в сторону автопарка.
— Задержите машины! — приказал он по рации, но она не работала, и тогда командующий стал просто кричать, указывая пальцем в сторону подставных грузовиков.
А между тем вспышки превратились в огненные шары, они оказались в опасной близости к лагерю, а затем снова раздался грохот. Одиночные металлические капсулы прорезали землю, тут же раскрываясь и, не теряя ни секунды, развернутые десантники ОПЗМ стали вести огонь.
Томас закрылся щитом от автоматной очереди, преобразовал вторую руку в пулемет и ответил на выстрелы, вовлекая себя в бой.
Напрасно он пытался отдавать указания, беспроводная связь была нарушена, тогда Файн кинулся к резервной линии, пока враг не опомнился и не взорвал вышки. Подлетев к одной из них на реактивной тяге он сорвал телефонную трубку и закричал в нее: «Объявить тревогу по всему лагерю!», затем нажатием тумблера сменил канал, обращаясь к внешним силам.
— В бой не вступать, всем займется внутренний эшелон! Это генерал Файн, как приняли?!
— Приняли! — едва слышно раздался ответ, — но они и здесь, Том!
Генерал с трудом узнал голос Вайлда, затем связь оборвалась. Все заполонили взрывы и выстрелы.
— Враг сбрасывает технику! Повторяю, враг сбрасывает технику! — донеслось до ушей Файна из той же трубки по другому каналу.
Куда большие шары стали разрезать серое небо, вместе с тем рассекая широкие дождевые капли. Томас повесил трубку и приготовился к настоящему бою, но сердце его сжалось, когда с очередным тяжелым выдохом изо рта выбилось облачко пара, а на искрящем интерфейсе высветилось понижение температуры.
Томас рефлекторно обернулся, выставляя вперед пулемет. Ствол замер всего в нескольких сантиметрах от женской фигуры облаченной в серый полевой костюм. Взгляд Тиль не внушал надежды, был полон злобы и вместе с тем упрямой решимости.
Быстро оценив расстановку сил, Томас не рискнул вступать в бой и воспользовался низкой остротой реакции девушки, бросив свободной рукой дымовые гранаты ей под ноги, на ходу подключая камуфляж.
Том побежал сквозь дым в другую сторону от криокинетика, тщетно стараясь что- то разглядеть рябящим тепловым зрением.
В суматохе ему удалось заметить и другую крупную фигуру. И снова рефлексы сработали безупречно: вложив силу движения в удар он легко повалил крупного мужчину на землю, прижал его ноги своими и приставил пулемет к голове.
— Ну и что теперь? — рыкнул Нильсон Брайер, — как поступишь?
* * *
Подготовленный, расписанный до мельчайших подробностей план на бумаге казался строгим и аккуратным. На деле же всё смешалось в первые же несколько минут. Когда с небес обрушились ОПЗМовские подкрепления, разобрать, что происходит, стало невозможно.
Десантники, прикрывая друг друга, ориентировались, видимо, по встроенному в шлемы интерфейсу и полукругом прорывались все дальше. Враг огрызался автоматными очередями и беспорядочной пулеметной стрельбой, отступал все дальше.
Нильсон заметил, насколько сильно Линда отличается от самой себя из предыдущей операции. Плотно сжав зубы, девушка наступала вместе с ним, стараясь смотреть по сторонам, и уже сама находила самые опасные цели и быстро накрывая их слоем льда.
В глазах солдат противника Брайер видел все больше страха перед той сверхъестественной силой, которая пришла за ними. Даже рухнувшее на них, как снег на голову, подкрепление, пугало не так сильно.
Все поле боя озаряло пламя от первых взрывов. Казалось, что в тех грузовиках было заложено не меньше тонны взрывчатки: ближайшие здания рухнули, не выдержав напора ударной волны.
И от каждого промежуточного успеха Нильсон должен был испытывать если не удовольствие, то хотя бы твердое удовлетворение тем, что шаг за шагом приближается успех очередной миссии. Что вот- вот, и враг падет или сложит оружие, и жизни Линды уже ничто не будет угрожать.
Должен был, но не испытывал.
После последней встречи с Тиль все воспоминания будто щелкнули. Мужчина понял, о чем пыталась сказать девушка, когда только оказалась в плену. Понял, что хотел донести Томас Файн год назад. Такая буря знакомых ощущений, поток чувственных, приятных воспоминаний, — это не мог быть короткий роман до начала войны, как пытался заверить Константин.
Нет, их с Линдой связывало что- то гораздо более продолжительное и серьезное. Что- то, о чем лгал Титов, что скрывал Адам и о чем умолчала даже Дана. Все это было одним огромным, колоссальным обманом.
Две пули ударили его в торс. Со стуком столкнулись с непробиваемой кожей и бессильно упали, не добравшись ни до чего жизненно важного.
Где- то в тылу врага гулко громыхнули выстрелы танковых орудий. Одна из стальных машин Организации вспыхнула, распространяя вокруг густой черный дым.
Нильсон же будто снова оказался на том празднике. Он шел, даже не пытаясь спрятаться от выстрелов и взрывов, а рвущиеся вокруг снаряды и пули, визжащие рикошетами, не обращали на себя внимание Брайера.
Отделение повстанцев вырвалось наперерез ему. Прежде чем мужчина отреагировал, бойцы уже открыли по нему огонь. Новые и новые выстрелы били в грудь, не пробивая кожи.
Машинально военачальник вскинул собственную винтовку и поймал в прицел ближайшего солдата. Палец лег на крючок, и только тут Нильсон будто проснулся.
— В укрытие! — повстанец, воспользовавшись замешательством противника, кувырком ушел в сторону. Бросил под ноги Брайеру гранату и поспешил занять безопасную позицию.
Пускай, успела мелькнуть мысль. Он не враг этим солдатам. И все же сейчас они направили оружие друг на друга.
Короткая вспышка — и укрытие бойцов Армии Освобождения исчезло под толстым слоем льда.
Нильсон не успел даже понять, что произошло, как подкатившаяся к ногам граната оглушила его яркой вспышкой. Когда же вспышка погасла, а поднятая пыль осела, перед собой Брайер увидел лишь Линду, упрямо сжимающую кулаки. Девушка стояла, чуть пригнувшись от шальных выстрелов, хоть вокруг неё и сверкал защитный ледяной барьер.
— Что ты стоишь? — нетерпеливо крикнула Тиль, — наши силы не бесконечны!
Её защитный костюм был уже трижды прострелен, но легкая броня спасла женское тело: все пули застряли в ней намертво.
Между ними было около десятка шагов, когда прямое попадание танкового калибра разорвало асфальт. Взрывная волна швырнула Нильсона в сторону, не причинив вреда.
Линда! Где она?
Мир перевернулся перед глазами. Удар оказался настолько сильным, что мужчина не сразу вернул осознание реальности.
Девушка пропала. Взор военачальника никак не мог отыскать её.
Найти! Вывести Тиль из этого безумия! Рассказать про весь обман, в центре которого они оказались! И…
Крики, стоны боли и надрывные команды, наслаивающиеся друг на друга, прорвались через звон в ушах. Все начало приобретать реальные очертания.
Вместо очертаний Линды взгляд выцепил другой знакомый силуэт.
Томас Файн. Воспоминание о прошлом столкновении, как спица, вонзилось в мозг.
