Фельдмаршал Френч не имел в своем распоряжении сил, необходимых для выполнения обеих задач. Однако, постоянно помня о данных ему приказах, которые требовали тесного взаимодействия с французами, в течение декабря он несколько раз посылал свои войска в атаку, прикладывая особые усилия к тому, чтобы отбить у немцев рубеж на линии Мессине — хребет Витшэте, который имел большое значение. Задача казалась выполнимой, поскольку немцы снимали часть войск с Западного фронта, чтобы поддержать свои армии на востоке. Теперь 10 британским дивизиям во Фландрии противостояло только 6,5 немецких дивизий; еще 9 дивизий германской армии воевали против 10 французских дивизий. Но, с другой стороны, немцы упорно работали над укреплением своих рубежей обороны, используя для строительства и укрепления системы своих фортификационных сооружений принудительный труд мирных граждан Бельгии и русских военнопленных.
В соответствующий момент перед II и III корпусами БЭС была поставлена задача выбить противника с Мессинского хребта, и для достижения этой цели 14 декабря была проведена атака в данном направлении при поддержке французов на левом фланге. Эта атака оказалась безуспешной, поскольку германская артиллерия подвергла позиции англичан и французов сильному обстрелу; дополнительные атаки, проведенные в следующие два дня, также не дали никакого результата. За ними последовало еще несколько атак, но они тоже оказались безуспешными. Единственным результатом этой неудачи стало то, что французы остались с убеждением, что армия Великобритании воевать не любит и пригодна только для того, чтобы обороняться в траншеях. На то обстоятельство, что сами французы добились не лучших результатов и даже потеряли большее количество солдат, никто не обратил внимания. Суть же дела заключалась в том, что до тех пор, пока войска на передовой не будут должным образом усилены, пока они не обучатся соответствующей тактике боя и не получат крупнокалиберную артиллерию, немецкая оборона останется для них непреодолимой. До того времени и в течение всей своей первой зимы на передовой БЭС будут продолжать обороняться, утопать в грязи, терпеть лишения и нести постоянные потери от артиллерийского обстрела, действий снайперов и от болезни, получившей название «траншейная стопа».
А в тылу за передовой шла подготовка планов военных действий на следующий год. Уже стали появляться серьезные опасения, что Россия может рухнуть под ударами противника и что это освободит огромное количество немецких войск для решающего наступления на западе. Возможно ли такое или нет, военачальники союзных войск, в особенности генерал Жоффр, были убеждены, что судьба победы или поражения в этой войне будет решаться на Западном фронте. Фельдмаршал Китченер не разделял этого убеждения и под давлением Уинстона Черчилля рассматривал несколько иных вариантов развития событий. 2 января 1915 года военный министр писал Френчу:
«Теперь нам приходится признать, что французская армия не способна нанести такой удар по германской линии обороны, который привел бы к отступлению немцев из Бельгии. Если это так, то тогда немецкие рубежи обороны можно считать крепостью, которую нельзя взять штурмом и которая не может быть полностью блокирована в кольце осады. Следствием этого должна стать позиционная война перед осаждаемой крепостью при одновременных активных боевых действиях на других участках».
И снова Китченер продемонстрировал здравый смысл и способность заглянуть вперед. Он признал, что мощная германская оборона, которая каждый день становилась еще прочнее, не может быть взята штурмом без неприемлемых потерь для атакующей стороны. «Позиционная», или «окопная», война — этот широко распространенный термин, характеризующий ведение боевых действий на Западном фронте, в сущности, оказался неточным, и как это тогда признал Китченер, на самом деле ее было правильнее назвать «осадной войной». Таковой она и останется до самого 1918 года, когда в конце концов германская «крепость», как это случается со всеми крепостями на протяжении истории, падет в результате голода, сочетающегося с неудачными вылазками. В случае Германии подобную роль сыграли трудности и лишения, испытываемые населением этой страны вследствие морской блокады союзников, и провал немецкого широкомасштабного наступления под кодовым названием «Михель» в марте 1918 года и их последующих наступательных боев, продолжавшихся до июля. Следовательно, как и указывал Китченер, если не удается взломать немецкий фронт лобовым ударом, его следует обойти с флангов. Данное заключение, правильное по своей сущности, привело к провалу Дарданелльской операции и к безрезультатным боевым действиям в Салониках.
