«Основной принцип, на котором строится система обороны этой дивизии, — это решимость любой ценой удержать первую линию наших траншей на передовой».
Генерал-лейтенант Эдвин Олдерсон, командир 1-й канадской дивизии, 4 марта 1915 года
Боевые действия на Западном фронте в первые месяцы после начала войны оказались только частью разрастающегося военного конфликта. Подобно неизлечимой раковой опухоли, война ширилась, пожирая плоть и кровь европейского общества, она выплескивалась за границы первоначальных враждующих сторон, чтобы вовлечь в военные действия другие страны и территории. Избегая столкновения с военно-морским флотом Великобритании, два немецких военных корабля — «Гебен» и «Бреслау» — 11 августа 1914 года ушли под защиту еще нейтрального в ту пору порта Константинополь. Их присутствие в этом порту оказало решающее влияние на решение Турции вступить в войну на стороне Германии и Австро-Венгрии. Турция заключила союз с Германией за два дня до начала войны, но официально Оттоманская империя включилась в боевые действия только 31 октября 1914 года.
Италия, которая в момент начала войны никак не могла решить, к какой стороне присоединиться, предпочла игнорировать свой договор с Центральными державами и провозгласила нейтралитет. Однако ее решимость была поколеблена обещаниями союзников отдать ей часть территории Австрии после победоносного завершения войны. Дождавшись мая 1915 года, Италия объявила войну Австрии; в августе того же года она объявила войну Турции, и, наконец, в августе 1916 года ею была объявлена война Германии. В сентябре 1915 года Центральные державы приобретут еще одного союзника, когда вступит в войну Болгария — одно из наиболее мощных балканских государств. В случае своей победы Германия и Австро-Венгрия обещали отдать ей Сербскую Македонию. Военные действия шли в Восточной и Юго-Западной Африке, в Тихом и Индийском океанах шла охота за немецкими торговыми рейдерами, которые преследовали суда торгового флота союзников. Немецкие подводные лодки проявляли большую активность в Северной Атлантике и близ ее западного побережья. Приближалась зима 1914/15 годов, и Верховному военному командованию союзников предстояло решить массу проблем.
После того как окончились интенсивные наступательные бои, из которых в сущности и состояло 1-е сражение под Ипром, была проведена определенная корректировка англо-французской линии обороны. К 1 декабря позиции частей БЭС располагались вдоль непрерывной линии, начинавшейся у Живанши на юге и шедшей вдоль канала Ля-Бассэ на север до Сен-Элоя на южном крае Ипрского выступа, позиции на котором в основном были заняты французами. На этом участке фронта, который имел в длину около 33 км, был установлен следующий боевой порядок расположения соединений БЭС (начиная с юга): Индийский корпус, далее — IV корпус, а затем III и II корпуса соответственно. Что касается I корпуса Хейга, то он вместе с основными силами кавалерийского корпуса был назначен в резерв. Насущными задачами всех подразделений БЭС стали переоснащение частей и увеличение артиллерийского боезапаса. Дело в том, что БЭС были плохо подготовлены к боевым действиям в условиях позиционной войны, а также в зимних условиях, и когда зимние дожди начали заливать поля сражений, положение солдат, укрывшихся в своих неглубоких окопах, стало очень тяжелым.
В день Рождества 1914 года фельдмаршал сэр Джон Френч, полномочия которого за последние недели значительно возросли, приказал подчиненным ему командирам корпусов на следующий день приступить к формированию двух армий: 1-й армии под командованием генерала сэра Дугласа Хейга, в состав которой включались I, IV и Индийский корпуса, и 2-й армии, в которую входили II и III корпуса, а также 27-я дивизия и командование которой было поручено генералу сэру Орасу Смит-Дорриену. Позднее в состав этой армии был включен V корпус. Кавалерийский корпус Алленби, а также Индийский кавалерийский корпус остались в распоряжении Ставки под прямым командованием Френча.
