Окончательный исход этой борьбы зависел от третьей схватки, в которой, и это достаточно любопытно, немецкая 1-я гвардейская бригада, в составе которой находилось два полнокровных полка, возле леса «Полигон» сошлась в бою с английской 1-й гвардейской бригадой. Правда, последнее подразделение имело в своем составе только один гвардейский батальон — 1-й батальон Шотландской гвардии, — а двумя другими батальонами этой небольшой бригады являлись 1-й батальон полк «Черной стражи» и 1-й батальон хайлендерского Камерона полка, насчитывавшие всего 800 человек. Немцы приближались бегом, они пересекли первую линию траншей и пошли в штыковую атаку на позиции англичан, несмотря на большой урон, причиняемый им ружейным огнем с близкой дистанции. Немецкая атака была остановлена, но не отбита, сопротивление хайлендеров Камерона и солдат «Черной стражи» было быстро сломлено. Однако шотландские гвардейцы прочно закрепились в своем опорном пункте на базе крестьянской фермы и не собирались оставлять позиции. К середине дня ротам прусской гвардии удалось пробиться в Нон-Бошен, но 1-й Его Величества (Ливерпульский) полк, оборонявший участок фронта перед лесом «Полигон», отбил все атаки противника и уложил перед своими позициями горы трупов немецких солдат. На других участках боя продвижение прусских гвардейцев сдерживалось огнем поваров, канониров и писарей, которые брались за винтовки и тоже принимали участие в сражении. Сражение шло с переменным успехом до тех пор, пока Хейг не послал в бой свой единственный резерв — 500 солдат из 2-го Оксфордширского и Букингемского полка легкой пехоты, которые ружейным огнем и штыковой атакой отбросили прусскую гвардию. К сумеркам позиции под Нон-Бошеном вновь оказались в руках у англичан, и немцы отступили к своим исходным позициям.
К тому дню, когда прусская гвардия было отброшена от Нон-Бошена, 1-е сражение под Ипром в основном подошло к своему завершению, однако исход его не поддавался определению до самого последнего дня. Этот факт подчеркивают слова одного немецкого офицера, раненого и взятого в плен под Нон-Бошеном. «Где ваши резервы?» — спросил он у английского офицера-артиллериста. Тот молча указал на пушки. Тогда немец спросил снова: «А какие части образуют ваш тыл?» Когда ему сказали, что в тылу только штаб дивизии, пленный офицер в изумлении только покачал головой и сказал: «Боже всемогущий!»
В тот вечер был убит бригадный генерал Фиц-Кларенс. Он возглавлял колонну солдат, шедших на передовую. Интенсивность боев 1-го сражения под Ипром стала медленно убывать, не в течение следующих нескольких дней продолжали умирать солдаты, участвовавшие в нем. В период с 14 октября по 30 ноября общие потери британской армии составили 58 155 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести; число убитых и пропавших без вести составило 25 833 человека, из которых 614 офицеров, а также 6794 англичанина и 522 индийца из нижних чинов числятся действительно убитыми. Цифры пропавших без вести включают и солдат, взятых в плен, однако основную массу здесь составляют военнослужащие, чьи тела так и не были обнаружены и имена которых так и остались числиться в этой категории на памятниках по всей Западной Европе.
Согласно данным немецкой стороны, с 15 октября по 24 ноября германская армия потеряла 134 315 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Приведенные цифры вызывают сомнение, поскольку принятая в Германии система учета раненых отличается от используемой в Великобритании. Германские сводки по количеству раненых учитывают только фактически оказавшихся в полевом или сортировочном госпитале, тогда как в английских войсках эти сводки учитывают всех, кому была оказана медицинская помощь, даже и тогда, когда раненый сразу же приступил к исполнению своих обязанностей. Общее количество убитых немецких солдат за этот период составило 19 230 человек, и если учесть потери, понесенные немецкой стороной во время массированных атак ее пехоты под ружейно-пулеметным огнем британских солдат, эти цифры могут оказаться точными. Потери других армий, участвовавших в сражении, то есть бельгийской и французской, соразмерны степени их участия.
Результатом 1-го сражения при Ипре стала ничейная ситуация, которая позволила обеим сторонам претендовать на победу в нем. Никто из воюющих не смог достичь цели, которую они ставили перед собой первоначально. Однако в силу того, что англо-французской и бельгийской сторонам все-таки удалось удержать Ипр, они в какой-то части, возможно, и вправе считать себя победителями. Однако, как оказалось, боевые действия на самом Ипрском выступе и вокруг него привели к сильному истощению британских ресурсов на несколько лет вперед.
