– Добрый день, Амелия, – заговорил Гений Преступлений. – Надеюсь, я могу вас так называть?
– Нет! – отрезала я.
– Непокорна, как всегда, – пробормотал он. – Ваша отвага, дорогая, меня нисколько не удивляет. Но разве вам не любопытно, как вы здесь очутились?
– Любопытство – качество, которое я надеюсь сохранить при любых обстоятельствах, – надменно отозвалась я. – Но сейчас меня интересует не столько то, как я сюда попала, сколько то, как отсюда выбраться.
– С радостью объясню, – прозвучал учтивый ответ. – Но сперва устроимся поудобнее.
Он хлопнул в ладоши. На зов снова явился гигант. Поднос в его лапищах выглядел как кукольное блюдечко. Поставив поднос на стол, он попятился к двери и исчез за занавеской. Сети налил вино в два хрустальных бокала.
– Знаю, вас мучает жажда. После снотворного, которое я был вынужден применить, до смерти хочется пить, а вы, как я погляжу, и не прикоснулись к фруктам. Восхищен вашей осмотрительностью, но она излишня. Фрукты и вода совершенно безвредны, как и это вино.
– Я рассчитывала на французский коньяк, – сказала я с иронией.
Сети расхохотался, продемонстрировав великолепные зубы.
– Так вы оценили шутку, которую я сыграл с его преподобием? Некоторые невежды упорно считают моего небесного покровителя египетским сатаной, вот я и стараюсь поддерживать добрую репутацию. Подсовывая ханжам и святошам соблазны, я с удовольствием наблюдаю, как поспешно они расстаются со своей напускной невинностью. Но мое развлечение, согласитесь, вполне невинного свойства.
– Не нахожу в этом ничего забавного, – возразила я. – Шуточки испорченного ребенка!
– Настанет день, когда вы, моя дорогая, научитесь высмеивать заодно со мной людские безумства. Но сперва утолите жажду!
При виде вина у меня окончательно пересохло в горле, но я упрямо скрестила на груди руки и покачала головой:
– Нет, благодарю. У меня принцип – не пить с убийцами и похитителями людей.
– Вы мне не доверяете? Полюбуйтесь! – Сети поднес мой бокал к губам и сделал большой глоток, потом протянул мне.
Я повернула бокал так, чтобы не коснуться губами места, к которому прикасались его губы, и стала жадно пить. Вино оказалось очень сухим и терпким и почти не освежало.
Сети опустился на подушки.
– Хотите узнать, как я вас похитил?
Я пожала плечами:
– Это же очевидно. Подсыпали мне в бокал какой-то дряни, разыграв фокус. Я потеряла сознание, и моя спутница испугалась. С ее помощью вы переправили меня к ней в номер. Балкон выходит во двор. А вынести со двора тюк с грязным бельем проще простого. Так вы переправили меня в поджидавший экипаж. Все это не стоит и выеденного яйца. Меня интересует другое: мисс Дебенхэм тоже в неволе или вы добавили к своему длинному списку еще одно убийство?
Сети изобразил негодование.
– Я не убиваю женщин, – проговорил он высокомерно.
– Конечно, вы всего лишь их похищаете и навешиваете на них обвинения в убийстве.
– Юной леди не грозила ни казнь, ни даже тюремное заключение, – возразил Сети. – Ее никто пальцем не тронул. Разве что капелька хлороформа, о котором она уже и думать забыла...
– Значит, она знает, что вы – виконт, то есть были им... Или правильнее сказать, что виконт был вами?..
– Не имеет значения. Эта личина мне больше не нужна. Вы меня не подозревали?
– Я нет, зато вас заподозрил Эмерсон! Моего мужа не обманешь, он идет по вашему следу. Вам не избежать его мести!
– Эмерсон... – повторил Сети с недоброй усмешкой. – Не будем сейчас о нем, займемся лучше вами.
– Я думала, что вы – миссис Эксхаммер, – созналась я. – А Рамсес... Помните Рамсеса?
– Еще бы!
– Так вот, Рамсес – что возьмешь с ребенка? – заподозрил детектива, мистера Грегсона.
– Правильно, я был Грегсоном.
– Что?!
– И миссис Эксхаммер – тоже. Все трое – это я!
Когда до меня дошел смысл этих слов, я совсем упала духом. Никогда еще я не была так близка к отчаянию, даже когда решила, что замурована внутри Черной пирамиды. Ведь я надеялась, что Грегсон поможет Эмерсону накрыть Сети в его логове...
Новая мысль заставила меня вскочить.
– Эмерсон! Он ведь отправился на встречу с Грегсоном, то есть с вами... Что вы сделали с моим мужем?
