Потянув носом воздух и прислушавшись, Шор-Таз жестом предупредил о приближении неизвестных одновременно с ихтианом. Тролль умел слушать аранью лучше остальных в отряде, и она сообщила ему о чужаках. Полг ухмыльнулся, поудобнее перехватив рукоять любимого топора, и, запрыгнув на нижнюю ветвь ближайшего дерева, схоронился до поры. Его примеру последовал Крам. Граж Каменная Башка предпочел устроиться в густой тени, отбрасываемой колючим кустарником. Вяленый Бык замер на ветке вяза. Не привыкший к лазанию по деревьям улиточник занял позицию между неохватным стволом и кустом, полностью скрывшим его, Варк-Дан затаился рядышком с ним. Тролли расположились кольцом, в котором оказались морлок и Алисия, вылезшие из корзин. Дочка Гин-Джина, не скрываясь, готовила заклятие, Лаклак распластался в траве за колючим кустиком. Ему удобнее прятаться в воде, да где ее взять, здесь даже капли вечером и ночью не капнуло.
«Что происходит? Кто к нам идет?» – Девушка встревоженно озиралась, выискивая возможных противников.
«Синекожие. Союзники либо враги, точно не скажу. Скорее всего, охранные дюжины вождей и шаманы. Советую спрятаться где-нибудь и не двигаться без нужды».
Ихтиан не сразу заметил исчезновение Бал-Ара. Воспитанник Трон-Ка не ощущался Даром, словно его и нет вовсе. При мысли о смерти синекожего Лаклак похолодел. Сэкка, прячущаяся от божественного Дара, внушала страх. Вдруг она уже возле холма и охотится на них? Морлок вжался в сырую землю, перестал дышать, притушил ауру. «Сохрани нас, Праотец, от всякого зла», – взмолился он.
Из леса выступили тролли. Судя по татуировкам, изображающим орнамент из языков пламени, они принадлежали к племени Огненного Жала. Шедшего в окружении телохранителей вождя Чер-Джакала ни с кем не спутаешь – воин огромнее Змеиной Шкуры, с обитым металлом до середины древка копьем. В прошлом наемник, он путешествовал с Ран-Джакалом. Вместе они завоевали себе власть в родных племенах, помогали друг другу в разразившихся войнах за озеро.
– Ба! – воскликнул вождь, приказав телохранителям остановиться. – Гляжу, нагнала подлая сэкка страху на храбрых сыновей Водяной Крысы, раз они шарахаются от малейшего шороха и прячутся от союзников, пришедших им на помощь.
Предводитель знал об отряде Кан-Джая возле холма, но где именно засели воины ловца духов, не подозревал, иначе не обращался бы в пустоту.
– Как вы нашли нас, сыновья Огненного Жала? – раздался голос Шор-Таза, принявшего на себя обязанности старшего.
Прильнувшая к стволу дерева за колючим кустарником Алисия вслушалась в разговор.
– Вяленый Бык, ты? – вопросом на вопрос ответил вождь. – Не думал я, что у Рана телохранители боятся нос высунуть под лунный свет из-под теней деревьев. Он попросил помочь вам изловить противного оборотня. Мы живем ближе всех к улиточникам, если помнишь, Шор-Таз. Рану добираться дольше от деревни Шипастых Крабов. Мне прислали весточку гонцом, и мы пришли. Выследить ваш отряд было легко. Встретившиеся нам улиточники сказали, вы направились к Лысому Холму. Гин-Джин с вами?
Вяленый Бык тщательно обдумал произнесенное вождем. Оно понятно, доверять иноплеменникам нельзя, это Лаклак усвоил с раннего детства. Потому и отличался от родичей недоверчивостью.
«Эй, рыбоголовый, слышишь?» – отважился на мыслесвязь Шор-Таз.
«Слышу-слышу», – буркнул ихтиан тихонько. Сэкка, бродящая неведомо где, раздражала. Напасть на крупный отряд решилась бы вчера, да сегодня не в том она положении. Наверное. Хотелось бы верить. И это малость обнадеживало.
«Чер-Джакал не врет?»
Морлок и сам не прочь был узнать, не лукавит ли вождь. Навешанные на тролля защитные амулеты мешали проникнуть в его разум и разгадать намерения, о чем Лаклак с сожалением сообщил синекожему.
Причин не доверять главе Огненного Жала предостаточно. Да, он говорит верно, его деревня ближе иных к землям улиточников, и Ран-Джакал оповестил бы его об охоте на сэкку. Но отношения двух племен заставляли усомниться в словах вождя. Зеленые Улитки и Жало издавна враждовали. До установления власти Водяных Крыс и озерного союза они резали друг дружку, и даже авторитет и приказы предводителя озерников мало изменили ситуацию. Нет-нет да и прольется кровь на границе. К тому же Огненное Жало приносило сплошные беды Ран-Джакалу, самовольно нападая на пограничный Вал и вырезая деревни людей. Своенравный вожак мятежного племени извинялся, откупался от имперцев шкурами редких зверей, зельями из целебных растений, олифантовой костью и продолжал набеги на соседей. По той же причине Каменные Клешни не позвали его на свадьбу молодого владыки.
