Мы помирились.
— Пошли обедать, — предложил я.
Лена обрадовалась:
— Пойдем. Я преподаватель и проведу тебя в профессорско-преподавательскую столовую.
И снова мне пришлось ее разочаровать. В эту столовую мог зайти любой студент.
— А у нас в институте студентам запрещено ходить в преподавательскую столовую, — гордо заявила она, когда мы сели за стол. — У вас в университете все не как у людей.
411. Лишний экзамен
Имея близкую знакомую — преподавательницу английского языка, я за весь четвертый курс не перевел ни единой строки. И поплатился.
Елену отпустили в отпуск в начале мае, и она, как и все молодые преподаватели, должна была вернуться в августе, чтобы принимать вступительные экзамены. Она отправилась в Сочи, и я проводил ее на вокзал. А на следующий день сообразил, что она забыла поставить мне зачет в зачетку. Искать ее в Сочи было бессмысленно: поехала она туда дикарем. Я наделся, что она вспомнит и позвонит мне. Но она не звонила, а ждать было некогда. До сессии оставалось десять дней, без зачета меня могли не допустить к сессии. Подготовить за несколько дней несколько десятков страниц на совершенно забытом английском было выше моих возможностей.
Оставался один выход — сдать французский. Я ринулся на кафедру французского языка, поговорил по-французски с завкафедрой, она согласилась принять у меня необходимые страницы. Я было обрадовался, но на следующий день она мне сообщила, что не имеет права принимать у меня зачет, ибо у меня не сдан экзамен по языку.
И мне пришлось сдавать экзамен. Экзамен я сдал, тысячи тоже, но на Елену обиделся.
В сентябре я узнал, что она уехала в командировку на два месяца, и решил за это время назло ей сдать разом все страницы. И начал готовиться. Когда четверть всех тысяч была готова, я явился на кафедру. Там мне объяснили, что мой преподаватель в командировке. Я настаивал. Мне разрешили сдать тексты другой преподавательнице и назначили день.
Когда я явился, меня обрадовали:
— Ваша преподавательница вернулась и ждет вас в такой-то аудитории.
Мне ничего не оставалось делать, и я пошел в эту аудиторию.
— Ты что, рехнулся? Мне сказали, что ты хочешь сдать тысячи этой стерве! — встретила меня Елена.
Я сказал, что именно так я и хочу поступить. Она еще раз спросила, не рехнулся ли я, на что я вежливо попросил:
— Елена Борисовна, разрешите начать перевод.
Елена была категорична:
— Не разрешу, пока не объяснишь, что случилось.
Пришлось все рассказать. И Елена начала сокрушаться:
— Нам в школе только и говорили, какой ты умный. А что вышло на поверку? Пошли в деканат.
И по дороге объяснила:
— Плевать я хотела на твою зачетку. Я поставила зачет в ведомость. И именно по этому зачету, а не по твоему французскому, тебя допустили к экзамену.
Мы подняли в деканате ведомости. Оказалось, что она права.
Выйдя из деканата, она сообщила новость:
— Я вышла замуж за пилота «Аэрофлота» и перехожу на работу в «Аэрофлот». В университет пришла всего на неделю. Знаешь, зачем?
И сама ответила:
— Чтобы принять у тебя зачет за целый год.
На сей раз поставить зачет в зачетку она не забыла.
412. Легендарные истории
В университете любили рассказы про академиков прошлого. Самой любимой была история про астронома начала века легендарного Федора Александровича Бредихина. Он на экзаменах спрашивал у студентов, кто хочет тройку. К нему подходили студенты, и он ставил тройки. Потом спрашивал, кто хочет четверку. «Хочу, говорил, оставить время побеседовать с господами, которые считают, что все знают». Когда получившие четверку уходили, он обращался к оставшимся: «Видать, вы все знаете, раз не боитесь. Поставлю вам пятерки». Он утверждал, что так он никогда не ошибается. Ему, правда, объяснили, что по законам университета он обязан задать три вопроса. И он начал задавать: какой размер обуви носите, когда постригались в последний раз и так далее.
413. Девочки и голые мальчики
На четвертом курсе перед сдачей экзамена на офицера запаса мы должны были пройти военно-медицинскую комиссию. Для меня это было рутинным мероприятием, в армии мы часто проходили через полный медицинский осмотр.
А вот первую такую комиссию в школе для получения воинского билета я запомнил.
