– Нельзя оставить в покое совесть, – тихо, но твердо произнесла Нанетта, – когда я была ребенком, существовала одна-единственная вера, и все мы твердо держались ее. Теперь же вокруг сотни лжепророков... Я верю в то же, во что верила всем сердцем всегда – и Пол также... И если мне предстоит погибнуть за истинную веру, веру отцов моих – ну что ж, я предпочту смерть малодушной измене!
– Но откуда вы знаете, что эта вера истинна? – закричала Мэри Сеймур. Нанетту поразила ее горячность – она перевела взгляд с Мэри на Джэна.
– Теперь я все поняла, – медленно и отчетливо выговорила она. – Не ты, Джэн, научил этому Мэри, а она тебя. Как ты мог презреть веру отцов?
– Перед смертью отца терзали сомнения, – сказал Джэн. – Он начинал видеть истину – новую истину. Старый мир мертв, мама, – ты не можешь этого не видеть! Перед нами открывается новый прекрасный мир – и мы уже плоть от плоти этого мира! И пора сбросить оковы прошлого!
Нанетта неотрывно глядела на его живое, красивое лицо – лицо истинного Морлэнда – и понимала: он для нее потерян.
– Дело также и в том, – неторопливо продолжала она, – что ты по праву наследования смотритель Раффордского Леса, и потеряешь теплое местечко, если выкажешь неповиновение власти. Теперь я все поняла. Что ж, ты сделал свой выбор – а уж похороны оставь нам с Полом...
– Погребение совершится по католическому обряду. – Плечи Пола вдруг распрямились: перед ними стоял прежний глава семейства во всем блеске гордости и достоинства. – А в часовне усадьбы Морлэнд будут продолжать служить католические мессы в память о короле Генрихе – так, как было всегда! Да будет так!
Джэн кинул взгляд на Мэри.
– Что ж, тогда придется мне забрать отсюда сыновей. Весьма сожалею, но не могу подвергать их такой опасности.
Это было тяжким ударом для Пола – и пламя снова вспыхнуло.
– Ты забираешь Николаса?
– О, Джэн! – запротестовала Нанетта. Она взглянула в глаза сына – и увидела, что они полны слез.
– Мама, я не хотел этого – но что мне остается? Мы, как и вы, верны своей вере. Но я по-прежнему люблю тебя, мама. Это вечно и неизменно...
– Это меняет все, – грустно сказала Нанетта. – И ты сам это знаешь. Но ты все же мой сын, и я буду молиться за тебя и за внуков.
Когда молодые удалились, Пол присел на стул у огня и взглянул на Нанетту, словно старый лис, затравленный собаками.
– Семья раскололась, – прошептал он, – он увезет моих малышей... Джон далеко, и Леттис... А Пол-младший в могиле... Усадьба Морлэнд опустеет. Тетя Нэн, что станется с нами?
– Не знаю... – устало ответила она.
Глава 12
В январе 1570 года лорда Морэя убили, а место регента при малолетнем короле занял Леннокс, правой рукой которого был Мортон. Леттис с ужасом выслушала страшную весть: еще в свою бытность при дворе она более всего страшилась двоих – Мортона и его прихвостня Рутвена. Они казались ей и на людей-то непохожими – какие-то хищные звери без сердца и чести, без сострадания и жалости...
Роба Гамильтона знали как сторонника Морэя – Леттис понимала, что перемены для него смертельно опасны. Весть она получила поздно – в то время она жила с детьми в Аберледи, а убийство было совершено в Линлитгоу, что на другом конце Эдинбурга. Роб прискакал на взмыленном коне из города, когда ворота уже закрыли на ночь. Поднялась суматоха, спешно послали за ключами и отперли ворота – слуги очень нервничали и не вдруг справились с замком. Когда же Леттис услыхала тяжелые шаги, то решила, что пришел ее смертный час. За годы, проведенные в Шотландии, она свыклась с мыслью, что каждый час для нее может оказаться последним – ведь в любой заварушке страдали прежде всего самые беззащитные – женщины и дети...
Заслышав шум, она собрала приемных детей – тринадцатилетнюю Джин и восьмилетнюю Лесли, велела служанке принести малютку-дочь в верхние покои, призвала туда же Кэт и Мэкки, казначея – всех, кому она доверяла. Выслушав приказ госпожи, они готовы были исполнить его по первому же ее знаку. Не так страшна была смерть – рано или поздно она настигнет каждого – но слишком хорошо было известно, что делают убийцы с женщинами и девушками прежде, чем их прикончить... Кэт и Леттис вооружились длинными кинжалами, а Мэкки – коротким мечом. Если тяжелые шаги принадлежали наемным убийцам, они успеют избавить детей от мук, не отдадут их живьем в руки этих зверей...
Когда же распахнулись двери и ввалился перепачканный дорожной грязью Роб, Леттис уронила кинжал и кинулась к нему с возгласом облегчения. Она простерла к нему руки, чтобы обнять, – но он с грубой силой отстранил ее, оставив на ее нежной коже свинцовые синяки.
– Спокойно, жена, не время... – грубо произнес он.
– Но я так рада вас видеть! – воскликнула Лет-тис, однако быстро овладела собой и закусила губы, чтобы удержать рвущийся на волю поток нежных излияний. Домашние не признали бы свою ленивицу и глупышку Леттис в этой молодой женщине с настороженным взором, готовую в любой момент умертвить детей. Роб в этом не увидел ничего необычного. Он сказал только:
– Ах, так ты знаешь новость...
– Да, я узнала обо всем час назад.
– Готовься к отъезду. В Стерлинге безопаснее. Выезжаем сегодня же – до полуночи еще далеко, и если мы поспешим, то опередим смерть.
– Мы готовы, – спокойно ответила Леттис. – Нам нужно только переодеться в дорожное платье. А смерть уже близко?
– Она всегда стоит у нас за плечами, дорогуша, – сострил Роб. – Но есть кое-что, что может качнуть весы в нашу пользу. Ведь это не политическое убийство.
– Как! – изумилась Леттис. – Но я полагала... я уверена была... разве не Мортон?..
– Нет, хотя сейчас все в этом уверены. На самом же деле Морэя прикончили из-за личной обиды, и не кто иной, как мой кузен, Гамильтон из Босуэллхоу. Кажется, Морэй разорил его дом в Рослине, надругался над женой и убил ее, и присвоил себе его поместья – Гамильтон просто отомстил. Это я знаю от его слуг, которые обращались ко мне за помощью. Я переправил их через границу и поспешил сюда. Когда все выяснится, я могу и крупно выиграть…
– Так регентом станет Леннокс?
– Да, но долго это не продлится. Мортон будет управлять им как марионеткой, а потом расправится с ним. Надо держаться Мортона. Но все же пока вам следует укрыться в Бирни.
– А вы, милорд? – спросила взволнованная Леттис. Сердце ее бешено колотилось – она не видела его вот уже полтора месяца, и каждая его отлучка делала мужа еще более дорогим ее сердцу: ведь она никогда не знала, доведется ли им снова свидеться... Однажды он умрет – и что тогда станется с ней? Придется бежать через границу, размышляла она постоянно. Если ей удастся добраться до Ридсдейла, то Джон и Мэри ее не оставят...
