Эксперта защиты – вы знаете, что есть такие эксперты, которые работают только на защиту? Обычно мы к ним не обращаемся. Обычно мы хотим получить прямо противоположные результаты. Но я пригласил эксперта защиты. Именно к нему обратилась бы Элис Аарон, если бы могла ему заплатить. Я хочу, чтобы хоть кто-нибудь меня убедил, что Кармен говорила правду, чтобы я мог ее отпустить и не выглядел при этом безумцем.
– Что ж, вам нужно расслабиться и подождать до завтра, – сказал Ричер.
– Я очень надеюсь на положительные результаты. Возможно, так и будет. Из офиса Ала Юджина нам пришлют финансовые документы. Ал помогал Слупу. И если финансовый мотив отсутствует, а медицинские карты покажут то, на что мы рассчитываем, возможно, я смогу расслабиться.
– У нее совсем нет денег, – сказал Ричер. – Это было одной из серьезных проблем.
Уокер кивнул.
– Хорошо. Поскольку ее серьезные проблемы решают наши серьезные проблемы.
Они оба помолчали под гудение кондиционера. Ричер почувствовал, как холодеет его влажный затылок.
– Вам бы следовало проявить большую активность, если вы хотите победить на выборах, – сказал Ричер.
– Да? И как?
– Сделайте что-нибудь популярное.
– Например?
– Возобновите дело пограничного патруля. Людям это понравится. Я недавно познакомился с людьми, чьего сына убил патруль.
Уокер задумался, а затем покачал головой.
– Древняя история, – проворчал он.
– Но только не для этих людей, – возразил Ричер. – В тот год произошло более двадцати убийств. А семьи жертв живут где-то здесь. И большинство из них уже имеют право голоса.
– Действия пограничного патруля уже расследовались, – заявил Уокер. – Еще до того, как я стал прокурором. Очень тщательно. Я изучал документы.
– У вас остались эти дела?
– Конечно. Большая часть убийств произошла на территории Эха, а все такие преступления расследуются здесь. Очевидно, этим занимался отряд негодяев полицейских, действовавших на свой страх и риск, и, как только расследование началось, они сразу же о нем узнали и затаились. Вероятно, ушли в отставку. В пограничном патруле всегда большая текучесть кадров. Сейчас плохие парни могут оказаться где угодно, в буквальном смысле слова. Но большинство просто покинули штат. Не только иммигранты стремятся на север.
– Вы бы заметно повысили свой рейтинг.
Уокер пожал плечами.
– Несомненно. Многие вещи повышают рейтинг. Но у меня есть стандарты, Ричер. Я не намерен попусту тратить деньги налогоплательщиков. Это была бы акция, заранее рассчитанная на определенный эффект. В любом случае расследование ни к чему бы не привело. Они уже давно покинули штат. Это древняя история.
– Двенадцать лет – не так уж и много.
– Только не здесь. Здесь все слишком быстро меняется. Сейчас меня интересует то, что произошло в Эхо прошлой ночью, а не двенадцать лет назад.
– Ладно, – не стал спорить Ричер, – это ваше решение.
– Утром я позвоню Элис, как только получу новые материалы. Дело может быть закрыто к ланчу.
– Будем на это надеяться.
– Да, ничего другого нам не остается, – отозвался Уокер.
Ричер вышел на лестницу, где царила ужасающая жара. Однако на улице оказалось еще хуже. Ему даже дышать было трудно. Казалось, все молекулы кислорода сожжены. Он перешел на противоположную сторону улицы и направился к конторе бесплатных адвокатов. Пот заливал глаза. Когда Ричер вошел внутрь, Элис все еще сидела за своим столом.
– Вы уже вернулись? – удивленно спросил он.
Она молча кивнула.
– Вы ее видели?
Элис снова кивнула.
– И что она сказала? – не унимался Ричер.
– Практически ничего. Она лишь заявила, что не хочет, чтобы я ее представляла, – ответила Элис.
– Что это значит?
– Именно то, что я сказала. Больше ничего она говорить не пожелала. Цитирую: «Я отказываюсь от ваших услуг».
– Почему?
– Она не объяснила. Она вообще не стала со мной разговаривать. Я уже вам все рассказала. Она не хочет, чтобы я была ее адвокатом.
– Черт побери, но почему?
Элис пожала плечами и ничего не ответила.
– С вами такое уже бывало?
