что ни одна беда ее не коснется. Он привык это делать – защищать меня. С того самого момента в первом классе, когда меня обзывал рыжей зазнайкой. Именно тогда наши жизни сплелись, именно в тот момент там, наверху, решили, что мы будем вместе… несмотря ни на что. Так и будет. Я верю в это.
Чиж
– Дай сигарету.
Дикий протянул мне пачку. Подкурив, затянулся дымом, выдохнул в сторону. Бросил сумку на заднее сидение припаркованного на парковке аэропорта джипа. К вечеру стало прохладнее. Подумал о том, что нужно успеть заехать на полигон и переодеться в рубашку. Аленка не должна ничего заподозрить.
– Ну как, отпустило? – Дикий покосился на меня задумчиво.
Я пожал плечами. Не знаю, отпустило ли. Не знаю, отпустит ли… Она столько прошла… из того света вытягивали нас обоих. И я не знаю, что должен был сделать с тем ублюдком, чтобы полегчало. Но теперь я спокоен. Он больше не угроза.
– У тебя проблем не будет? – поднимаю глаза на Дикого. – Ты же знаешь, максимум через неделю его труп найдут. Вычислят личность, а он в международном розыске.
Дикий смотрел куда-то в сторону и курил. Кажется, и не услышал моего вопроса.
– Ты не думай об этом, Чиж. Мы дело свое сделали. Эта мразь больше не топчет землю. Отправили его туда, куда ему и дорога… тюрьма для него была бы легким испытанием.
Вены скрутило в узел. Бл*ть, все равно не могу быть спокойным, когда думаю об этом ублюдке.
– Так визжал, мразь, как свинья на убое, – процедил сквозь зубы, сплевывая в сторону. – Бл*ть, была бы возможность, вернул бы его к жизни и раз пять такое с ним сделал.
Дикий покосился на меня.
– Выдохни, Чиж. Забудь. У тебя новая жизнь, новое дело. Заживете с Аленкой. Не трави ты себе душу, брат, этим дерьмом. Это прошлое…
Засмеялся хрипло.
– Дикий, когда ты у нас философом стать-то успел?
Он пожал плечами.
– Может, накатим?
Посмотрел на время.
– Черт, не, Мить. Прости, я забыл совсем, меня Лялька ждет на ужин. Уже десять…
Митя кивнул. Понимая, что опоздал по полной, спешу к тачке. Открыв дверцу, поднимаю глаза на Дикого.
– Ты когда уезжаешь?
Он продолжает сидеть на капоте. Смотрит на меня задумчиво.
– Через неделю. Новое дело, новая жизнь.
– И кто ты на этот раз?
Митя улыбается.
– Главарь молодой растущей ОПГ. Будем разбивать давний союз главарей крупных группировок.
Я смеюсь.
– Может, на х*р все? Давай со мной?
Митя хмурится.
– Рано мне еще на покой. Это у тебя, брат, семья, а я одиночка. Сопьюсь к черту без дела, – смеется Митя.
– Спасибо тебе, что помог. Спасибо, что не стал своим докладывать о том, что Арслана нашел…
– О чем ты, Чиж?! Ты брат мой… и эта месть, моя личная тоже.
Я кивнул.
Прыгнул в тачку и по газам. В городе уже темно, свет фонарей слепил глаза. В голове полная тишина. Ни злости, ни сожаления. Убрал ублюдка – будто что-то повседневное сделал. Иногда не по себе становится от этого ощущения. От того, что не трогает меня ничего… давно уже не трогает.
Поставил машину и в дом забежал. Вокруг темно… прохожу в гостиную. Там стол накрытый, бокалы и бутылка вина, на блюдах жаркое холодное.
Она на диване уснула. В комочек свернулась, ресницы дрожат во сне. Худенькая, маленькая… красивая моя. Коснулся ее волос. Хмурится даже во сне. Обиделась. Усмехнулся. Накрыл ее пледом и поцеловал осторожно волосы.
Хотел было подняться наверх, заметил лежащую на столе подарочную коробку. Удивился, вспомнив, что Алена говорила о сюрпризе. Не знаю что толкнуло меня на это, но я не смог мимо пройти. Взял ее в руки и открыл аккуратно. А потом замер, не веря собственным глазам. Не сразу понял, что это… а когда дошло… К ней рванул, прощения просить и вину заглаживать за опоздание.
Эпилог
Пять лет спустя
Жаркие лучи солнца уже начинали сильно припекать. Сделав глоток прохладного лимонада, устроилась обратно на лежаке. Подумала о том, что минут через тридцать здесь уже будет невыносимая жара и нужно как-то уводить ребят в дом. Только вот как это сделать?
Приподнялась на локтях, услышав радостный визг дочки.
– Мама! Мама! – Надюша бежала ко мне со всех ног. В ее руках было детское ведерко, из которого то и дело выплескивалась вода.
– Мама, смотри, какого крабика поймал папа!
Дочка ткнула мне под нос свое ведерко. В нем, бултыхаясь от страха, раскрыв свои щупальца, сидел краб.
– Ничего себе, какой молодец папа!
– Мама, а Глеб поймал рыбку. Вот такую! – Надя развела пошире свои маленькие ручки.
– Значит, сегодня ужинаем вкусной ухой, – улыбнулась, поцеловав малышку в щечку.
Надя запрыгала радостно на месте.
– Пойдем с нами, посмотришь, как папа с дядей Митей ныряют!
– Ныряют? – засмеялась. – Так они же всю рыбу там распугают.
– Не распугают, мам. Рыбы в море много, – со знанием дела заключила малышка и, схватив меня за руку, повела вниз по склону.
Море сегодня спокойное. Темно-синяя вода и небольшие волны так и манят искупаться. Но далеко поплыть не получится. Погладила округлившийся живот, разминая затекшую шею.
Улыбнулась, увидев представленную взору картину. Глеб сидел на стульчике у края берега с удочкой в руках, а Чиж с Митей, словно мальчишки, с криками и воплями прыгали воду с отвесного камня.
– Ну, как рыбалка, дорогой? – поцеловала сына.
– Было бы здорово, если бы эти двое… – Глеб покосился на великовозрастных непосед. – Не распугивали бы рыбу…
Я улыбнулась. Глеб у нас очень умный. Не по годам. Математический гений, в пять лет уже решает дроби и знает таблицу умножения. А еще он сама рассудительность и спокойствие. Мудрый, даже Ванька иногда теряется. Надюша же – папина принцесса. Хитрый маленький манипулятор. Ваня насмотреться на нее не может, любая прихоть, а чертенок этот веревки из нее вьет.
Вдруг плечи холодит что-то мокрое. Крепкие мужские руки обвивают талию, накрывая живот.
– Как ты? Ляль, может, в дом?
– Сейчас пойду, – улыбаюсь и поворачиваюсь к нему. В следующий момент губы Чижа накрывают мои.
– Сегодня на ужин уха?
Чиж кивает.
– Только Дикий не останется у нас.
– Почему? – выдыхаю расстроено. Ваня тянется к полотенцу, вытирая волосы.
– У него проблемы… с девушкой.
– Эта та молоденькая скромница?
На прошлой неделе Дикий был у нас в гостях со своей новой пассией. Огромный медведь и маленькая кошечка. Так удивительно видеть рядом с Митей девушку… да еще такую нежную, как Зара.
– Да, проблемы
