Единственное, что не вызывает сомнения, — это трагический результат встречного танкового боя у Войницы. Предоставим слово маршалу Рокоссовскому:
«..к вечеру 25 июня на КП нашего корпуса в районе Клевана (90 км восточнее Войницы. — М.С.) прибыл пешком командир 19-й танковой дивизии... генерал-майор Семенченко в весьма расстроенном состоянии, с забинтованной кистью правой руки. Он сообщил, что его дивизия полностью разбита... Вскоре здесь оказался и один из комиссаров полка этого же корпуса, сообщивший о гибели генерала Кондрусева и о том, что корпус разбит. Упаднический тон и растерянность комдива и комиссара полка вынудили меня довольно внушительно посоветовать им немедленно прекратить разглагольствования о гибели корпуса...» [111]
К сожалению, эти «разглагольствования» не были безосновательны. Вот как описывает Москаленко встречу с остатками 22-го МК, произошедшую днем 25 июня:
«...на мост неожиданно бросились тыловые подразделения и артиллерия на конной тяге из состава частей 27-го стрелкового и 22-го механизированного корпусов. Поддавшись панике, несколько сот человек, мешая друг другу, пытались прорваться на восточный берег. Их кони ломали ноги между шпалами, повозки и орудия сбивались в кучу. Образовалась пробка. А тут еще немцы открыли артиллерийский огонь по мосту. Началась невообразимая суматоха...» [75]
О состоянии дел в 19-й тд убедительно свидетельствует тот факт, что на марш от Луцка до Войницы (50 км) этой танковой дивизии потребовалось полтора дня, причем из 163 танков до места боя дошло только 45. В бою у Войницы погибли командиры всех трех полков дивизии. Скорее всего, такие потери явились результатом мужественной, но неорганизованной попытки атаковать в лоб немецкие танки (среди которых было некоторое количество PZ-III с 50-мм пушками) на легких Т-26 с противопульным бронированием.
Еще более «загадочные» события происходили в 215-й моторизованной дивизии. Название «моторизованная» не должно вводить нас в заблуждение. Это у немцев моторизованная дивизия представляла собой обычную пехотную дивизию, посаженную на трофейные французские, бельгийские, чешские грузовики — и ни одного танка. А на вооружении 133-го танкового полка 215-й мд перед войной было 129 танков БТ (т.е. немногим меньше, чем в "14-й танковой дивизии вермахта, где было всего 147 танков).
Хотя утром 23 июня дивизия получила приказ о наступлении на Владимир-Волынский совместно с 19-й тд, она, продолжая действовать по «красному пакету», ушла к Ковелю. Только 25 июня (т.е. уже после разгрома 19-й тд) 215-я мд на северных окраинах Владимир-Волынского встретилась с выдвигающейся из города на восток 298-й пехотной дивизией вермахта.
Перед наступлением на Владимир-Волынский 215-й мотодивизии был передан (в дополнение к ее собственному) и один из танковых полков 41-й тд. Тем не менее, как пишет Владимирский, в бою 25 июня 215-я мд действовала как пехотное соединение, «без танкового полка» (???). Встречаются утверждения о том, что танковый полк 215-й мд отстал из-за того, что «израсходовал все горючее» — и это при том, что общая протяженность маршрута Ровно — Луцк — Ковель — Владимир-Волынский составляет 190 км по шоссе, а на складах 5-й армии хранилось горючее в количестве 33 (тридцать три) заправки! [92]
Встречный бой с немецкой пехотной дивизией закончился тем, что (как пишет Владимирский) уже на следующий день, 26 июня, «215-я моторизованная дивизия сосредоточилась в районе Софияновки в 50 км восточнее Ковеля». Другими словами, дивизия была разгромлена и отброшена на 80 км к северо-востоку от места боя (на этот марш горючего, как всегда, хватило). 129 танков БТ из состава 133-го тп просто пропали безо всякого упоминания в известных автору источниках. Правда, в конце июня в 215-й мд еще числилось (по данным Владимирского) 15 танков, но это были Т-26, вероятно «прибившиеся» к дивизии из других частей.
Вот, собственно, и весь краткий курс истории 22-го мехкорпуса. Гибель командира, развал управления и распад «броневого кулака» на отдельные дробинки, гибель немногих оставшихся в строю танкистов в бою под Бойницей, где в первую и последнюю атаку на врага вместо 712 танков корпуса пошло всего-навсего 45 боевых машин. Боевой ударный батальон...
Столь же непостижные уму события происходили и на Радеховском направлении, там, где 15-й мехкорпус должен был контратаковать наступающую в глубь обороны советских войск 11-ю танковую дивизию вермахта.
