глазами. Я копаюсь в памяти, пытаясь отыскать еще хоть что-нибудь значимое, но остаюсь ни с чем.
Снаружи покашливает лакей. Я прихожу в себя и усмехаюсь – похоже, мне суждено все время медлить. Лакей помогает мне спуститься, и я шагаю к парадным дверям. Юноша в придворном наряде открывает их и пропускает меня в небольшую прихожую, богато украшенную мозаикой. Он не представляется и не говорит, только с поклоном приглашает меня за дальнюю дверь в роскошную гостиную и остается позади.
Здесь сразу заметна рука хозяйки, Мелькиор наверняка женат. Странно, что приглашение при этом не подписала его супруга. Комната обставлена изящно: низкие бирюзовые с позолотой диванчики по стенам и столики разных форм и размеров, на которых ждут серебряные подносы с деликатесами.
Кестрин отдыхает на одном из диванов. Одет он в изысканную темно-зеленую тунику, подпоясанную кремовым кушаком. Весь наряд сдержанно украшен вышивкой, светлой по манжетам туники и зеленой вдоль пояса. Над невысокими сапогами видны заправленные в них кремовые штаны.
Он смотрит на меня, и я приседаю в реверансе. Встретить его здесь я ожидала. Что удивляет, так это отсутствие Мелькиора.
Кестрин сразу встает и отвечает учтивым поклоном:
– Вериана, позволите вас пригласить? Наши хозяева вскорости присоединятся.
– Благодарю вас, заид. Надеюсь, что не потревожила его светлость.
Кестрин разводит руками и улыбается:
– Верин Мелькиор не ожидал вас так скоро. Мы грешим тем, что начинаем наши встречи намного позже означенного.
– Понимаю, – любезно отвечаю я. Он подстроил это свиданьице с глазу на глаз. Не собираюсь брать вину на себя. – Я не имею привычки заставлять карету ждать. Полагаю, в будущем стоит научиться и не злоупотреблять радушием хозяев.
Мои слова вызывают у него искренний смех. Он указывает на диванчики, широко улыбаясь:
– Присоединитесь ко мне?
– Кто еще ожидается сегодня вечером? – спрашиваю я, усаживаясь. – Почтит ли нас присутствием ваша дама?
Он подходит к столику, на котором расставлены напитки и поднос с бокалами.
– Принцесса в обществе самых близких друзей отправилась на пару дней на юг, в загородное путешествие.
– Я не лучшая замена ей, заид, хоть и говорю на том же языке.
– Не стал бы об этом волноваться. – Он опускает бокал с соком на мой столик и тоже присаживается. – Что до остальных, верин Мелькиор и верия Динари нас принимают, а вот обе их дочери и сын ужинают где-то в гостях. Зато мой кузен верин Гаррин должен присутствовать. Он обычно так же обязателен, как вы.
Я смутно припоминаю, что слышала о нем – единственном члене правящей Семьи, кроме короля и принца. До сих пор мне не приходило в голову размышлять о том, что стало с его родителями.
– Не думаю, что виделась с ним раньше.
– Он находился в своих западных владениях, когда вы прибыли. К зиме вернулся во дворец, но возможности познакомить вас пока не представлялось.
– Да, – отвечаю я, пытаясь придать голосу легкость. – Я склонна избегать дворца, покуда мне не назначают встреч, а он, вероятно, питает схожие чувства к сараям с гусями.
– Однако встречи ваши здесь были весьма любопытны, – отмечает Кестрин.
– Мои встречи или мое имущество, заид?
– И то и другое, признаться. Ваши тайны занимают мои праздные часы вот уже несколько месяцев.
Да неужели:
– Не для того ли меня пригласили сегодня, чтобы вы могли развеять скуку очередного зимнего вечера?
– Я счел, что вам будет нелишним обрести союзников при дворе, – говорит Кестрин мягким голосом.
Союзников? Когда все знают меня как отверженную компаньонку принцесски-интриганки?
