Провидение.
— Ну да, в образе монетки, — проворчал я, подсаживая его.
— Безусловно, а почему бы Провидению не воспользоваться монеткой так же, как и любым другим обычным предметом? О друг мой Квотермейн, разве вас никогда не учили, что пенс фунт бережет?
— Бросьте молоть чепуху, лучше позаботьтесь о ноге, будет немного трясти.
Мы перешли на крупную рысь. Никогда я не видел более послушных и проворных волов, чем у Футсека с приятелями. Как только мы выехали на ровную дорогу, я велел Энскому лечь внутри фургона и осмотрел рану, насколько это было возможно. Пуля прошла под большим сухожилием, а кость, судя по всему, осталась цела. Мне оставалось только втереть в рану карболовую мазь, по счастью оказавшуюся в походной аптечке Энскома, потуже перевязать чистым носовым платком и, сверх того, замотать ногу полотенцем не первой свежести.
Наступил вечер. Прямо на ходу мы утолили зверский голод из своих запасов. Кажется, это были сыр и сухое печенье.
Вскоре совсем стемнело, и, пока не взошла луна, нам пришлось сделать привал у маленькой речушки. По счастью, ночное светило не заставило себя долго ждать, оно, как видно, только-только пошло на убыль. Мы поехали дальше с короткими остановками пару раз за ночь. Всю дорогу я просидел на запятках фургона и зорко следил за дорогой. Однако хоть колдобины и причиняли Энскому боль, он спал безмятежно, как дитя.
Я очень устал, и только страх, как бы кто не напал на нас врасплох, не давал мне сомкнуть глаз. Вдруг мелькнула нелепая мысль, что такова уж моя участь, быть все время начеку, пока другие спят.
Ночь прошла без происшествий. На рассвете мы остановились напоить волов, черпая воду из реки ведрами, и дали им пощипать травки, насколько позволяло ярмо. Мы не решались их распрягать. Только собрались ехать дальше, как возница, которого я послал на разведку, прибежал с выпученными от страха глазами и сообщил, что в зарослях рыщут басуто с копьями, как будто идут по нашим следам. Нельзя было медлить ни минуты.
Весь день мы упорно продвигались вперед, нахлестывая изнуренных волов, которые норовили прилечь на каждой стоянке. С наступлением ночи разбили лагерь совсем рядом с домом под названием Храм. Здесь мы повстречали кафров, возвращавшихся с алмазных копей. Обратный путь занял вдвое меньше времени. Нам пришлось устроить здесь привал, животные устали и проголодались. В эту ночь мы заснули без всякой опаски. Навряд ли басуто последуют за нами в такую даль, а поселок Пилгримс-Рест всего в дне пути отсюда. Туда мы и отправимся на рассвете.
Как же я ошибался. Тут-то и вышла промашка. Вот с этого все и начинается. Тут-то я и оплошал.
Глава 4
ДОКТОР РОДД
Ночью я не выспался — спал вполглаза. Однако встал ни свет ни заря и, среди прочего, накормил оставшихся лошадей кукурузой из наших припасов. Волов пришлось выпрячь из ярма, чтобы не мешало щипать травку и пить вдоволь, а иначе, чего доброго, им не хватило бы сил даже встать на ноги. Бедняги так намучились, что еле могли жевать и при первом же удобном случае все разом улеглись на земле.
Разбудив Футсека и остальных, я велел им быть в полной боевой готовности, чтобы мы убрались отсюда с первыми лучами солнца. Затем отхлебнул разбавленного джина и поел сухого печенья. Энском тоже перекусил немного. Нам бы в самый раз глоток кофе, но я решил не разводить костер, ни к чему лишний раз привлекать к себе внимание.
На востоке едва забрезжил рассвет. Рядом с фургоном росло высокое дерево с зеленой пышной кроной. Взобраться по стволу даже при тусклом сиянии звезд мне не составило труда. Я поднялся над утренней мглой, окутавшей землю, и огляделся вокруг, пытаясь определить, куда нам ехать дальше. Понемногу прояснилось, небосклон озарился светом, из-за горизонта показался краешек солнца и брызнул во все стороны лучами. Густой туман, словно шерстяным одеялом, окутал всю землю. Лишь в миле от нас виднелось голое пятнышко, небольшой холм, можно сказать, морщинка на поверхности земли, который мы миновали прошлым вечером. Его безлесная верхушка, сложенная твердым гранитом, всплывала из окружающей пелены. Ничего не добившись, я велел привести волов, которые уже были на ногах и снова щипали травку.
Только я хотел спуститься, но вдруг заметил, как вдалеке что-то блеснуло. Менее опытный охотник вовсе не обратил бы на это внимания — с такого-то расстояния. Да, и как раз на том самом одиноком холмике. Я глянул в бинокль, и мои худшие опасения подтвердились. Там шли туземцы, солнечные лучи отражались от их копий и орудийных стволов.
Мигом соскочив с дерева, точно напуганный дикий кот, я бросился к фургону, пытаясь собраться с мыслями. Басуто не отстали и, как только совсем рассветет, перейдут в атаку. Через каких-то десять минут они будут здесь. Запрягать нет времени, да и что толку, дальше сотни ярдов по этим колдобинам фургон не уйдет. Что же нам делать? Бежать? Исключено — Энском слишком слаб. Тут на глаза мне попался конь, дожевывающий последний кукурузный початок.
— Футсек, — сказал я, стараясь сохранять спокойствие, — бог с ними, с волами, немедля седлай коня.
Он взглянул на меня с подозрением, но все же подчинился, оставаясь в неведении. Узнай он о грозящей нам опасности, удрал бы, это уж точно. Затем я нашел двух его приятелей в хвосте фургона и тоже велел им оставить упряжку в покое и подойти ко мне.
— Энском, раздайте всем ружья и патроны. Не задавайте вопросов, просто делайте, что вам говорят. Эти двое будут вам вместо костылей. Захватите свой револьвер, а я помогу вам спуститься. Да не забудьте свою шляпу.
Энском мигом все исполнил, и
