Я молчу.
Помощник экспедитора — это как Подмастерье у стихийников. Вроде, ничего страшного. За одним лишь исключением. Тьма непостижимым образом ускользнул от церковников, сумел отыскать меня и продолжить преследование. Хрен его знает, как. Прежде чем атаковать, надо хорошенько взвесить свои шансы. С Иннокентием и Никоном я, например, справиться не могу. Разве что обмануть или замедлить их продвижение.
— Куда теперь? — уточняю я.
— В цивилизацию, — рычит Тьма. — Я уже по горло сыт этим Мухосранском.
Мы едем на сорока километрах в час.
Сумерки, перемешанные с туманом, давно переступили черту непроглядной вечерней мглы. Изредка я вижу огни встречных машин, врубивших противотуманные фары. Начинает накрапывать мелкий дождик, затем морось прекращается. Дворники меланхолично скользят по лобовому стеклу. Всё это время у меня на минималках работает «чутье», поэтому активность на астральном уровне я успеваю засечь. Некий механизм, усиленный артефактами. Прямо над нами.
— Осторожно, — предупреждаю Василия.
— Что?
И в этот момент дрон, зависший в пятидесяти метрах над дорогой, выпускает ракету. Не простую, а ножевую. Ракета должна пробить стекло, раскрыть венец вращающихся лопастей и превратить мою голову в фарш, но Тьма сбрасывает скорость, и нам прилетает в переднее колесо. Глухой удар, тачка вильнула вбок. Василий судорожно вцепился в руль, попытался выровняться, но нас занесло на влажном асфальте и потащило к обочине.
— Гадство, — выругался Тьма.
Вторая ракета врубается в радиаторную решетку.
Мы окончательно теряем управление и вылетаем в кювет. Я выставляю кинетику, Василий тоже что-то активирует. Автомобиль переворачивается, ударяется о землю и вспахивает влажный грунт, оставляя позади глубокую борозду.
Подушки безопасности раскрываются одновременно. Первая вылезает из центра рулевого колеса, вторая — из приборной панели. Неадекватное торможение Тьмы вынудило меня пристегнуться — именно поэтому я не свернул себе шею при падении. Мешок заполняется азотом и вдавливает меня в спинку кресла. Водительская подушка гораздо скромнее, но и она мешает агенту расквасить губы.
Нас тянет в яму, и я оказываюсь чуть выше водительского сиденья. Оба висим вверх тормашками и не можем пошевелиться. Выхода нет — я бью «цифрокором» на астральном плане, и беспилотник теряет управление. Чакру в диагональ — и коптер разваливается на части, не успев достичь кромки леса.
А теперь пора выбираться.
Ума не приложу, почему помощник экспедитора не сковал меня наручниками или не применил блокирующий взвесь артефакт. Вероятно, решил, что я не буду дергаться. Или был уверен в собственных силах.
Подхватив рюкзак, я врубил «раскладку».
— Назад! — рявкнул Тьма.
И что ты сделаешь, дружок?
Я переместил себя наружу прямо сквозь пассажирскую дверь. И тут же ушел в короткий бросок к полотну магистрали. За моей спиной Василий пытался высвободиться из объятий ремня безопасности, но ему мешала раскрывшаяся подушка.
Два броска по прямой.
В один миг я разорвал дистанцию на двести метров. Вдел руки в наплечные лямки рюкзака и побежал. Вот они, утренние тренировки в кампусе. Посмотрим, на что способно это хлипкое азиатское тельце в критической ситуации.
Марш-бросок на два километра.
Через туман и глухую алтайскую ночь. С двух сторон высятся стены деревьев. Звезд не видно, небо затянуто тучами. Изредка по шоссе проносятся темные силуэты с горящими зрачками фар.
Убедившись, что нет погони, я сбавляю темп. Минут через десять меня догоняет микроавтобус с табличкой: «пос. Лесной — Черничное». Маршрутка! Вот кто бы подумал, а?
Исступленно машу рукой, и маршрутка тормозит.
Секция с табличкой сдвигается назад. Влезаю в тускло освещенный салон, возвращаю дверь на законное место и устало плюхаюсь в свободное кресло. В маршрутке сидит человек пять крепостных и разночинцев, все дружно пялятся на меня.
Так, надо заплатить за проезд.
И куда я еду?