Что же касается генералов, то данное сражение дает мало оснований, чтобы выдвигать в адрес английских генералов какие-либо обвинения в неумении вести боевые действия. А если говорить о французских генералах, то те если и не спешили брать инициативу в свои руки, то по крайней мере и никогда не опаздывали с помощью. Хотя и в этой книге, и во многих других внимание сосредоточено на действиях британских войск, 1-е сражение при Ипре не было «чисто английским» сражением. По состоянию на 31 октября протяженность участка фронта британских войск составляла немногим меньше 20 км, а французские войска занимали участок фронта протяженностью около 25 км. К 5 ноября протяженность французского участка составила примерно 28 км, а протяженность британского соответственно сократилась до 15 км. В этом нет ничего удивительного, поскольку французы имели здесь большую численность войск. Однако не обращать внимание на это обстоятельство тоже нельзя. 1-е Ипрское сражение не относится к категории тех битв, которые предоставляют возможность для детальной проработки планов военных действий или для демонстрации тактического мастерства полководца. И тем не менее оно оставило множество примеров, когда генералы демонстрировали как умение управлять войсками, так и храбрость и мужество. Успех боя решали способность выстоять, сделать все, что в твоих силах, умение собрать людей, каких только можно было найти, чтобы «замазать брешь в обороне», и вера в выучку и храбрость солдат, сражающихся на передовой. Если эти солдаты не получали подкрепления и необходимой поддержки артиллерийским огнем, а они их действительно не получали, это — вина политических деятелей, а также избирателей, которые в мирное время не смогли сформировать такую армию и такую промышленность вооружений, которые могли бы преодолеть ужасы современной войны.
Гораздо труднее оправдать действия немецких генералов. Они располагали огромным количеством артиллерии и не знали недостатка в боеприпасах. Но тем не менее и под Лангемарком в начале сражения, и у Нон-Бошена, и у леса «Полигон» в конце сражения они снова и снова начинали массированные атаки, посылая своих солдат на штурм зарывшейся в землю пехоты, и все это лишь для того, чтобы, подобно скошенному житу, они пали под беглым и метким ружейным огнем. Их атаки проводились с большой настойчивостью и упорством, но трудно судить, какая из сторон либо более эффективно использовала особенности местности, либо применяла более разумную тактику. Дело в том, что немцам тоже предстояло узнать многое об этой новой форме ведения военных действий. Принятая ими тактика заключалась в сильном артиллерийском обстреле позиций союзных войск с последующей атакой лавины немецкой пехоты. Однако этого было недостаточно, чтобы прорвать оборону, и такая тактика сопровождалась огромными потерями в живой силе. Поскольку немцы воевали в стране, находиться в которой они не имели никакого права, по крайней мере для них существовала возможность добровольно оставить эту территорию; у союзных армий такой альтернативы не было.
Приближалась зима. От солдат на передовой потребовалось еще больше упорства, чтобы сидеть в залитых водой траншеях и ждать, какая судьба будет уготована им будущей весной. Те солдаты по обе стороны от линии фронта, которые рвались на войну и надеялись вернуться домой «еще до листопада» или же полагали, что вся война «закончится к Рождеству», начали понимать, что они участвуют в долгой и безжалостной войне.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ВТОРОЕ СРАЖЕНИЕ ПРИ ИПРЕ, АПРЕЛЬ 1915
«Основной принцип, на котором строится система обороны этой дивизии, — это решимость любой ценой удержать первую линию наших траншей на передовой».
Генерал-лейтенант Эдвин Олдерсон, командир 1-й канадской дивизии, 4 марта 1915 года
Боевые действия на Западном фронте в первые месяцы после начала войны оказались только частью разрастающегося военного конфликта. Подобно неизлечимой раковой опухоли, война ширилась, пожирая плоть и кровь европейского общества, она выплескивалась за границы первоначальных враждующих сторон, чтобы вовлечь в военные действия другие страны и территории. Избегая столкновения с военно-морским флотом Великобритании, два немецких военных корабля — «Гебен» и «Бреслау» — 11 августа 1914 года ушли под защиту еще нейтрального в ту пору порта Константинополь. Их присутствие в этом порту оказало решающее влияние на решение Турции вступить в войну на стороне Германии и Австро-Венгрии. Турция заключила союз с Германией за два дня до начала войны, но официально Оттоманская империя включилась в боевые действия только 31 октября 1914 года.
