остановиться. И не повернуть к ней. Только то, что кто-то мог его в этот момент держать на мушке, остановило его от необдуманного шага.
«Хотят стрелять наверняка, не хотят хлопнуть случайного. Ждут, что я повернусь и брошусь к ней! Или покажу лицо. И тогда уже стрелять! А стрелять могут из любого грузовика… Из-под тента. Вон их сколько тут».
Нет, конечно, он просто поворачивается и продолжает свой путь к мотоциклу. А баба, зараза, не надевая маски, кидается за ним следом. Бежит по лужам, не разбирая дороги, не пугаясь грязи по колено. Боится, что он уедет. И когда подбегает ближе, он уже не сомневается, это… Айна Кривонос.
Глава 39-42
Уполномоченный не останавливается и садится на мотоцикл, и тогда она, подбежав к нему, произносит:
- Вам привет от Валеры.
У неё всё то же чистое лицо, кожа лица отличная, но вот… Он так и не может определить её возраст. Горохов вставил ключ в зажигание, но не поворачивает его, откинул рычаг стартера, но не поставил ногу на него. Он внимательно глядит на женщину и вдруг находит, что с нею что-то не так. А Айна Кривонос, боясь, что он уедет, продолжает торопливо:
- Валера рассказывал, что он восстановил вам два ребра и левую руку после тяжёлого ранения. А ещё что вы с ним ездили на биостанцию пришлых, где вы собирались перебить даргов, что её охраняли.
«Она могла это узнать только от Валеры! Ну, если у неё, конечно, нет доступа к архивам Трибунала, где она и прочла мои рапорты по тому делу».
Андрей Николаевич никогда не жаловался на свою наблюдательность, он всегда запоминал мелочи, вплоть до того, как люди носят оружие или даже перчатки, а уж черты лица Горохов помнил очень долго.
- Вы не Айна Кривонос.
- Нет, нет, не Айна, - она качает головой. – Меня зовут Вероника.
- Айна Кривонос ваша сестра?
Вероника начинает надевать респиратор и отвечает не сразу:
- Нет, но в тоже время и да. Я знаю, это звучит путано, но просто так это не объяснить, – говорит женщина. – Мы с нею даже никогда не виделись, но можем выглядеть очень похоже… Как сёстры-близнецы…
- Где Валера? – тут же переключился на другую тему уполномоченный.
- О… Не волнуйтесь… С ним всё в порядке, - Вероника пытается быть убедительной, - насколько я знаю, он занимается любимым делом, и его любимая женщина с ним рядом. Андрей Николаевич… нам лучше уйти отсюда, – она поглядывает по сторонам. – Тут могут быть… нехорошие люди.
- А вы, значит, хорошие? – он тоже оглядывается по сторонам. Теперь уполномоченный не думает, что эта женщина желает ему смерти. Но кто-то же нападал на него в степи, кто-то расстрелял грузовик на дороге у Тёплой Горы. – Это вы шарили у меня в номере?
- Нет-нет, не я. Я живу здесь, в Новой Ляле, и почти никуда отсюда не выезжаю, - отвечает Вероника. И тут же добавляет: – То есть не я лично. Скорее всего, это были мои братья.
- Вы украли… забрали окурок из пепельницы…, - теперь для него кое-что прояснилось. – Вы забрали окурок из пепельницы… Вам нужны были мои данные?
- Да, скорее всего, нам нужен был ваш «биопортрет».
- Зачем?
- Вы понимаете, мне об этом известно не много, знаю только, что мы собираем данные о людях с высокой степенью выносливости, – она, кажется, не врала. – Мы часто интересуемся уникальными людьми. Всегда берём их биоматериалы и собираем картотеку, – женщина снова огляделась. – Андрей Николаевич, нам лучше уйти отсюда.
- И чего вы боитесь? У себя-то в городе? – Горохов, честно говоря, не знал, что делать. Женщина не вызывала у него опасений, кажется, говорила искренне, но уполномоченный не склонен был доверять даже тем, кто говорит так, как она.
- Мне прислали сообщение, там сказано, что вами интересуемся не только мы, но и какие-то люди. Кажется, они… опасные.
- Опасные?
«Вы вычислили этих опасных людей? Но это не вы… И во всё это я должен поверить?».
А Вероника продолжала:
- Меня просили найти вам надёжное укрытие. У меня вам будет безопасно. Моё жилище охраняется.
- А зачем я вам? – это было важно, и Горохов надеялся, что им нужны ещё какие-то, как она выразилась, его «уникальные» биоматериалы.
Но он ошибся.
- Пророк хочет говорить с вами.
«Пророк? Этот тот, про кого её «сестра-не-сестра» Айна из Березняков говорила с придыханием?».
Это, конечно, могло быть правдой. Но могло быть и ложью; дважды у людей не вышло его убить, и где гарантии, что убить его пыталась не вот эти вот… ожидающие катарсиса. В общем, сажать её сзади себя на мотоцикл он не собирался.
- Хорошо, идите вперёд, а я поеду за вами… Потихонечку.
- Да, конечно, - сразу согласилась Вероника. И уже хотела пойти, но Горохов её остановил.
- А Валера вам сказал, кто я?
- Вы Андрей Николаевич Горохов. Вы сотрудник Трибунала.
- Верно, - соглашается Горохов, - так и есть, я уполномоченный Трибунала. А знаете, что бывает с теми, кто устраивает нападения на уполномоченных Трибунала?
Если Вероника об этом и знает, знания свои она не озвучивает. Молчит. И тогда он ей сообщает:
- Организаторы, исполнители и соучастники нападений на сотрудников Трибунала без постановления Трибунала, то есть автоматически, заносятся в списки на исполнение приговора, причём исполнение такого приговора получает статус «приоритетного».
Она опять молчит. Лишь кивает: ну понятно; а уполномоченный думает, что ей всё равно. Ему кажется, что «братия и сестры» Светлой Обители выполнят любое распоряжение своего попа. Скажет какой-нибудь отец Марк прикончить уполномоченного, такая вот Вероника и раздумывать не станет.
Впрочем, торчать тут с ней и дальше ему действительно не хочется, они привлекают внимание, и тогда он говорит:
- Ладно, идите, я еду за вами.
***
Увидав то немаленькое и хорошо выкрашенное «серебрянкой» здание, к которому они подъехали, Андрей Николаевич решил, что это школа. И почти угадал. У главной двери была табличка с лаконичной надписью «Библиотека». Но Вероника прошла мимо двери и, дойдя до угла, помахала ему рукой: езжайте за мной. Он проехал ещё немного и увидел, как она отпирает большую железную дверь. И опять машет ему рукой: давай сюда.
Там было что-то типа
