— Говори, — буркнул он, устроившись у меня на левом плече и воткнув острые кончики усов мне в шею.
Я сделал вид, что не заметил, и, стараясь ничего не упустить, вкратце пересказал, чем занимался последние два дня.
Как ни странно, допрос, устроенный мне леди Фоль в учебке, Нича особенно не заинтересовал. Вернее, он лишь задумчиво качнул одним усом и знаком велел мне продолжать, оставив, видимо, эту информацию просто для сведений. Впрочем, я и сам полагал, что выводы по данному поводу делать рано, и считал, что пока нужно просто следить за развитием ситуации.
Зато идея с грибочками ему понравилась. Он даже глаза мечтательно прикрыл, едва сообразил, как именно я собираюсь отдавать остатки своего немаленького долга. А когда я добрался до подземелий, он окончательно встрепенулся, завозился, устраиваясь поудобнее, и навострил уши… ну, или что там есть у тараканов… когда я упомянул похищенного Молчуна. Наконец, проникся важностью того, чем я занимался целых два дня. Одобрительно угукнул, когда я доложил о том давнем взрыве в подземельях учебного корпуса и своих выводах о его причинах, а стоило мне заикнуться о Зубище, как у мастера нервно задергались лапки, а в голосе появилось нешуточное волнение.
— Ты уверен? Она действительно тебя узнала?!
— Конечно, — заметно расслабился я, поняв, что страшная мстя учителя временно откладывается. — У нее было мое кольцо. Первый «темный» накопитель, который мне удалось создать самостоятельно. Там даже инициалы сохранились.
— Что ж ты его тогда не забрал? — сварливо поинтересовался Нич, недовольно царапнув мне кожу на шее. — Еще один накопитель нам бы пригодился.
— Он дефектный — копит силу быстро, сохраняет неплохо, да и емкость достаточная, а вот энергию он отдает… мягко говоря, с трудом, поэтому для нас с тобой почти бесполезен.
— А твоей твари он, значит, подошел?
— Да, — улыбнулся я. — Только благодаря ему она и протянула так долго.
— Хочу на нее взглянуть, — непререкаемым тоном заявил таракан, снова прищемив мне кожу. — И как можно скорее.
Я пожал плечами.
— Хорошо. Только сперва переодеться надо — после общения с трупом от меня несет, как от постоянного обитателя фамильного склепа Невзунов.
— У тебя что, некромантия, наконец, была? — насмешливо осведомился Нич.
— Да, — помрачнел я и так же вкратце рассказал о том, как проходило занятие.
Услышав о зомби, он снова встрепенулся, напряженно замерев, когда я дошел до момента с проверкой браслета, а потом сделал долгий выдох.
— Стой. Гираш, я правильно понимаю, что на занятии у вас произошло непредвиденное событие? Причем такое, что это сильно смахивает на подставу?
— Да. Я сам не ожидал, что так получится.
— Следы, надеюсь, за собой подтер? — с подозрением уточнил он.
— Конечно. Думаешь, я так просто взял за основу школу Воздуха?
Нич ненадолго задумался, а потом с недоумением спросил:
— А почему ты Огнем не воспользовался? Зомби — та же плоть, которая, между прочим, неплохо горит…
Я фыркнул.
— А то я не знаю! Но ты забыл о девчонке: если бы этот горящий увалень сунулся в круг, ее опалило бы так, что наутро родная мать бы не узнала. Круг же заговорен ТОЛЬКО на нежить. От огня он не смог бы ее защитить.
— Спас, значит, свою некроманточку, — насмешливо хмыкнул учитель, окончательно оттаяв. — Не хотел, а все равно вышло, как я предсказывал… ладно. Но почему ты тогда Землю не взял? Я же учил тебя основам.
— Под кафедрой пол металлический, — напомнил я, и он досадливо сморщился.
— Ах, да. А Воду ты еще с юности терпеть не можешь, так что выбор был очевидным…
Я покачал головой.
— Терплю или не терплю — дело уже десятое… Воздух был нужен мне по другой причине: у заклятий этой школы, если ты помнишь, очень велик шлейф остаточной силы. А у воздушного кулака, в частности, есть одна особенность, ради которой я и рискнул на его использование — мощная ударная волна. Которая при малейшей неточности расходится далеко в стороны и надолго портит магический фон возле эпицентра применения.
— Вот как ты испортил следилки! — мгновенно догадался Нич, и я довольно кивнул. — Демон… а я бы до такого не додумался! Гираш, ты молодец! Надеюсь только, ты без ошибок рассчитал вектора?
— Естественно. Первогодке допустимо ударить первого в его жизни зомби несколько неточно. Внезапный испуг, неуверенность движений… сам понимаешь: это была наилучший вариант. Правда, для того, чтобы сохранить силу удара и сделать ударную волну достаточно широкой, заставив ее зацепить висящие под потолком следилки… которых, кстати, оказалось целых три… мне пришлось вбухать туда столько сил, что из аудитории я выползал на полусогнутых.
— Ты истощил свой дар, — снова насупился учитель, безошибочно отыскав мое слабое место. — И это было рискованно.
— Да. Но зато я испортил мэтру Лонеру все его записи, — возразил я, неторопливо приближаясь к учебному корпусу. — Я посчитал, что оно того стоит. Потому что при внимательном просмотре всегда можно найти то, я, возможно, не учел. К примеру следы поискового заклинания, которое я использовал перед боем, чтобы отыскать следилки. Или тот фокус с погасшими «светляками», который позволил мне незаметно взглянуть на дар той девочки и убедиться, что у нее настоящий талант к нашему искусству.
— Не боишься, что тебя засекут? — тут же нахмурился Нич.
— Нет. Остаточный фон от заклятия упокоения будет держаться на целые сутки дольше, чем от моего маленького заклинания. Зато я доподлинно выяснил, что Верия — прирожденный заклинатель и редкий по силе проклятийник. Когда подрастет, станет превосходной мэтрессой. Если, конечно, еще раньше ее не убьют…
— Так ты из-за этого ходишь такой хмурый? — настороженно поинтересовался Нич.
Я зашел в пустой холл учебного корпуса и направился к телепортационной арке:
— Нет. Я сегодня сдуру представился Лонеру полным именем.
— Что?!
— Расслабился, — повинился я, задержавшись у арки на пару минут. — Забыл, что он это имя тоже прекрасно знает и, в отличие от нас с тобой, продолжает упорно ненавидеть не только Нева, но и всех его потомков. Хотя времени с того дня прошло немало.
— Погоди-погоди… насколько я помню, перед смертью… ну, там, у меня в склепе… ты успел перебросить свое тело обратно в родовой замок?
— Да.
— И кинул туда же короткую записку, где четко сообщил, кто тебя убил?
— Да, — снова согласился я, окончательно помрачнев. — Только это была не записка, а наша с тобой следилка… помнишь, ты хотел записать подробности эксперимента и предъявить их потом Совету в качестве доказательства? Так вот. Я в последний момент успел ее стереть, убрав все ненужное и оставив только запись о том, как получаю удар в спину. А потом швырнул вслед за телом. Так что все, кому было интересно, как убили бывшего главу «темной» Гильдии, прекрасно знали, кто такой барон Евгродус Невзун. Вероятно, этим и объясняется тот факт, что после окончания войны и в то время, как стране остро требовались грамотные некроманты, его сын вел очень тихую, незаметную и почти затворническую жизнь на окраине, не рискуя о себе напоминать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