Оба этих рискованных предприятия находятся вне темы этой книги. Однако, поскольку они пользовались определенной поддержкой как в военных, так и в политических кругах Лондона (так называемых восточников), будет уместным вкратце коснуться результатов, ожидавшихся в случае успеха этих операций. Попытки нанести удар из Салоников с целью помочь сербам и вывести из войны Болгарию продолжались не один год, и их неудачи говорят сами за себя. Успех Дарданелльской операции мог бы принести великолепные плоды, если бы не то обстоятельство, что англичане и французы, а также австралийцы и новозеландцы, которые сегодня все настойчивее заявляют о своем участии в той кампании, имели так мало знаний о десантно-штурмовых действиях, что вся операция была обречена с самого ее начала.
Ретроспективный анализ не всегда бесполезен, ну и конечно же, без него не обойтись историкам. Последующим поколениям взгляд в прошлое может предоставить возможность понять, в чем ошибались их предшественники. Таким образом, с учетом большего опыта, полученного благодаря знакомству с многочисленными десантно-штурмовыми операциями Второй мировой войны, нетрудно понять, что явилось причиной Дарданелльской операции 1915 года. Целью операции было овладеть проливом Дарданеллы, захватить Константинополь и получить в свои руки контроль над выходом в Черное море. Все это были важные и достойные цели, поскольку, если бы операция удалась, Турция, возможно, вышла бы из войны; более того, если бы была обеспечена безопасная и постоянная доставка товаров по Черному морю, благодаря этому Россия могла бы продолжить войну с Германией и даже, может быть, избежать революции.
Однако все дело заключалось в том, что операция с самого начала проводилась неумело. В ней не было эффекта внезапности, важнейшего условия всех атак. Предварительный обстрел турецких береговых батарей, что прикрывали самую узкую северо-восточную оконечность пролива, который обеспечивал проход из Эгейского моря в Мраморное и, таким образом, к самому Константинополю, проведенный кораблями военно-морских сил Великобритании и Франции, предупредил турков о возможности десантно-штурмовой операции. После того как в попытке пройти через пролив было потеряно несколько кораблей главным образом благодаря минам, все попытки атаки с моря были прекращены. Поэтому, когда некоторое время спустя войска сошли на берег, все преимущества внезапности были утеряны, и турки смогли доставить достаточное количество солдат и артиллерии, чтобы сдерживать союзные войска в местах высадки. Оказавшись на берегу, эти войска не смогли «застолбить участок», развив плацдарм в глубину побережья, так чтобы обеспечить защиту участка высадки от огня турецкой артиллерии. В Дарданелльской операции потери англичан составили 20 000 человек, французов — 10 000 человек, а австралийцев и новозеландцев — 7000 человек, и все это впустую, поскольку операцию пришлось свернуть, и в начале января 1916 года войска были выведены оттуда. (К счастью, эвакуация войск была образцом планирования военных операций. При ее проведении не был потерян ни один человек.)
В свете опыта гораздо более широкомасштабной Второй мировой войны возникает сомнение: а могла ли вообще завершиться успехом высадка десанта в Дарданеллах, проведенная в апреле 1915 года? За месяцы, прошедшие с начала этой операции, обстановка здесь стала меняться в лучшую сторону, однако подготовка, опыт ведения боевых действий, вспомогательные средства и техника, необходимая, чтобы закрепиться на берегу, которые оказались столь важными в 1943–1944 годах и которые с переменным успехом использовались при высадке десанта в Сицилии, при Салерно, при Анцио, а также в Нормандии, — все это было недоступно в 1915 году. В том году солдаты Первой мировой и их командиры не имели ни снаряжения, ни подготовки для проведения десантно-штурмовой операции против упорного и храброго противника, которым командовали умелые военачальники.
Но каким бы точным ни было предвидение Китченера, какой бы настойчивостью ни обладали «восточники» в своем стремлении открыть второй фронт на Балканах или в Средиземноморье, они не нашли поддержки у фельдмаршала Френча, а отношение к ним Жоффра и французского политического руководства было еще более отрицательным. На совещании Военного совета, состоявшемся в Лондоне в январе 1915 года, Френч заявил: «Коренное улучшение обстановки на Западном фронте зависит только от увеличения объема поставки боепитания, в особенности осколочно-фугасных снарядов, и до тех пор, пока не будет приведено конкретных доказательств невозможности прорыва немецкой обороны на Западном фронте, нет оснований вести речь о каких-то иных направлениях» («Официальная история», 1914, т. I, с. 65).
