С ужасом, я обнаружила, что входная дверь была не заперта. А войдя в дом, я увидела жуткий беспорядок –
разбитые вазы, перевернутая мебель и покалеченные стены отверстиями, странного происхождения. Неужели
от пули?!
Я замерла в центре комнаты, пытаясь прийти в себя.
Звуки из отцовского кабинета, заставили меня вздрогнуть. Я, порывшись в сумке, нашла свой шокер и, бросив
багаж, бесшумно двинулась в сторону закрытой двери. Моя робкая надежда, что я там увижу отца,
провалилась в тут же секунду, когда приоткрыла дверь.
В окружении разбросанных вещей, словно после обыска, за папиным столом сидел худой долговязый парень с
копной русых волос. Он был мне абсолютно незнаком.
Я не знала, что мне еще оставалось делать, кроме как толкнуть дверь и войти в кабинет отца.
Молодой мужчина поднял ко мне лицо со щетиной на скулах. Его серые глаза удивленно скользнули по мне, и
он поднялся на ноги.
- Кто вы такой и что делаете в кабинете моего отца? – гневно спросила я, входя вглубь комнаты.
167
Незнакомец улыбнулся и, взяв рамку с моим фото со стола, ткнул в нее пальцем:
- Так это вы?
- Да.
Он задумчиво рассматривал мое детское изображение:
- Вы немного изменились…
- У меня на это ушло десять лет! – враждебно уставилась я на него. – Вы не ответили на мой вопрос.
Парень был худым и высоким, в камуфляжной одежде. На его поясе весела кобура, а рядом со столом
накренившись «отдыхал» автомат.
- Я - Никодим Дворак. И это теперь мой кабинет. Впрочем, как и дом.
Я похолодела. Это имя проскальзывало в новостных строках. Чувство, что я совершила огромную и
рискованную для жизни ошибку, усилилось в стократ.
Глаза этого человека смотрели на меня как на будущую забаву, и это устрашало еще больше. А ведь я даже не
могу обратиться в милицию. Я абсолютно беспомощна.
- Что с моим отцом? Я могу его увидеть? – я старалась говорить спокойно.
Никодим Дворак обошел стол и сел на его краешек, сложив руки на груди.
- Ваш отец, платит за свою принципиальность. Нам нужны кое-какие сведения от него. И теперь, кажется, мы
сможем их у него добыть. Не без вашей помощи, разумеется.
- Его… его пытают? – выдохнула я.
Он поджал губы.
- Таковы законы революции.
«Революции»… Эхом звучало у меня в голове. Если бы не страх, который сковывал мои эмоции и предавал
силы, я бы не выдержала всей этой жути, нахлынувшей на меня за короткий период времени.
- Я хочу видеть своего отца! – твердо молвила я.
Дворак странно усмехнулся и глянул на меня, пугающим взглядом суженных глаз.
- У тебя красивый акцент, – сказал солдат, отстранившись от стола. – Откуда он?
- Я долгое время жила в Барселоне, – настороженно ответила я.
- Как удачно, ты решила вернуться домой, – довольно улыбался он. – Для меня.
Сжав в кармане куртки шокер, я отчаянно искала пути побега, отгоняя от себя ужасные предчувствия своих
перспектив.
- Дайте мне поговорить с отцом. Я постараюсь убедить его все рассказать.
Я с трудом верила в свои силы, но все же мне нужно было начать хоть с чего-то.
- У тебя будет такая возможность, но немного позже.
Этот человек излучал опасность. Что-то подлое было в нем, когда он прохаживался по кабинету моего отца,
словно хозяин.
- Этот дом перешел под нашу власть. Теперь здесь будет один из наших штабов. Скоро сюда прибудут мои
друзья.
Лихорадочно соображая, как мне ухитриться и уйти отсюда, я все же не упускала его из виду.
168
- Какой приятный сюрприз их ждет, они даже не представляют!
- Я нечего не знаю… Отец со мной не делился подробностями своей работы.
- Это я уже понял. И, тем не менее, тебя придется арестовать и допросить.
- За что?!
- За то, что ты дочь политика прежней власти. Ничего личного! – он встал напротив меня.
Ужас сковал меня. Дворак протянул руку и попытался коснуться моего лица, но я отступила, сжав сильнее
шокер.
- Знаешь, - молвил он, чуть склонив голову к плечу. – Раньше, девушки подобные тебе даже не смотрели в мою
сторону.
Я сделала шаг назад, ища план побега. Твердо решив уже тогда: живой я ему не сдамся.
- Мне очень жаль, правда! – я пыталась не вызвать его агрессию.
Он коротко засмеялся:
- Не стоит. Теперь все изменилось, – он сделал шаг в мою сторону. – Знаешь, почему?
- Нет. . – я спиною продвигалась к двери.
Кривая улыбка искривили его губы:
- Теперь, я могу взять любую. И сейчас, я хочу тебя.
