Страна была разорена. Половина населения бита. Многие тысячи были уведены в рабство, отправлены гладиаторами на римские арены.
*
На свете очевидны территории,охваченные внутренним горением,где плавное течение историисменяется вдруг диким завихрением.
Когда же на престол взошел император Адриан, то на месте Иерусалима он распорядился выстроить новый город и назвал его Элия-Капитолина — в честь себя самого, Публия Элия Адриана. А на Храмовой горе, где стоял Храм евреев, выстроил храм в честь Юпитера, Юноны и Минервы — Трикамерон. Определенная логика в этом была: разве не победили римские боги одного еврейского? Но логика, как справедливо заметил Владимир Жаботинский (мы уже об этом вспоминали), — наука греческая, евреям без надобности. И снова — семидесяти лет не прошло — заполыхала страна. Во главе восставших были две харизматические личности: руководитель восстания Шимон Бар-Кохба и рядом с ним духовный вождь — пользующийся огромным авторитетом рабби Акива, который признает Бар-Кохбу долгожданным Мессией.
Три года длится восстание. Бар-Кохба освобождает страну, захватывает Иерусалим, возводит Храм (пусть небольшой, временный, но Храм!), даже чеканит свою монету. Римские войска Палестины, Сирии, Египта — все терпят поражение. Спасать Рим от позора отправляется лучший полководец империи — Юлий Север во главе двенадцати легионов. Многие отборные бойцы не вернулись назад: так, Двадцать второй египетский легион полностью полег в Иудейскую землю. После долгих боев повстанцев оттесняют к родному городу Бар-Кохбы — Бейтару (375-я дорога).
После долгой осады и гибели Бар-Кохбы город взят. Рабби Акива предан мучительной казни на арене кейсарийского амфитеатра. Сегодня только следы римских лагерей и родник, над которым сохранилась надпись, прославляющая офицеров Пятого македонского и Одиннадцатого клавдианского легионов, — свидетели того, что происходило здесь почти тысячу восемьсот лет назад. На кургане, внутри которого скрыты руины Бейтара, стоят дома арабской деревни. Жители ее называют этот курган Хирбет эль-Яхуд — Еврейские руины.
Итоги восстания: пятьсот шестьдесят тысяч человек убито, страна разрушена окончательно. Римляне поняли, что справиться с этим неукротимым народом обычными методами не удастся. И тогда веротерпимые римляне прибегают к экстренным мерам. Обрезание запрещено. Запрещено собираться на молитву, изучать Тору, соблюдать праздники. Множество людей казнено, в том числе — интеллектуальная верхушка общества. На аренах Рима сражаются гладиаторы-евреи. Невольничьи рынки заполнены еврейскими рабами. Евреям запрещен доступ в Иерусалим. За любой провинностью следует конфискация земель. Созыв Синедриона запрещен. И эта политика приносит искомые результаты: большинство уцелевших евреев покидают землю Израиля. Начинается эпоха большой Диаспоры.
Великое восстание, Масада и Бейтар до последнего времени являлись символами национального единства, приводились в качестве примеров патриотизма и верности идеалам.
«Бейтар» — так назвал молодежную организацию своей партии Владимир Жаботинский.
На Масаде после изнуряющего марша по пустыне и подъема по «змеиной тропе» принимают присягу десантники. «Масада больше не падет!» — эти слова известны в Израиле всем и каждому.
Однако в последние четверть века эти бастионы национального согласия и высокого мифа подверглись ожесточенной атаке сторонников «новой» истории. Но что же говорят приверженцы нового взгляда на старые события?
Великое восстание, говорят они, кроме разрушения и смертей не принесло ничего, то есть было абсолютно бессмысленным. Герои Масады на самом деле были сикарии, то есть бандиты и убийцы, у которых руки были по локоть в еврейской крови. Женщины и дети не принимали участия в решении о коллективном самоубийстве, что является недемократичным и к тому же антифеминистским актом. Восстание Бар-Кохбы привело к изгнанию народа из своей страны, что, в свою очередь, вело историю евреев к таким печально известным феноменам, как погромы, Катастрофа и т. п. Честно сказать, мало что можно возразить этим добрым людям, разве что (история не знает сослагательного наклонения) заметить, что никому неизвестно, к каким последствиям привело бы безоговорочное принятие власти Рима. А так, конечно, куда симпатичнее было бы видеть Бен-Яира белым и пушистым, каковым он вовсе не являлся, да и с демократией и особенно с феминизмом в те дикие времена было совсем нехорошо, совсем не то, что сейчас.