Тогда за месяц до выпускных экзаменов мы, ученики десятого класса мужской средней школы, должны были предстать голыми перед комиссией. Мы знали, что работают две комиссии: в одной санитарки и медсестры — пожилые женщины, а в другой — молодые девчонки. Мне было все равно, потому как с детства, уж не знаю почему, своего тела я не стеснялся. Но были и другие, ужасно стыдливые. И попали мы на комиссию с молодыми девчонками.
Первым пошли я и мой приятель Волик Лазарев, так же спокойно воспринявший присутствие молодых девчонок.
Процедура проходила в зале дома культуры имени С. П. Горбунова. Врачи и медсестры сидели в зрительном зале, освобожденном от кресел, а сама комиссия располагалась под сценой на месте первых рядов.
Мы с Воликом разделись, нам дали ведомость, и мы начали шествие по врачам и сестрам. Нас осматривали и ставили в ведомости отметку. Последний доктор сказал:
— Теперь идите на комиссию.
Но, вместо того чтобы подойти к комиссии, мы, шутки ради, залезли на сцену и замерли в стойке «смирно». На нас обратили внимание и врачи, и медсестры. Девчонки захихикали, было действительно смешно: два голых дурака стоят на сцене по команде «смирно».
И в это время в дверь просунули головы мои товарищи, которые хотели посмотреть, как все происходит. Увиденное повергло их в ужас. Мы с Воликом стоим голые на сцене, а девицы над нами смеются.
Ребята хотели уйти с комиссии, но их не отпустили. Начальство наорало на девчонок, и те обещали больше не смеяться. А нас не ругали.
414. Голый марш
Студенты четвертого курса химфака МГУ должны были проходить военно-медицинскую комиссию для аттестации на офицерское звание. Офицеры — не солдаты, и комиссию можно было проходить в трусах.
Я был первым по алфавиту и, шутки ради, спросил у майора:
— Можно, я без трусов? Хочу, чтобы посмотрели…
Майор согласился. Я снял трусы, вышел в предбанник и сказал ребятам:
— Сегодня новые требования. Без трусов.
После комиссии майор сказал ребятам:
— Ну и удивили вы моих девочек. Все без трусов. Они так смущались.
Разумеется, раздался вопль возмущения, но майор добавил:
— К большому счастью для одного студента, мы смогли определить начало болезни.
Меня простили.
415. Голая медсестра
И еще о комиссии в военкомате.
Я вернулся из Сан-Томе, и в военкомате меня попросили прочесть лекцию об этой стране. Когда я прибыл читать лекцию, военком отсутствовал, и мне передали, что он просит подождать его. Я согласился. В это время в военкомате проходила медицинская комиссия, и меня развлекала дама-психиатр.
— За последние несколько лет ребята изменились, — рассказывала она. — Когда снимали фильм «Посторонним вход воспрещен», не было проблем с мальчишками, которые должны были прыгать голыми. Зато ни одну девчонку раздеться упросить не удалось. На той неделе меня пригласили на «Мосфильм». Теперь все наоборот. Девчонки сами просят снять их голыми. Но не нашли ни одного мальчишки, который бы согласился пройти голым перед камерой.
Я слушал, а она продолжала:
— А недавно был совсем смешной случай. На медкомиссии медсестры и ассистентки — все молодые девчонки, и ребята наотрез отказались снимать трусы. Их упрашивали. Пугали. Ни в какую. Стоят, глаза уставили в пол. И тут одна молоденькая медсестра сказала: «Сейчас я все улажу». Подошла к ним, скинула с себя халат, потом бюстгальтер, спустила трусики, осмотрела ребят. Те стояли, открыв рты. Она спокойно оделась и как закричит: «Снять трусы». И все дружно спустили трусы.
416. Как я не болел скарлатиной
В армии я научился симулировать катар верхних дыхательных путей. Я разрезал лимон, обильно посыпал его черным перцем и съедал. Затем отправлялся в санчасть и набивал температуру. В этом деле я так преуспел, что, если мне ставили термометры под обе руки (в армии знали, как бороться с симулянтами), расхождение было не больше, чем на одну десятую.
Однажды, уже в университете, я не хотел сдавать зачет и решил повторить опыт с лимоном.
Разрезал лимон, посыпал перцем и съел. Потом набил температуру и пошел на прием к врачу.
Молоденькая врач, осмотрев меня, всплеснула руками:
— У вас скарлатина.
Прибежала другой врач и тоже замахала руками:
— Скарлатина.
Я понял, что в университете до меня симулянтов не было, и мне стало стыдно. Я убежал и пошел сдавать зачет. Зачет я сдал, вернулся в санчасть, где к общему удовольствию зафиксировали, что от скарлатины я вылечился.