Из памяти выплывает название деревушки с железнодорожной станцией.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Березовка.
— Сколько? — спрашиваю у водилы, когда микроавтобус трогается с места.
— Пятьдесят копеек.
Протягиваю рубль, получаю сдачу.
— А через Березовку проезжаем?
Водитель кивает.
— Мне там выходить.
— Добро.
Голос у шофера грубый, прокуренный.
Усаживаюсь на прежнее место. Смотрю на собственное отражение и крепко задумываюсь. Меня ведут, и очень хорошо. Уверен, что дрон принадлежал Белозерским. Церковники пользуются своими зачарованными игрушками. У господина Тьмы тоже что-то припрятано. Все три игрока отслеживают меня магическим образом, не через гаджеты. Как? Логика подсказывает, что на мою волну настроились и срываются с места всякий раз, когда я начинаю вкачивать взвесь в стихийные или корректировочные техники. Эфир преследователи не чуют, но возмущения в пространстве вполне могут улавливать.
Что же делать?
Я не могу отказаться от магии.
Бесконечно накачивать эфир в защитные ауры — тоже не вариант. Есть, конечно, слабенькая надежда на то, что действие амулетов моих преследователей ослабевает на дальних дистанциях. Чтобы доказать это, придется хорошенько полазить по сети, пообщаться с одаренными на форумах, почитать специализированную литературку…
А пока стоит пожить по-людски.
Как и полагается мещанину без сверхспособностей.
Залечь на дно.
Тепло и мерный рокот двигателя погрузили меня в дремотное состояние. В голове всё перемешалось, до слуха донеслись тихие разговоры пассажиров. Обсуждали свежие новости. По мосту через Обь не проехать, в Озерищах творится что-то странное…
Меня осторожно трясут за плечо.
Бабуля с добрым лицом, в сером пуховом платке и вязаном свитере. Похоже, женщина сидела на одном из задних кресел.
— Выходить пора, милок!
— Как? Уже?
Маршрутка притормаживает, поравнявшись с допотопной кирпичной остановкой.
— Березовка, — сообщает водитель.
— Спасибо, — искренне благодарю сознательную старушку.
И выбираюсь наружу.
Бус ныряет в туман.
Куда теперь?
Остановка пристроилась к окраине деревушки. Дома выстроились по обе стороны шоссе, но мне позарез нужна железная дорога. Иду к ближайшему строению — им оказывается почта.
Закрыто.
Следующий дом встречает меня лаем собаки, грохотом ломающейся мебели, истеричными женскими криками. Отгоняю пса «жутью», вхожу в отворенную калитку и спешу к небольшому деревянному крылечку. Двор производит неопрятное и убогое впечатление. Под ногами бегают куры, всё деревянное и давно требующее ремонта.
— Сука! — доносится из-за обитой дерматином двери. — Мужу вздумала перечить?
— Папа, не надо! — слышится тонкий детский голосок.
Классика жанра.
Прямо с порога становлюсь свидетелем неприглядной картины. Полная женщина с растрепанными волосами вжимается в угол кухонного гарнитура, а на нее с поднятыми кулаками идет худой упырь в безразмерной тельняшке. В ногу упырю вцепилась всхлипывающая девочка лет четырех. Еще одна пара испуганных глаз выглядывает из-за печки. Да-да, самой настоящей печки, от которой веет теплом. В центре кухни — стол и два табурета. Воняет самогоном и чем-то жареным. То ли печенью, то ли еще какими субпродуктами. Два граненых стакана, тарелки с остатками еды. Бормочущий телевизор над холодильником.
— Папочка, хватит!
Недомужик стряхивает девочку с ноги, и та попадает аккурат ко мне в руки.
— Ой!
Аккуратно усаживаю малышку на один из табуретов.
Ловлю на себе испуганный взгляд женщины.
— Ты кто такой? — оборачивается хмырь.
Чтобы свалить урода мне даже магии не требуется. Двойка в корпус, локтем в челюсть. Лежи, отдыхай, домашний воин.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Что ж ты творишь? — всплеснула руками мать.
— Ничего с ним не случится, — отрезал я. — Оклемается через несколько минут. А вы полицию вызывайте.
— Какую полицию? — внезапно я понимаю, что чудо-родители выпивали вместе. А детям даже еды «забыли» положить. — Это муж мой! А ты его… шел бы ты, а?
