Лайра, как оказалось, упрямо ждал ответа на свой вопрос — и дождался.
— Мне пришлось бы везти его на своем корабле, — сказал Крейн. — Путь неблизкий. А это значит, что ты получил бы уголь вместо пленника. Мы, видишь ли, друг друга не переносим — всё просто.
— Да-а… — Арлини сердито поджал губы. — Тяжелый ты… человек, Кристобаль.
— Но твое желание я исполнил, так? — добродушно отозвался магус. — Ямаока живет и здравствует, водовод в целости и сохранности. Признайся, ведь ты доволен? Ага. Так что не теряй времени — подыскивай для меня следующее задание, величество…
Страдальчески закатив глаза, Лайра пригласил гостей ужинать.
На этот раз стол был накрыт в одной из комнат «королевского» особняка, и был он столь богат, что хватило бы на добрых два десятка гостей. В комнате их поджидали Камэ и Эсме, за которой, как выяснилось, Лайра успел послать гонца. Девушки друг на друга не смотрели: целительница стояла у камина, рассеянно глядя в огонь, а картограф сидела на широком подоконнике, обхватив руками колени. Она опять была в мужском наряде и казалась очень злой. Завидев брата, она спрыгнула на пол, как на палубу чужого фрегата, где вот-вот должна была начаться жестокая битва.
В полном молчании хозяева и гости заняли места за столом.
— Презабавно! — проговорил Крейн с усмешкой. — В прошлый раз яства были куда скромнее, но зато мы повеселились от души. А нынче что-то не хватает праздничного настроения…
— Да уж, верно, — ответила Камэ. — Мы как будто на поминки собрались — верно, братец?
Арлини нервно барабанил пальцами по столу и не отвечал, хмурился. Обстановка становилась всё более натянутой, и Хаген с тоской подумал, что в «Веселой медузе» он смог бы хоть напиться как следует.
Неожиданно для всех заговорил Умберто:
— Поминки или нет, но я слыхал как-то раз, что если разговор за столом не ладится, значит, за спинами гостей стоят духи, — сказал он тусклым голосом. — Быть может, так оно и есть.
— О-о, их тут целые полчища, — Лайра вымученно улыбнулся. — Кристобаль, а ты что скажешь? Видишь духов за нашими спинами?
— Я бы сказал, что мы сами скоро можем в них превратиться, — ответил магус. — Аквила уже встретился с имперскими фрегатами и теперь спешит-торопится к нам… но на ужин опоздает, видимо. По всей вероятности, они будут здесь завтра, и весь вопрос в том — сколько их тут будет. Так что… — он поднял кубок, отсалютовал королю. — Пью за битву, которая нам предстоит совсем скоро, Ваше Величество.
Арлини промедлил лишь мгновение.
— За битву! — сказал он чуть хрипло. — За счастливый случай, который привел вас сюда!
— Тогда уж лучше за удачу, — подхватила Камэ. — Пусть она нас не оставит!
Лед треснул; вскоре они уже беззаботно болтали, порою перебивая друг друга, шутили, смеялись. Лайра и Крейн позабыли о ссорах и придирках, о трех желаниях, обо всем: просто двое старых друзей встретились после долгой разлуки. Они, наверное, давно уже не разговаривали по душам, подумал Хаген — и сразу же почувствовал, как его собственная тревога отступает, исчезает, растворяется.
— Кристобаль, а ты так и не объяснил мне, в чем заключается истинная сущность Феникса, — вдруг сказала Камэ. В её голосе не было ни намека на издевку, одно лишь любопытство. — Быть может, настал подходящий момент?
Крейн откинулся на спинку стула, взглянул на женщину, улыбаясь как-то нехорошо, неискренне. Он выглядел чуть захмелевшим.
— Тебе недостаточно того, что я рассказал в прошлый раз?
— Нет! — она покачала головой. — Твои огненные фокусы впечатляют, но я хочу знать, что за ними стоит. Раз уж ты сказал, что мы никогда не видели истинного Феникса, изволь доказать.
— Я не обязан ничего доказывать, — ответил магус. — Если не веришь мне на слово, то…
— Верю, верю! — перебила Камэ. — Но я любопытна. Дело в том, что в одной старой книге мне попалась легенда о некоей Сеймеле. Никто из вас её не знает?
— Опять легенды… — пробормотал Умберто так тихо, что его услышал только Хаген. — Что-то мне всё это не нравится!
— Это старая история, — продолжала тем временем Камэ. Увлекшись, она не замечала ни изменившегося лица Лайры, ни тревоги во взглядах остальных. — Быть может, даже времен Основателей. К одной красивой девушке стал наведываться незнакомец. Был он необыкновенно хорош собой, приносил богатые подарки, и как-то раз признался, что принадлежит к роду Феникса. Он показал ей, что владеет пламенем… в общем, этот небожитель завладел её сердцем без особого труда. Но вскоре на городской улице красавицу остановила старуха-гадалка и заявила — дескать, приходит к ней не лорд Феникс, а самозванец, потому что истинный облик пламенного лорда нечеловечески прекрасен — узревший его испытает необычайное блаженство. И девушка решила проверить, кто же говорит правду… — Камэ вздохнула. — На этом месте в моей книге была оборвана страница, так что я не знаю, чем всё закончилось.
— И решила проверить на себе? — странным голосом поинтересовался Крейн. — По-прежнему желаешь необычайного блаженства… А не боишься?
— Я здесь не одна, — лукаво улыбаясь, ответила она. — И ты же мне друг, не правда ли? Друзьям надо доверять.
Они слушали, затаив дыхание. Хоть магус и пообещал не мстить за ошибку с проливом Сирен, было тревожно наблюдать, как Паучок играет с огнем. Крейн вел себя непонятно: чего стоило ему сказать сразу решительное «нет»? Отчего-то он тоже играл, как будто ждал ему одному известного события…
— Что ж, могу показать, — сказал он, выдержав паузу. — Но при одном условии.
— Каком? — В глазах Камэ вспыхнули огоньки. — Что угодно…
— Не торопись. Платить будешь не ты, а твой брат. Ты понял, Лайра?
— Конечно, — ответил король с кривой усмешкой. — В прошлый раз ты смилостивился, не потребовал желания, а теперь не будешь со мной церемониться. Да?
— Ты сам сказал. — Крейн встал из-за стола. — Так что, согласен?
— Не могу я сестре отказывать… — во взгляде, устремленном на Камэ, были горечь и тоска, но Паучок опять ничего не заметила. Предвкушение необычайного зрелища захватило её, и места для прочих чувств попросту не осталось.
Воцарилось молчание, показавшееся бесконечным.
— Давай, — небрежно и даже чуть грубо сказал Отчаянный. — Показывай!
— Лучше пройти во двор. — Крейн выглядел совершенно спокойным. — Но предупреждаю — там всё сгорит дотла…
…Ночь во все глаза смотрела с высоты на людей, которые вышли во внутренний дворик, где тихонько журчал фонтан. Легкий ветерок шелестел листвой, меж ветвями парили светящиеся огоньки — Крейн спугнул их, проходя на середину двора, и они роем звездочек растворились в темноте. Хаген был не прочь последовать их примеру, но что-то его остановило — любопытство? Боязнь показаться трусом? Он остался, хоть и предчувствовал, что вскоре об этом пожалеет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