Хотя с точки зрения хронологии событий это будет и неправильно, поскольку сражение при Неф-Шапелле на участке фронта 1-й армии произошло в марте 1915 года, данная глава будет посвящена действиям 2-й армии генерала Смит-Дорриена и в особенности канадской дивизии, которая прибыла на фронт в начале того же месяца, а также одному из выдающихся героев Первой мировой войны — Артуру Карри — канадскому бригадному генералу, человеку, имя которого стало известным во время 2-го сражения под Ипром в апреле 1915 года. Бои при Неф-Шапелле, при Оберс-Ридже и при Фестюбере, которые в 1915 году вели генерал сэр Дуглас Хейг и его 1-я армия на участке фронта южнее Ипрского выступа, будут рассмотрены в следующей главе.
БЭС вступили в новый год, испытывая ряд серьезных затруднений. Во-первых, хотя теперь экспедиционные силы имели в своем составе 11 пехотных и 5 кавалерийских дивизий (к концу января их численность достигла 350 000 человек), постоянные боевые действия, которые шли, начиная с августа, и в особенности 1-е сражение при Ипре, практически истощили весь людской резерв регулярной армии Великобритании. К концу 1914 года общие потери БЭС составили чуть менее 90 000 человек. В среднем в каждом из 64 батальонов, которые сошли на берег Франции в августе 1914 года, имея по 1000 штыков в каждом, осталось только по одному офицеру и по 30 солдат. В течение 1915 года БЭС все больше и больше придется рассчитывать на силы Территориальной армии, которая к марту 1915 года направила во Францию две полнокровные дивизии и в начале апреля готовилась направить третью, 48-ю (Южно-Мидлендскую) дивизию. Кроме того, с тем чтобы пополнить редеющие ряды дивизий регулярной армии, отдельно посылалось большое количество батальонов Территориальной армии. Здесь же оказались войсковые соединения из колоний и доминионов Британской империи, в особенности из Канады. Ее воинский контингент стал первой милиционной[31] дивизией в составе БЭС. К концу октября 1914 года на линии фронта действовали две дивизии армии Индии. Однако суровые зимние условия и нехватка соответствующей провизии оказались дополнительной и слишком тяжелой ношей для войск, привыкших действовать в более теплом климате.
Нехватка людских ресурсов не являлась единственной проблемой. Ни для кого не было секретом, что БЭС остро нуждается в инженерном и прочем специальном обеспечении, и потребность в нем гораздо больше, чем это предусматривалось ранее. Предвоенные планы исходили из того, что будущая война будет маневренной войной. На деле же британскому командованию пришлось иметь дело с осадными методами ведения боевых действий, и оно не располагало средствами для ведения такой войны.
БЭС испытывали большой недостаток в саперных войсках, а тот контингент саперов, которым они располагали, не был в достаточной степени вооружен шанцевым инструментом, колючей проволокой, лесоматериалами для обшивки стенок траншей, а также мешками с песком. На Ипрском выступе, где, окапываясь, солдаты натыкались на грунтовые воды, углубившись всего на полметра, эти последние были особенно необходимы для сооружения брустверов. Повсеместно не хватало лопат и киркомотыг, а дивизии, воевавшие на передовой, страдали от недостатка ручных гранат, минометов и — в наибольшей степени — от недостатка тяжелой артиллерии с необходимым количеством боеприпасов, в особенности фугасных и осколочно-фугасных снарядов, необходимых для разрушения траншей и полевых укреплений противника.
Недостаточное количество пушек и снарядов означало, что, отражая немецкие атаки, которые всегда проводились при поддержке большого количества орудий, наносивших удары большой разрушающей силы, британские генералы могли рассчитывать на пехоту, единственным вооружением которой были винтовки да очень небольшое количество пулеметов, а также на более чем скромный артиллерийский парк с его стремительно падающим запасом боепитания. Большая часть проблем, с которыми английские военачальники сталкивались в 1915 году, а также большая часть потерь, понесенных войсками, может быть объяснена недостаточным количеством артиллерии. Но вину за это также нельзя перекладывать на плечи генералов. Конечно, высший командный состав Великобритании должен был настаивать на увеличении объема производства артиллерийского боепитания с повышенной поражающей способностью, и это было вполне нетрудно сделать (за исключением 18-фунтовых полевых орудий). Однако по-настоящему вина за недостаточное количество орудий и снарядов к ним лежит, как это уже было сказано, на политиках, а также на народе Великобритании. Дело в том, что и те, и другие не позаботились о выделении необходимых фондов для создания мощной и хорошо оснащенной армии, которая потребовалась бы в случае возникновения военного конфликта на европейском континенте.
