Россия сейчас могуча в потенциальных возможностях военно-политической мобилизации страны как никогда в своей истории. Впервые в истории ее развития все области, все уголки огромной державы связаны мощной промышленностью в единый рынок, в единый экономический организм. А единый экономический организм начинает порождать единую общественно-политическую жизнь страны. Стоит сейчас дать сбой экономической структуре России в одной области, в одном крае, в отдельном регионе, и это сразу же отражается на других регионах, ухудшает общее положение дел с материальным обеспечением населения, расшатывает социальную стабильность во всей стране. А потому, стоит нависнуть угрозе над одним уголком России, вся страна испытывает эту угрозу своим экономическим интересам и, следовательно, интересам политическим. Такого в России не было никогда! Еще два-три года демократизации, два-три года накопления опыта рыночных отношений и становления капиталистических интересов собственности, а с нею и зарождения городского общественного сознания, и мы все почувствуем, как представителям власти станет неуютно, дискомфортно при объяснении причин ее повсеместного экономического и политического отступления, они начнут искать средства встать на традиционный путь развития русского государства, предпринимать попытки подобно сжатой пружине распрямляться по всем фронтам, по всем направлениям, в том числе во внешней политике.
История казачества показывает, какой изумительный потенциал предприимчивости, энергии, мужества и деятельности заложен в русском человеке, в русской культурно-генетической основе, когда русский человек раскрепощен, свободен, когда он чувствует себя частью товарищества, коллектива, когда он борется за свои материальные интересы, за свои интересы собственности. Стоит этим качествам раскрепоститься в городской среде, в городской промышленно-производственной и торговой, посреднической деятельности, и национальная энергия сметет всех трусов и ничтожеств в политике, в среде чиновничества, подонков из средств массовой информации, потребует режима, который бы соответствовал этой энергии, лидеров, которые бы соответствовали этой колоссальной энергии. Вот тогда Россия спросит и спросит по полному счету со всех, кто покушался на честь зарождающейся русской нации, где бы они ни находились.
Кажущаяся нынешняя моральная и организационная слабость русских, их духовная опустошенность есть следствие исторически недолгой болезни переходного периода, когда крестьянская, казаческая по своей духовной и культурной первооснове с тысяче столетними традициями земледельческой государственности страна разорвала связь с этими традициями и, подобно оторванному от земли Антею, на время потеряла силу, ибо потеряла мировосприятие, которое питало смыслом бытия ее могучее тело. Россия застыла на пороге создания новой духовной основы своего существования, своего государственного тонуса, — основы городской, цивилизованной. И эта основа должна стать плодородной почвой для взращивания социальной культуры более энергичной, более деятельной, более жесткой и при необходимости жестокой в своей деловитости, чем современные социальные культуры — американская или японская, германская или любая иная. Она изначально должна стать социальной культурой Сверхчеловека, активно, напористо влияющей на все, что происходит в мире. И такой культуре ни в коей мере не приемлем лозунг: “Защиты Отечества”. Поэтому лозунг у нарождающейся национальной Армии должен будет быть только одним: “Защита национальных интересов, где бы они ни обнаруживались, с кем бы они ни приходили в противоборство!”
Это совершенно иная задача для русской Армии, поэтому для ее реализации потребуется совершенно иная философия военного мышления, совершенно иной духовный стержень военной элиты, совершенно иные системы вооружения. В рыночной экономике, в демократическом государстве армия оправдывает расходы на нее, оправдывает свое элитное положение в обществе постольку, поскольку она выполняет две взаимосвязанные функции: а) обеспечивает стабильность жизненного пространства и возможность спокойного и созидательного функционирования национальной экономики; б) осуществляет становление и защиту жизненно важных для развития экономики, а потому и для внутренней социальной стабильности путей торговли к наиболее емким рынкам сбыта, либо по международным договоренностям осуществляет контроль над стабильностью в зоне путей международной торговли. Самый яркий пример этому еще в античные времена дает армия Римской империи.
Именно армия Римской империи в войнах с варварами, тесня их и при необходимости истребляя, осуществила проведение дорог в Западной и Центральной Европе, строила крепости, становившиеся торговыми и ремесленными городами, создавала условия для движения товаров, вдохнула новую жизнь, новые представления о культуре, о цивилизации в варварскую среду Европы, обеспечила тем самым процветание Риму, свой высочайший престиж в Римской империи. Как никакая армия в мире ни до, ни после нее армия римской империи оставила по себе монументальную, дошедшую до наших дней память в виде европейских дорог, мостов, городов и снова дорог.
Острые проблемы развития рыночной экономики, проблемы социальной стабильности русского демократического государства неизбежно будут концентрировать внимание новой армии на проблемах, аналогичных тем, что решала армия Рима. Поэтому политическая роль армии в демократической национальной России будет устойчиво нарастать. Но лишь постольку, поскольку армия станет важнейшим элементом организации размаха и надежности евразийской сухопутной торговли, лишь постольку, поскольку она станет важнейшим элементом промышленного подъема и экономического процветания России, русской цивилизации. Как только армия попытается отступать от такой задачи, становиться вещью в себе и для себя, ее политическая роль будет падать, ее престиж в обществе будет понижаться.
В этом и кроется основная причина того взрывного раздражения против советской армии подлинно демократических, в значительной мере русских сил, которое проявилось с Перестройкой. Советская армия не только не выполняла вышеуказанные функции, но, обслуживая политические интересы догматичного коммунистического режима, клановые интересы его узколобой бюрократии, которая боролась за собственное выживание у власти любой ценой и любыми средствами, она, советская армия, стала экстенсивно перемалывать все сырьевые и демографические резервы России, перенапрягать и разрушать экономику, разрушать торговлю и, как следствие, разрушать Россию, превратила русский народ в рабов обслуживания коммунистического видения мира, становившегося для русской городской молодежи во второй половине ХХ века абсолютно иррациональным. Никогда за всю тысяче столетнюю историю Русского государства армии не было предъявлено столько обвинений, не было выказано столько неприязни, столько раздражения, как после падения коммунистического режима. Никогда! Наоборот, вся история Руси, России есть история народного глубоко укоренившегося уважения к военным, признания их неоспоримого права быть важнейшей частью элиты государства. Потому что всю прежнюю историю свою русская армия выполняла у нас роль армии Рима в Римской империи, она расширяла границы торговли, расширяла рубежи торговых интересов, там, где выгодно было строить, строила торговые остроги, городки и города, создавала условия освоению новых земель. Потому что у нас армия почти за всю свою историю работала на русский народно-государственный хозяйственный интерес укрепления и обогащения собственно России, развития ее хозяйственной деятельности, в которой со времени Петра Великого отчетливо возрастала роль промышленного товарного производства.