Приблизительно это и было написано в решении виртуального суда над Бар-Кохбой в одной из программ израильского телевидения лет двадцать—двадцать пять тому назад. Обвинял Бар-Кохбу будущий министр и архитектор соглашений в Осло — Йоси Бейлин, высокий гладкокожий воспитанный мальчик из хорошей семьи. (А может быть — его жена-адвокатесса, тоже гладкая и тоже очень жаждущая мира — немедленно, сейчас и любой ценой.) В точности мы этого всего не помним — то ли потому, что катимся к альцгеймеру, то ли потому, что помнить не хотим. Помним только, что после согласия с доводами обвинения суд (в лице одного из членов Верховного суда в отставке) сделал неожиданный кульбит: Бар-Кохбу оправдал, авторитетно заявив, что обвиняемый сотворил высокий миф, а наличие мифа жизненно необходимо для существования народа.
С тех пор, изрядно потрудившись, новые историки сокрушили все имевшиеся мифы и забили всех священных коров. Заметим, что раз мифы удалось так раздолбать в пух и прах, то произошло это не только благодаря усердию разрушителей, но потому, скорее всего, что они, мифы, уже изрядно подувяли и пожухли, а коровы не бодались и покорно шли на убой. И бог с ними. Мы видим проблему не в разрушении старых мифов, а в отсутствии новых и также в том, что, когда самой захудалой священной коровы не остается, на ее место тут же вылезает наглый золотой телец. Пытались сотворить манящий миф из мира, но тут сотоварищи Бейлина по мирному процессу так постарались, что он (миф) дух испустил быстрее быстрого.
Под натиском глобализма и капитализма рухнул миф о справедливом обществе. Миф сионизма похоронил еврейский народ из Диаспоры. Мы остались сирые, босые и без идейной кровли над головой.
Можно ли жить без мифа? Наверное, да, но, как нам кажется, это довольно скудная жизнь, ибо, по справедливому замечанию Веркора, именно способность к созданию мифа отличает человека от животного.
*
Свято предан разум бедныйсказке письменной и устной.Байки, мифы и легендынам любезней правды грустной.
Разумеется, миф может нести отрицательный заряд: достаточно вспомнить миф нацизма и миф коммунизма. Разумеется, искаженное восприятие мифа может привести к катастрофическим последствиям: десятки, если не сотни миллионов людей были уничтожены во имя справедливости. И конечно же, порой миф требует крови, как потребовал ее миф свободы от бойцов Бар-Кохбы, от защитников Масады, от поднявших обреченное восстание в Варшавском гетто и от тех, кто в 1948 году шел в атаку на арабские позиции под Латруном.
Сегодня в наличии имеются два мифа. Первый: миф золотого тельца, и второй, который предлагает религия: не случайно движение за возвращение к вере отцов пользуется среди молодого населения Израиля достаточным успехом.
Справедливости ради отметим, что существует еще миф земли Израиля, чьими ревнителями являются многие, как правило — религиозные люди, жители поселений и люди правой ориентации, однако и этому мифу за последние десятилетия был нанесен изрядный ущерб.
К сожалению, авторы, как ни пытались, не смогли изобрести Израилю подходящий к нынешней исторической ситуации миф, а если честно, то не очень-то и пытались, за что приносят искренние извинения тем, кто на это рассчитывал.
Глава 25
После разрушения Храма и потери надежды на независимость вполне логичным было бы ожидать растворения евреев среди других народов. Но, как мы уже отмечали, с логикой у евреев были нелады — возможно, именно поэтому они и сохранились.
Человека, который несет ответственность за такой исторический нонсенс, звали Иоханан Бен-Заккай. Во время Иудейской войны он служил главой Синедриона. Чуя, что ничего хорошего не светит, он унес ноги из осажденного Иерусалима весьма оригинальным способом: притворился мертвым. Стенающие ученики вынесли тело за городские стены для погребения, но до этого дело, по счастью, не дошло: покойник ожил и предстал перед очами Веспасиана. Восхищенный этим чудом полководец (Бен-Заккай ему еще и предсказал, что он будет императором) дарует провидцу город Явне, в котором тот основывает религиозную академию под поэтическим названием «Виноградник Явне». Здесь продолжил свою работу Синедрион, и здесь были приняты основные решения, позволившие еврейскому народу продолжить путь в не слишком светлое будущее: Храм заменяют синагоги, и молитва заменяет жертвоприношение.