Я отрицательно замотала головой, словно пытаясь очнуться от этого кошмара.
Он все наступал на меня. Я нащупала дверную ручку.
- Выбирай по доброй воле или нет…
- Нет, пожалуйста, не надо! – шептал я, глядя в его глаза.
Дворак ускорился. Я выбежала в холл. Но совсем скоро, почувствовала, как он схватил меня за волосы и
дернул к себе. Голова запрокинулась и слезы потекли из глаз. Я не сдержала крик боли и ужаса.
- Признаюсь, - процедил он мне в ухо, - этот вариант мне больше всего нравится!
Меня чуть не стошнило, когда он провел языком по моей щеке. Не сдержавшись, я ткнула в него шокером, но
ему удалось увернуться.
- Ах, ты, сучка! – заорал он, когда я царапала его лицо своим барселонским маникюром.
Я была свободна и побежала к выходу. Разум, забившись в угол от страха, в моем сознании подсказывал, что
он не будет в меня стрелять. Я им нужна живой, он сам признался.
Жесткий удар и я упала на пол, скрючившись от боли.
- Не так быстро, малышка! – задыхаясь, он выбил из моих рук шокер ногой и, схватив за волосы, стал куда-то
тащить.
- Пойдем-ка, наверх.
Я не могла дышать от боли, пытаясь крикнуть, но безрезультатно. Да и кого звать на помощь?
Дворак втащил меня в какую-то комнату и отпустил. Я попыталась отползти, от него как можно дальше,
безудержно рыдая. Если удастся добраться до окна, у меня будет шанс выпрыгнуть.
- Пожалуйста, не надо! У меня есть деньги, я отдам все! Только не надо, пожалуйста!..
Злодей расхохотался.
169
- Этого у меня хватает! Но твои - я тоже заберу, в любом случае!
Я поняла, что это самое ужасное, что может со мной произойти. Я молила о помощи…
Он снова стал приближаться ко мне. Внезапно зазвонил мой мобильный. Я выхватила его из кармана и нажала
кнопку ответить:
- Помогите мне! Пожалуйста, помогите!.. – кричала я в трубку.
Дворак попытался у меня его отобрать, но я со всей силы ударила его каблуками.
Он согнулся:
- Дрянь!
Я попала ему в живот, хоть не целилась вообще.
- Проспект Гвардейский, 115! – прокричала я, но он уже сел на меня сверху и отбросил мой телефон в сторону.
Мужской кулак ударил меня в лицо. Потом еще раз. И еще раз… Кольца на его пальцах раздирали мою кожу.
Я почти потеряла сознание, чувствуя свою кровь на вкус. Господи, как больно…
Насильник швырнул меня на что-то мягкое. Я пыталась бороться, но руки стали словно свинцовыми. Я
услышала звук рвущейся ткани.
Потом тошнотворный рот стал меня целовать.
Собрав остатки сил, я стиснула зубы, прокусив свинье губу. Он взвыл от боли. Еще один удар и я погрузилась
во мрак.
Глава 43
Я решила умереть
Я пришла в себя от ноющей боли во всем теле. Солоноватый привкус во рту вызывал тошноту. Одежда на мне
была разорвана и испачкана кровью. Не только моей.
Я пришла в себя иную. Сломленную. Избитую. Изнасилованную.
- Очнулась? – откуда-то появился мой насильник. – Сейчас у меня дела с твоим папашей. Сообщу ему
радостную весть. А потом вернусь к тебе. Ты мне очень даже понравилась!
Не мужчина и не человек, похотливо улыбался и застегивал свои брюки:
- Но если не будешь более сговорчивой, отдам тебя солдатам! Это и так произойдет, конечно. Но лучше для
тебя, стараться изо всех сил, чтобы оттянуть этот момент.
Он ушел. Оставив меня, сломанную забаву для мужчин, одну в своей комнате.
Здесь я спала с трех лет.
Мама читала мне сказки на ночь и пела колыбельные, лежа со мной вот на той кровати, где меня только что
изнасиловал ублюдок.
Меня стошнило. Прямо на постель.
Пошатываясь, я встала и пошла в ванную комнату. Я чувствовала грязь, меня воротило от самой себя. Стала
под душ прямо в остатках одежды.
Я вещь. Я не человек. Меня ставят на кон. Мне придумывают роль. С легкостью обманывают и предают, как
забытую игрушку, уже выросший ребенок. У меня нет сердца, нет души. Даже мое тело взяли силой…
Я стала срывать себя окровавленные тряпки. Кажется, мои раны на лице и царапины по телу стали болеть
сильнее от горячей воды и мыла, которым я беспощадно терла себя. Пена смешалась с моей кровью. Пол в
душе приобрел розовый оттенок. Но я не переставала с силой мыть свою кожу, раздирая раны еще сильнее.
170
Мне не стало легче, когда я вышла из-под воды.
