ходит, а ты здесь одна.
Время текло не то чтобы медленно, но и не быстро. Я переключала каналы, переключала внимание, но все равно каждый раз возвращалась то к словам Лиззи, то к мыслям относительно всего этого, то к словам Тома о том, что он прекрасно видел то, что Коул мне нравится, то к тому, что мог думать сам Натан по этому поводу.
В дверь позвонили, я никого не ждала, поэтому просто глянула на будильник, где стрелки застыли, разделив циферблат пополам. Шесть вечера. Возможно, Надюха решила проведать меня, опять не могла дозвониться и решила приехать. Могли и к Тамаре Петровне завалиться приятельницы, оказалось, что у нее есть подруги, на которых она тоже рычала. Но Злыдня сама сегодня куда-то ушла, так что мне пришлось плестись к двери, чтобы выяснить, кому кто-то из нас понадобился.
– Кто? – громко через дверь спросила я.
– Водитель, – послышался мужской голос.
– Какой еще водитель? – недоуменно поинтересовалась я.
– Меня прислал менеджер из «Пушкинского». Там сегодня премьера какого-то блокбастера. Мне сказали забрать по этому адресу Щербакову Анастасию. Она дома? – недовольно отбарабанили речь с той стороны.
Я прижалась спиной к двери и, не в силах произнести ни слова, обняла мишку, с которым пришла сюда.
– Скажите ей, – продолжал водитель, – если она не поедет, то подведет очень много людей. И какого-то там самого главного актера.
– Это он вам сказал? – наконец опомнилась я.
– Нет. Мой менеджер, – более расслабленно отвечал он, и его бас разносился по подъезду. – Не знаю, что это за звезда такая, которая живет в таких обшарпанных трущобах и не отвечает на телефонные звонки, но за ней прислали «Мерседес» с водителем и шампанским.
«Черт! Джонатан, зачем тебе все это?»
– Подождите минутку, я сейчас у нее спрошу! – крикнула я типу за дверью.
– Вы спросите, но я буду ждать в машине. В любом случае без нее мне сказали не возвращаться. Так что пожалеет пусть меня, работа-то хорошая, не считая таких вот косяков, – ответил он, и за дверью послышался звук шагов, которые постепенно удалялись.
Я вернулась в комнату и стала шарить на столе, разыскивая мобильник, который, конечно, был отключен. Измеряя комнату огромными шагами от окна до двери, я ждала, пока он покажет признаки жизни, чтобы вызвать единственно нужный мне сейчас номер. Поэтому, как только экран высветил имя «Надюха», я нажала на вызов и стала слушать гудки.
– Да? – раздалось в трубке.
– Надя! – истерила я. – Он прислал за мной машину. Что делать? Водитель сказал, будет ждать до упора, иначе его уволят.
* * *
Когда ты вдруг попадаешь на «ярмарку тщеславия» и понимаешь, что здесь у всех скулы сводит от непрекращающихся улыбок и льстивых замечаний по поводу настроения, нарядов и внешности, кажется, что это какой-то бестиарий, наполненный уродами разного калибра. И вроде бы ты должен задуматься над тем, что человек, в котором ты хочешь видеть только хорошее, может быть одним из этих уродов, но каждый раз одергиваешь себя, напоминая, что внешность и первый взгляд обманчивы.
Огромный зал кинотеатра «Пушкинский» был заполнен битком, здесь присутствовали не только критики, любители кино, но и звезды шоубиза. После небольшого разогрева шампанским и тарталетками с икрой зал начал заполняться ценителями кинематографа. Стоял оживленный шум, все переговаривались, ожидая появления главных героев и режиссера, которые должны были немного рассказать о фильме.
Мы с Надей чувствовали себя неуютно, занимая места в третьем ряду вместе с четой Дюжевых с одной стороны и Леной Лениной с другой. Подруга что-то все время болтала мне на ухо, но я так нервничала, что постоянно отвечала ей невпопад, поэтому она просто взяла меня за руку и перестала перечислять все те фамилии, что составляли киношную элиту, собравшуюся здесь.
Через несколько минут зал оживился еще больше, и на сцене появился режиссер, а за ним и актеры стали выходить по одному. Мужчина, стоявший на сцене, начал представлять каждого, пока не дошел до улыбающегося и помахивающего рукой залу Джонатана.
Коул стоял на сцене рядом со Скарлетт и хлопал другим актерам, о чем-то говоря соседке, каждый раз наклоняясь к ее уху. Они выглядели счастливыми.
– Успокойся, – прошептала Надежда и отпустила меня.
Я продолжала рассматривать их, отмечая для себя, что черные джинсы, серая расстегнутая рубашка, накинутая на оранжевого цвета футболку, хорошо сочетались с такого же цвета юбкой-карандашом у соседки. Они выглядели повседневно, но точно было понятно, что тут работали стилисты. Зал не умолкал, аплодисменты продолжались, поэтому ведущему пришлось попросить тишины.
– А он хорошо сегодня выглядит, – шепнула Надюха как раз в тот момент, когда я хотела отвернуться от сцены, но зацепилась за взгляд Натана, который столкнулся с моим. Я видела, как он выдохнул с облегчением, улыбнулся, но тут же отвлекся на Скарлетт, которая что-то пыталась ему сказать, задирая голову.
«Что я здесь делаю?» – пронеслась мысль.
Микрофон на сцене передали режиссеру, и он заговорил о том, все они очень рады представить продолжение фильма, что он надеется, что фильм оставит после себя только хорошие впечатления и что после просмотра фильма актеры смогут немного пообщаться со зрителями. Потом он пожелал приятного просмотра, и команда, приехавшая представлять картину, спустилась со сцены, чтобы занять места в первом ряду.
Коул пытался улыбаться, изображая обычную приветливость на публике. И я, наверное, купилась бы на эти его проверенные способы, если бы не знала лично. Уголок губы подрагивал, а рука постоянно теребила челку. Сам он пытался через раз встретиться со мной взглядом, но я смотрела куда угодно, только не в его глаза, боясь утонуть там. Я видела, как он нервничал, но не понимала причин.
Наконец свет погас, все заняли свои места, и я решила, что время фарса закончилось. Свой вроде как долг я выполнила и могла бежать домой выплакивать все свои обиды и горести. А также стыд, от которого некуда было деться. Я думала о Томе, который просил не поступать так с ним, а я поступала. Я пришла, смотрела, впитывала, наслаждалась и понимала, что все это неправильно. Все это нечестно по отношению к нему, к нам ко всем.
Я чувствовала себя глупо, поэтому, решив, что никого уже не уволят, а обещание Тому я смогу сдержать хотя бы наполовину, я встала со своего кресла и пошла на выход.
– Сумасшедшая, – фыркнула какая-то дамочка, которой я в спешке наступила на ногу.
Я обернулась и посмотрела назад, Надя продолжала сидеть на месте, думая наверняка так же, как эта дамочка, и не собираясь никуда уходить. И только тень с первого ряда метнулась в мою сторону.
