Но Динамий, забыв о клятве верности, данной им королю Хильдеберту, направил к королю Гунтрамну послов с известием о том, что тот потерял из-за епископа [Теодора] принадлежавшую ему часть города и что он никогда не будет владеть городом Марселем, если этот епископ не будет изгнан из него. Король же разгневался и приказал, вопреки священному обычаю, связать служителя всевышнего бога и доставить его к нему, говоря при этом: «Пусть враг нашего королевства будет осужден на изгнание, чтобы он больше не был в состоянии причинять нам вред». Так как епископ догадывался об этом, его нелегко было изгнать из города. Но вот наступило торжество освящения часовни в пригородной деревне, и когда, выйдя из города, святой епископ поспешил на этот праздник, на него внезапно с громким криком напали вырвавшиеся из тайных засад вооруженные люди. Сбросив его с лошади, они обратили всех его спутников в бегство, связали его слуг, убили клириков, а его самого посадили на жалкую клячу и, не разрешив никому из его слуг следовать за ним, доставили к королю. Но когда они проходили через город Экс, Пиенций, местный епископ, сострадая о брате, дал ему в помощь клириков и, снабдив его всем необходимым, позволил продолжать путь.
Между тем клирики Марселя вновь отперли все церковные дома, обыскали сундуки, одни вещи описали, другие унесли к себе. А когда епископа [Теодора] привели к королю, то за ним не нашли никакой вины и разрешили [168] ему вернуться в свои город, и горожане его приняли с громким ликованием. Именно по этой причине между королем Гунтрамном и его племянником Хильдебертом возникла сильная вражда, и, разорвав союз, они чинили друг другу козни.
12. И, когда король Хильперик увидел, что эти распри между братом и его племянником увеличиваются, он призвал герцога Дезидерия[59] и приказал ему чем-нибудь досадить брату. Выступив с войском. Дезидерий обратил в бегство герцога Рагновальда, захватил Перигё и, взяв с жителей присягу, пошел на Ажен. Когда жена Рагновальда узнала о том, что муж ее обращен в бегство и что эти города подпали под власть короля Хильперика, она устремилась в базилику святого мученика Капразия[60]. Но ее выгнали оттуда, отняли имущество и слуг и, после того как она выставила поручителей, отправили в Тулузу, и там она вновь нашла убежище в базилике святого Сатурнина[61], А Дезидерий взял все города, которые в этой области принадлежали королю Гунтрамну[62], и отдал под власть короля Хильперика. Но когда герцог Берульф[63] услышал о том, что жители Буржа тайком поговаривают о вторжении в область Тура[64], он двинул войско и расположился на самой границе. В то время сильно разграбили окрестности Изёра и Барру в области Тура. Впоследствии жестоко были наказаны те, которые не могли принять участия в этой осаде[65]. Герцог же Бладаст[66] ушел в Гасконь[67] и там потерял большую часть своего войска.
13. Луп, житель города Тура, лишившись жены и детей, добивался духовного сана. Но ему помешал его брат Амвросий, который боялся, как бы Луп не сделал своим наследником божью церковь, если он соединится с ней. И коварный брат снова выбрал ему жену и назначил день, в который они должны были сойтись для помолвки. Затем оба они [Амвросий и Луп] прибыли в крепость Шинон, где у них был дом. Но так как жена Амвросия была прелюбодейкой и, ненавидя мужа, любила преступной любовью другого, она устроила мужу ловушку. И когда братья вместе пировали и ночью опьянели, они оба легли спать на одно ложе. Тогда ночью пришел любовник жены Амвросия, и в то время, когда все спали, отяжелев от вина, он зажег пук соломы, чтобы видеть происходящее в доме, вынул меч и с размаху ударил Амвросия по голове, так что меч, пройдя через глаза, разрубил изголовье. От этого удара Луп проснулся и, видя, что он плавает в крови, громко закричал: «Ой, ой, на помощь, брата моего убили!». А прелюбодей, который совершил преступление, уже удалялся, но, услышав эти слова, вернулся к ложу и напал на Лупа. Луп оборонялся, но, истерзанный множеством ударов и смертельно раненный, был повержен, остался еле живым. Но никто из слуг ничего не заметил. Наутро же все остолбенели от такого злодеяния. Луп же, которого застали еще живым, рассказав, как все произошло, скончался. А блудница недолго предавалась печали; через несколько дней, выйдя замуж за прелюбодея, она уехала.
