крепких рук, перенесла их на свои бедра. Продолжила затянувшийся поцелуй, помогла освободить себя от остатков одежды.
Взгляды вновь пересеклись. Тиль вложила в собственный всю страсть, все эмоции, которые сейчас владели ею. Движения Брайера стали чуть смелее, словно он сделал над собой какое- то усилие.
— Ты что, боишься? — игриво прошептала девушка, на пару секунд оторвавшись от мужчины.
— Нет, я…
Она не дала закончить ответ, вернувшись к его губам. Тонкие пальцы потащили футболку Нильсона вверх и сняли её за несколько растянувшихся мгновений.
— И правильно, — Линда улыбнулась. Парой движений она помогла Брайера расстегнуть широкий ремень, — сделай, как я. Выбрось всё из головы.
И он, наконец, так и поступил. Вжал, вдавил её в кровать, схватил руками за талию. Сильные пальцы гладили её тело, впивались в него. Девушка, закусив губу (поврежденная в недавней вылазке, та отозвалась слабой соленой болью), выгибалась вновь и вновь. Глаза закрылись сами собой, против воли Тиль. Дыхание сбилось, Линда перестала контролировать его.
Эйфория. Вспышки удовольствия, как блеск молний, освещали сознание снова и снова. Она не открывала глаз, отдав бразды правления своему воображению. И уже оно рисовало красочные калейдоскопы на внутренней стороне век. Ощущения заполняли, затмевали всё, что происходило вокруг в реальности.
Вспышки- молнии слепили её всё чаще, пока, наконец, не слились в одну, настолько безумную, что Линда услышала, будто со стороны, свой собственный крик, а потом почувствовала, как вся реальность просто куда- то исчезла. Разом, словно отрезанная. Девушку мелко трясло. Пальцы рук и ног покалывало, как если бы к ним, онемевшим, резко прилила кровь.
А остальной мир, кажется, больше не существовал.
Девушка пришла в себя, умиротворенная, и первой мыслью было: я очнулась от чудесного сна.
Кровать — скромная, без излишеств, с простым однотонным бельем, — сейчас ощущалась лучшей на свете. Через проем в шторах все еще падала полоска солнечного света, выхватывая из полумрака Линду — её раненое плечо и грудь, бледную и обнаженную.
И тут же девушка увидела Нильсона. Тот лежал рядом, но вместо ожидаемого умиротворения на лице мужчины Тиль увидела лишь выражение, которое свойственно человеку, испытавшему потрясение.
— Нильсон? — осторожно переспросила девушка, — все хорошо?
Тот не ответил. Линда повернулась на бок и попыталась спросить снова:
— Тебе всё понравилось? — губы сами сложились в легкую улыбку. Ладонь коснулась щеки мужчины, и только тогда тот отреагировал:
— Да. Конечно, очень, — Брайер поспешил её успокоить. Даже сам тон стал слегка виноватым, — просто, я не знаю, как такое может быть. У меня словно всплыло что- то в памяти. Ты. Или мы.
Девушка поцеловала Нильсона. Он не сразу, но ответил на поцелуй.
— Я не знаю, — повторил он, — ощущение было, что иначе как- то и быть не может, понимаешь? Я не мог ни в чем разобраться, а сейчас — ну, как будто вот оно моё место. С тобой.
— Да, объяснять тебе еще учиться и учиться, — улыбнулась Линда, — но я очень рада, что ты, наконец, добираешься до своего спокойствия. Или есть что- то еще?
Последнее она добавила, увидев тень сомнения на лице Брайера.
И неожиданно тот отозвался другим тоном — простым и тёплым:
— Нет. Всё хорошо. Или будет хорошо, я уверен.
VII
«Думай, обрабатывай, соотноси данные. Думай, обрабатывай, соотноси данные. Думай… И всё же, где они? Нет, сейчас не до этого. Думай, обрабатывай, соотноси данные: расположение сил, фокусировка ударов, ключевые направления. Хорошо, если мертвы. Что? Нет, сейчас нельзя об этом думать. Думай, обрабатывай, соотноси данные: расположение сил, фокусировка ударов, ключевые направления. Я точно знаю, что с ними случилось, просто не могу себе признаться», — с этими мыслями Томас Файн отключил модуль беспроводного соединения, вытягивая себя из информационной паутины, отдаляясь от карт, сводок и донесений с фронта.
Взмахом руки он отключил свет и всю электронику в кабинете и оставшись в полной тишине один, упал в кресло и закрыл лицо руками. Минус человеческой части его мозга в том, что её нельзя было отключить, она управлялась эмоциями, как бы ни подавляй. Именно поэтому даже с закрытыми глазами сквозь веки и ладони Том видел как из его рук ускользал сначала Нильсон, а потом и Тиль.
Чуть больше года прошло с тех пор. И за это время Нильсон успел появиться в разных уголках фронта, нанося удары. Ошеломление еще не прошло, Армия Освобождения отказывалась признавать поражение, считать его врагом, а потому всегда срабатывал человеческий фактор и благодаря ему (но не только), силам Организации под предводительством генерала Нильсона Брайера или полковника Веста, как он звался у них, удавалось выходить победителями в схватках.
А вот насчет Линды тишина. Она пропала, это точно. И не мертва. Насколько он знает генерального директора после тщательного изучения всех имеющихся данных о нем, включая эмоциональный опыт Нильсона и Тиль, убей он её, то выставил бы это как достижение, чтобы унизить противника.
Значит она жива. А раз так, то либо в плену, либо её постигла участь хуже.
Но это не его дело. Он должен командовать армией, а не заниматься поисковой операцией. На это есть служба разведки, на это есть спецназ. Генри в конце- концов… А его должны заботить фронтовые направления. Так почему? Почему он не может выкинуть из головы мысль о том, что ОБЯЗАН что- то сделать?
Это все человеческая часть его мозга.
Где- то вдалеке стал звучать писк, он нарастал, все сильнее и сильнее звеня в ушах Томаса, тот огляделся по сторонам в попытках найти источник и лишь спустя несколько мгновений понял, что тот находится в его собственной голове. Он моргнул левым глазом, выводя интерфейс: с ним пытался выйти на связь офицер штаба.
— Говорите, — сказал Файн, приняв вызов.
— Сэр, капитан Вайлд вернулся с операции. Вы приказали доложить, — отрапортовал офицер.
— А, точно, — он уже успел позабыть об этом поручении (но точно лучшей частью своего мозга), — я встречу его сам, отправьте координаты.
Уже через час генерал Файн приехал на военную базу «Кэмп- Вашингтон» недалеко от столицы Северного региона. Быстро миновав пропускной пункт, он направил машину прямиком к посадочной площадке, где уже охлаждал движители транспортный самолет, вернувший бойцов домой. Внутри огромного салона сейчас оставалось всего двое военных в синей форме с нашивками ВВС, они проверяли датчики и крепления десантных кресел.
Томас подъехал прямо к ним и спросил, куда направился десант, а в частности — сам капитан Вайлд и ему сказали, что он в данный момент находится в лазарете.
Оставив автомобиль около