В составе 15-го МК было три дивизии: 10-я и 37-я танковые, 212-я моторизованная. Перед войной они дислоцировались соответственно в районах Золочев, Кременец, Броды.
Как мы уже отмечали выше, «212-я моторизованная дивизия, имея почти полную обеспеченность личным составом красноармейцев, не имела совершенно машин для перевозки личного состава». Приписанный к дивизии автотранспорт из народного хозяйства так и не поступил, в результате 212-я мд превратилась в простую пехоту, которая из-за отсутствия конского состава стала особо малоподвижной. Это обстоятельство, а также желание обеспечить оборону тылов корпуса от мифических «воздушных десантов» немцев привело к тому, что 212-я мд до конца июня 1941 г. «обороняла» Броды и никакого участия в контрударе не приняла.
Как же действовали две танковые дивизии корпуса? В каждой советской танковой дивизии было два танковых, один мотострелковый и один гаубично-артиллерийский полк. Не была исключением из этого правила и 37-я тд, но ее 37-й мотострелковый полк также остался без автотранспорта и «действовать совместно с дивизией в начале боевых действий не мог».
Таким образом, еще не сделав ни одного выстрела, 15-й МК уже остался почти без пехоты (в боевых действиях 23—26 июня принимал участие лишь мотострелковый полк 10-й тд) и без большей части штатной артиллерии. Кроме общей для всей артиллерии Красной Армии беды с нехваткой тракторных тягачей и грузовиков, в отчете командиров 15-го МК и 10-й танковой дивизии констатируются такие факты, которые трудно назвать каким-то другим словом, кроме слова «вредительство»:
«...в первые 3 дня боев в 19-м и 20-м танковых полках 10-й тд было всего по 96 бронебойных снарядов на полк (штатный боекомплект составлял от 114 до 188 снарядов на один танк. — М.С.) и ни одного бронебойного снаряда для 76-мм пушек (т.е. главная ударная сила дивизии — танки Т-34 и KB — оказалась попросту не способна к ведению боя с любыми танками противника! — М.С.)... В артиллерийском полку 37-й тд находилось 12 гаубиц 122-мм без панорам (т.е. стрелять из них можно, а попасть в цель — никогда. — М.С.)... Полковая артиллерия была послана в полки почти вся неисправная (как это?!? — М.С.)... Зенитная артиллерия имела крайне ограниченное количество снарядов... За весь период операций 10-я тд не могла ниоткуда получить ни одного снаряда для 37-мм зенитных пушек» (лучшие в мире мобильные зенитные установки, которые должны были по всем предвоенным планам надежно прикрыть победный марш советских танковых колонн, превратились в лишнюю обузу, которая и была брошена на дорогах отступления).
На фоне таких фактов уже как-то буднично воспринимается сообщение о том, что «поддержки дивизии со стороны нашей авиации не было в течение всего периода боевых действий. Даже разведывательных данных от авиации в дивизию ни разу не поступало...». И это — при многократном численном превосходстве ВВС Юго-Западного фронта над авиацией противника!
Прочитав такое, хочется согласиться с мнением коммунистических историков о том, что Красная Армия не была готова к войне. Правда, они это всегда объясняли тем, что «история отпустила нам мало времени». Автор же считает, что история отпустила им (коммунистам) слишком много времени. Так много, что его хватило на то, чтобы найти и уничтожить практически всех грамотных военных специалистов, а командование фронтом и тылом доверить бездарным и безграмотным выскочкам, которые, находясь в ста километрах от границы, не удосужились даже обеспечить танкистов бронебойными снарядами...
Боевые действия 15-го МК начались в 9 часов 50 минут 22 июня, когда передовой отряд 10-й тд в составе 3-го батальона 20-го танкового полка и 2-го батальона 10-го мотострелкового полка выступил к границе по маршруту Соколувка — Топорув — Радехов. Вечером, в 22 часа, он встретился с противником «силою до двух батальонов пехоты с противотанковыми орудиями» (вероятно, это были передовые части 57-й пехотной дивизии вермахта, прорвавшей оборону советских войск в районе Сокаль — Червоноград).
«В результате боя уничтожено 6 противотанковых орудий противника и до взвода пехоты. Наши потери — 2 танка. К исходу 22.6 передовой отряд занял Радехов...» Это был первый и, увы, последний успех 10-й танковой дивизии, да и всего 15-го мехкорпуса. Дальнейшие события разворачивались следующим образом.
В 18 часов 22 июня начали выдвижение по направлению на Радехов — Лопатин главные силы 15-го МК. Задача была им поставлена в высшей степени решительно: «уничтожить сокальскую группу противника, не допустив отхода ее на западный берег реки Буг» (т.е. в это время советское командование было обеспокоено тем, как бы не дать агрессору убежать назад, на сопредельную территорию).