– К черту Эмерсона! – ответил Сети раздраженно. – Почему вы только о нем и твердите? Ничего я с ним не сделал! Предложение встретиться было уловкой, чтобы он больше не путался под ногами. Я и не думал приходить в кафе «Ориенталь». Надеюсь, он так и сидит там, пьет одну чашку кофе за другой и вот-вот грохнется в обморок от болтовни вашего речистого отпрыска.
– С какой стати я должна вам верить?
– Почему бы вам мне не поверить? – Сети поднялся и проговорил медленно, как бы в задумчивости: – Рэдклифф Эмерсон – один из немногих людей на свете, представляющих для меня настоящую угрозу. Заурядный злодей, лишенный воображения, давно бы его уничтожил, но у меня другой стиль. К тому же мне нравится риск, я ценю достойных соперников. Немногие мои преимущества перед Эмерсоном таковы: во-первых, он слишком увлечен археологией и предпочитает от нее не отвлекаться; во-вторых, ужасно несдержан в гневе и склонен к опрометчивым поступкам.
– Но ведь одно из двух своих преимуществ вы уже свели на нет! – возразила я удивленно. – Если я не вернусь к нему живой и невредимой, он употребит всю свою неисчерпаемую энергию и острый ум на поиски. Что до его гнева, то он превращает Эмерсона в грозного соперника. А вы, сэр, сильно разозлили моего мужа.
– Согласен. Но не подумайте, будто я действовал наобум. Раз я в это ввязался, то, не сомневайтесь, игра стоит свеч.
Разглагольствуя, он медленно приближался ко мне, а я так же медленно отступала. Наконец я оказалась позади кушетки. Дальше отступать было некуда. Теперь Сети двигался бесшумно, как пантера, жаждущая крови жертвы.
Я прижалась спиной к стене, готовая защищаться до последнего вздоха.
– Ты зарвался, чудовище! Да, ты лишил меня зонтика и туфель, но волю Амелии Пибоди не сломить! Можешь меня пытать, можешь даже растерзать на мелкие клочки...
– Пытки?! – Он даже задохнулся от негодования. – Мадам! Дорогая моя Амелия! Как неверно вы меня поняли! Да, вчера я совершил убийство и подбросил труп к вашему шатру, но только потому, что этот олух посмел покуситься на вашу безопасность!
И прежде чем я успела осмыслить эти безумные слова, злодей кинулся ко мне. Но вместо того чтобы вцепиться в горло, он рухнул у моих ног.
– Чудеснейшая из женщин! Я обожаю вас так, что не выразить словами! Я доставил вас сюда не для того, чтобы обидеть, а чтобы показать, на какое раболепное поклонение способна душа, поддавшаяся вашим чарам.
И он зарылся пылающим лицом в складки моих штанов. Беззащитный затылок маячил прямо перед моими глазами, но я не посмела этим воспользоваться.
Глава четырнадцатая
I
Как ни удивил меня такой поворот событий, будущее по-прежнему оставалось во мраке, поэтому могучим усилием воли я преодолела растерянность. Горячее дыхание Сети жгло мою левую коленку. Его затылок с каждой секундой выглядел все соблазнительнее, и я решила повторить фокус, не удавшийся с первого раза. Сцепив руки в замок, я с размаху врезала негодяю по загривку.
Результат превзошел все ожидания. Сети охнул и перестал дышать мне в колено. От удара он отлетел в сторону, благо скользкий мрамор помешал ему быстро вскочить на ноги. В два прыжка я оказалась у двери.
Впрочем, толку от этого было не много. Пока я билась о закрытую дверь без ручки. Сети успел прийти в себя, неторопливо встать на ноги и двинуться в мою сторону. Темных очков на носу уже не было, в черных – а может, карих или серых? – одним словом, в его глазах читалась жажда убийства. Хотя, учитывая недавнее признание, то могла быть жажда совсем иного рода... Честно говоря, разбираться в этом мне было недосуг. Я отчаянно ощупывала свои штаны, надеясь, что мне по оплошности оставили хоть что-нибудь: перочинный ножик, ножницы, коробок спичек...
Сети уже был совсем близко, когда меня вдруг осенило. Сам пояс! Широкий, из крепкой кожи, с тяжелой металлической пряжкой! Я сорвала пояс и принялась им размахивать:
– Прочь! Назад, не то получишь отметину, которую не скроет никакой грим!
Сети отпрыгнул с неожиданной для отвергнутого влюбленного грацией и улыбнулся:
– За это я вас и полюбил, Амелия! Вы восхитительно безразличны к здравому смыслу и осторожности. Ваш спутник жизни никогда не заскучает. А теперь бросьте эту игрушку и проявите хотя бы каплю благоразумия. Даже если бы я лишился чувств, вы бы не смогли отсюда сбежать.
– Но попытаться-то можно, – проворчала я, не прекращая вращать поясом, который, рассекая воздух, издавал жужжание, как рассерженное насекомое.