Элис тряхнула головой.
– Со мной – нет. И ни с кем из тех, кто здесь работает. Обычно они пытаются откусить вам руку или бросаются обнимать и целовать.
– Так что же, черт возьми, случилось?
– Понятия не имею. Она вела себя совершенно спокойно.
– А вы пытались ее убедить?
– Конечно пыталась. Но только до определенного предела. Я не хотела, чтобы она потеряла обладание и начала кричать. Если бы кто-нибудь услышал, что она отказывается от моих услуг, я бы потеряла статус ее адвоката. И тогда у нее возникли бы очень серьезные проблемы. Я намерена побывать у нее еще раз и начать все сначала.
– Вы сказали ей, что вас прислал я?
– Конечно сказала. Я не раз упоминала ваше имя. Ричер то, Ричер это. Никакой реакции. Она все время повторяла, что ей не нужен адвокат. Снова и снова, три или четыре раза. А потом замолчала.
– Вы можете назвать причину?
Элис пожала плечами.
– При данных обстоятельствах ее поведение необъяснимо. Конечно, я не Перри Мейсон. Может быть, я не сумела произвести на нее впечатление. Я пришла к ней полуголая, потная как свинья, и если бы мы находились на Уолл-стрит, то я бы поняла, если бы кто-то взглянул на меня и подумал: «Ну нет, забудь об этом». Но мы не на Уолл-стрит. Это окружная тюрьма Пекоса, и она латиноамериканка, а я живой адвокат. Она должна была бы танцевать от радости, увидев меня.
– Так в чем же причина?
– Это необъяснимо.
– И что теперь будет?
– Теперь все висит на волоске. Я должна убедить Кармен дать согласие на мое участие в процессе, пока никто не услышал, что она от меня отказалась.
– А если она будет продолжать упорствовать?
– Тогда я займусь своими делами, а она будет предоставлена своей судьбе. И будет ждать полгода, пока ей не предъявят обвинение, а судья назначит какого-нибудь бесполезного придурка в качестве ее адвоката.
Ричер немного помолчал, собираясь с мыслями.
– Сожалею, Элис. Я не мог даже представить себе, что все так произойдет.
– Тут нет вашей вины.
– Возвращайтесь туда часам к семи, ладно? – сказал Ричер. – Когда все покидают свои офисы на верхних этажах, а ночная смена еще не заступила. Женщина из ночной смены показалась мне более любопытной, чем парень из дневной. Скорее всего, он не станет обращать на ваш разговор особого внимания. Постарайтесь надавить на Кармен. Пусть она немножко покричит, если захочет.
– Ладно, я отправлюсь туда к семи часам. Отвратительный день. Вверх и вниз, как на русских горках.
– Как сама жизнь, – заметил Ричер.
Элис слабо улыбнулась.
– Где я смогу вас найти?
– Я остановился в самом последнем мотеле возле автострады.
– Вам нравится шум проезжающих автомобилей?
– Мне нравится дешевизна. Комната номер одиннадцать. Миллард Филлмор.
– Почему?
– Привычка, – ответил Ричер. – Я люблю вымышленные имена. Люблю анонимность.
– И кто такой Миллард Филлмор?
– Президент,[18] за два срока до Авраама Линкольна.
– Может быть, мне следует одеться как адвокат, когда я пойду к Кармен? Как вы думаете, это что-то изменит?
Ричер пожал плечами.
– Сомневаюсь. Посмотрите на меня. Я похож на пугало, а она этого даже не заметила.
Элис вновь улыбнулась.
– Вы и в самом деле немного похожи на пугало. Когда вы утром вошли, я решила, что это вы будете моим клиентом. Бездомный человек, попавший в беду.
– Одежда у меня новая, – проворчал Ричер. – Сегодня купил.
Она посмотрела на него, но ничего не ответила. Ричер оставил ее заниматься бумажной работой, а сам отправился в пиццерию, находившуюся к югу от здания суда. В ней было полно народу, а над дверью висел мощный кондиционер, с которого на тротуар стекали струйки воды. У Ричера создалось впечатление, что это самое прохладное место в городе, а значит, и самое популярное. Он вошел, занял дальний столик, залпом выпил стакан воды со льдом, чтобы официант тут же вновь его наполнил. Потом Ричер заказал пиццу с анчоусами. Он решил, что его тело нуждается в соли.