– Так и простоим до восхода солнца? – проявил нетерпение вождь. – Раз наша помощь вам не нужна, мы пойдем поохотимся. В лесу много достойной добычи для великих охотников.
Отвергнуть помощь у синекожих считается оскорблением, и, по мнению Лаклака, Вяленый Бык поступит опрометчиво, решив пренебречь тремя десятками воинов Огненного Жала. Чер-Джакал не проглотит обиды. Добычей его станет любой разумный, и вождя не волнует, вражеский шпион встретится ему в лесу или телохранитель союзника, оскорбивший его. Вчетвером при поддержке Алисии, Бал-Ара и Варк-Дана у Водяных Крыс были бы шансы на победу, не будь с отрядом Огненного Жала стольких шаманов. За предводителем жевал толстые губы верховный шаман, около него ожидали приказов четверо учеников. Кан-Джай задерживается, и сэкка поблизости. А еще по правую руку вождя темнел силуэт главы клана Черных Ос, Зар-Джака. О нем слагали песни, прославляя его храбрость, ловкость и умение метать стальные ножи. Зар Восемь Ножей называли его, и в бою, говорят, ему нет равных, особенно когда с ним его сестра, Валлана Ведьма, управляющая духами ветра.
– Гин-Джин занят далеко отсюда, – признался Шор-Таз, спрыгнув с ветки и ступив на залитую лунным светом поляну у подошвы холма. – Нас ведет ловец духов. Ран-Джакал разве не сказал?
– Он попросил помочь его парням, охотящимся на сэкку, – пожал широченными плечищами вождь. – Оборотень та еще тварь, на нее ходят с шаманом. Значит, молодой Кан-Джай с вами? Почему же он молчит?
– Он спустился в Лысый Холм. Сэкка укрылась там.
– Вот как? Один? – Тон Чер-Джакала не понравился Лаклаку. Тролль говорил с издевкой, намекая на трусливость спутников ученика Гин-Джина. – Поистине он храбр. Окружите холм, – бросил он охране. – Шаманы пусть расставят варды. И давно он полез туда, – кивок на холм, – а, Шор-Таз?
– Давненько. Белая луна еще не взошла. Он приказал ждать его до рассвета.
Вождь хмыкнул.
– Жаль, мы не пришли раньше. Горон-Джин, подготовься разведать окрестности и направь кого-нибудь за Кан-Джаем. Вяленый Бык укажет дорогу, верно?
Телохранитель Ран-Джакала неразборчиво пробормотал проклятие и зашагал на вершину холма, очищенную от теней Бал-Ара с приходом отряда предводителя Огненного Жала. «Куда он делся? – подумал ихтиан об ученике Трон-Ка. – Его и след простыл. Возможно, и вправду его убила ведьма?»
– Женщина?!
Возглас издал шаман, ненароком увидевший стоявшую под деревом Алисию. Пресекая лишние рассуждения синекожих, Шор-Таз произнес:
– Дочь Гин-Джина.
В дальнейших представлениях девушка не нуждалась. Слава о верховном шамане Водяных Крыс, победившем немало синекожих колдунов, известна по всему Пограничью. Огненное Жало знакомо с ним чуть ли не теснее, чем с Ран-Джакалом. На войне за озеро познакомились.
– Э, она замерзла, – подметил вождь. – Дайте ей меховую накидку. Где твои воины, Вяленый Бык? Неужто с Кан-Джаем осмелились пойти один ты да мягкотелая женщина, боящаяся мороза?
– Они стерегут сэкку и так хорошо укрылись, что и твои лучшие следопыты их не найдут, – проворчал Шор-Таз.
Телохранители обступили холм кольцом. С оружием наготове тролли спрятались в кустах и на ветвях. Толку в их действиях, по мнению Лаклака, мало. От ведьмы не спрячешься. От сторожевых вардов пользы куда больше. Установившие колдовскую охрану шаманы с учениками засуетились на вершине холма, складывая из камней и принесенных костяных и деревянных идолов колдовской круг. Морлок, не разбиравшийся в колдовстве синекожих, не представлял, зачем им понадобилось составлять фигуру на вершине.
«Лалкак, что они сооружают?» – поинтересовалась Алисия, вторгшись в успокаивающийся ход мыслей морлока.
«К ритуалу готовятся, – констатировал очевидное ихтиан. – Жертвенник каменный поставили, окружили идолами духов-покровителей племени. У Огненного Жала их немало, у каждого клана свой».
«А какой ритуал собираются проводить?» – не удовлетворилась ответом дочь Гин-Джина.
Выкручиваться Лаклак не любил. Признаваться в незнании не хотелось, и он ответил обтекаемо: «Колдовской», – чем разжег любопытство девушки.
– Дочь Гин-Джина, да? – потеребил отвисшую губу верховный шаман, заметив заинтересованность Алисии. – Должно быть, она пошла по стопам отца. Эй, женщина, хочешь поучаствовать в ритуале призыва охранных духов?