– Сомневаюсь, что смогу завести здесь настоящих друзей, учитывая мое положение.
– Думаю, вы себя недооцениваете, вериана.
– Так, значит, я снова леди? – спрашиваю я. Если он считает, что я слишком глупа и уже забыла, что может грозить простой служанке во дворце, то я без всякого стеснения напомню, как он обращался ко мне раньше. – Помилуйте, когда же меня восстановили в этом звании вместо «колючки»?
Он изображает любезную усмешку, но черты застывают в привычной безликой маске. Настроение у него явно поменялось.
– Вы сами признались, что всегда были колючкой.
– Нет, заид, не всегда. Только с прибытия сюда. Видите ли, это что-то вроде предназначения – беспокоить принца.
– Полагаю вероятным, что вы всегда были дамой с высоким предназначением.
Я кусаю губу. Разум давно отвык от острот и шпилек, принятых за правило в придворных беседах, так что теперь отчаянно роется в пыльных кладовых двусмысленных ответов и ничего пригодного не находит.
– Не думала, что приехала настолько рано, – говорю я наконец, бросая прежнюю тему вовсе.
– Наши хозяева вот-вот появятся.
Я разглаживаю складку на юбке и поднимаю глаза:
– Заид, для чего вы действительно меня позвали?
– Мелькиор… – начинает принц.
– …пригласил меня по вашему настоянию, – заканчиваю за него я.
Кестрин коротко кивает.
– Он тоже может стать вам другом.
– Тоже? – повторяю я. Глаза Кестрина мерцают карим и золотым в свете ламп. – У меня есть другой друг при дворе?
– Вы удивлены?
Я смотрю в сторону. Не хочу играть с ним в эту игру.
– Я не ищу друзей при дворе, – говорю сдавленным голосом.
Кестрин нерешительно молчит, не отводя от меня взора. Только когда я поворачиваю голову и отвечаю на взгляд, наконец говорит:
– Я должен попросить прощения за то, как обращался с вами. Я неверно понял положение дел и счел, что вам нельзя верить. Я был неправ и глубоко сожалею. – Он молчит, а потом добавляет: – Я доверяю вам.
Я дергаюсь, хотя он не сделал ни движения в мою сторону.
– Не надо, – говорю отрывисто.
– Почему?
Потому что я уже однажды предала тебя. Я мотаю головой, одна только мысль об этих словах вызывает в горле знакомое давление.
– Почему? – повторяет он мягко.
– Неразумно оказывать доверие тому, за кем закрепилась репутация нечестного человека, – говорю я. Но довод мой слаб, и он это понимает не хуже меня. На самом деле обо мне говорят ровно обратное.
– Вы способны предать меня?
– Нас с вами ничего не связывает, – говорю я сухо.
Он же понимает, что Дама будет использовать меня против него? Что она уже это сделала?
– Вы способны предать меня? – повторяет он ровно и сдержанно.
– На меня… могут влиять.
– Тогда я не должен доверять вашим и своим врагам.
Легко сказать, только вот враг его слишком коварен, чтобы так просто от него отмахнуться.
Прежде чем я нахожу ответ, принц подбирается, склоняет голову и прислушивается. В коридоре звучат тихие шаги.
– Полагаю, наш вечер начинается, – говорит он. В голос уже вернулись светские нотки. – Надеюсь, вам все понравится.
Я склоняю голову и мягко складываю руки на коленях.
В комнату входит молодой мужчина, одетый почти как Кестрин, только вместо привычных для принца темных оттенков кузен его предпочитает светлые. Туника на нем сияет небесно-голубым полотном и серебряно-золотистой вышивкой. У братьев схожие точеные черты и проницательные глаза, но у Гаррина улыбка живее и легкий поклон непринужденнее, чем я когда-либо видела у Кестрина. Хотя вряд ли справедливо их сравнивать.
Я встаю для приветствия.
– Гаррин, – негромко говорит принц со своего