14. И вот на седьмом году правления короля Хильдеберта[68], который приходился на двадцать первый год правления королей Хильперика и Гунтрамна, в январе месяце были дожди, сверкала молния и страшно [169] гремел гром, на деревьях появились цветы. Показалась звезда, которую я выше назвал кометой[69], и вокруг нее была великая чернота. И она, словно вставленная в какое-то отверстие, так и блистала, рассыпая искры наподобие волос. От нее исходил луч удивительной величины, казавшийся издали огромным столбом дыма от пожара. Показалась же она со стороны запада в первом часу ночи. И в святой день пасхи[70] в городе Суассоне видели, как заалело небо словно от двух пожаров; один пожар был больше, другой же – меньше. Два часа спустя они соединились в пространстве, образовав большой огненный полукруг, и исчезли[71]. В области же Парижа из облака пролилась настоящая кровь и, попав на одежду многих людей, так замарала ее, что люди в ужасе отказались от собственной одежды. И, действительно, это знамение появилось в трех местах в пределах этого города. В области же Санлиса стены внутри дома одного человека, когда он утром проснулся, оказались обрызганными кровью. В этом же году в народе была сильная чума, оспа с волдырями и нарывами и другие болезни, унесшие в могилу много народа. Однако многие благодаря предосторожности избежали смерти. Мы слышали также, что в этом году в Нарбонне сильно свирепствовала паховая чума[72], так что ни у кого не было никакой возможности избежать ее.
15. Заразился этой болезнью также и Феликс, епископ города Нанта, и тяжело заболел. Тогда он созвал соседних епископов и, умоляя, попросил их скрепить своими подписями грамоту на избрание[73], составленную им в пользу своего племянника Бургундиона. Когда это было сделано, они направили его ко мне. Было в то время Бургундиону почти двадцать пять лет. Когда он пришел, он попросил меня прибыть в Нант и, выбрив ему тонзуру, рукоположить в епископы на место его дяди, который был еще жив. Я отказал ему в этом, ибо знал, что это не согласуется с канонами. Однако я дал ему совет, сказав: «В канонах записано, сын мой, что никто не может достичь епископства, если он прежде по правилу не пройдет церковных степеней. Ты же, возлюбленный сын, вернись туда и попроси, чтобы тебе выбрил тонзуру тот, кто избрал тебя. И когда ты получишь сан пресвитера, выкажи себя ревностным в служении церкви. И когда богу будет угодно, чтобы Феликс отошел в иной мир, тогда ты легко достигнешь сана епископа». Но тот, возвратившись, оставил без внимания полученный им совет, так как казалось, что Феликс оправился от болезни. Но после того как прекратилась лихорадка, на его голенях появилась от потливости сыпь. Тогда он наложил слишком сильный компресс из шпанских мух, голени начали гноиться, и он закончил жизнь на тридцать третьем году своего епископства и на семидесятом году своей жизни. Ему наследовал по приказу короля его двоюродный брат Ноннихий.
16. Узнав о смерти Феликса, Папполен вновь взял его племянницу, с которой был разлучен. Ведь уже до этого он был помолвлен с ней. Но так как епископ Феликс и слышать не хотел о свадьбе, то Папполен, придя с большим отрядом, увел девушку из часовни и нашел убежище в базилике блаженного Альбина. Тогда епископ Феликс разгневался и хитростью увел девушку от жениха и, после того как она сменила светскую [170] одежду [на монашескую], поместил ее в монастырь около Базаса. Но она тайно послала вестников с тем, чтобы Папполен, похитив ее из монастыря, куда ее поместили, взял к себе. Тот согласился и, взяв девушку из монастыря, женился на ней, и так как он заручился королевским согласием, то и не пугался угроз ее родственников.
17. Король Хильперик приказал крестить в этом году многих иудеев[74], большинство из которых он сам воспринял от святой купели. Однако некоторые из них, у которых очистилось только тело, а не душа, обманув бога, вернулись к той самой вере, которую они прежде исповедовали, так что было видно, что они почитали и субботу[75], и соблюдали воскресенье. Приска же никак не смогли склонить к признанию истинной веры[76]. Тогда король разгневался и повелел содержать его под стражей, чтобы силой заставить внимать и верить того, кого он не смог добровольно склонить к вере. Но Приск, дав кое-какие подарки, попросил отсрочки, пока сын его не женится на еврейке в Марселе, коварно обещая, что потом он выполнит волю короля. В это время между ним и Патиром, крещеным иудеем, который был уже крестным сыном короля, возник спор. И когда однажды Приск в молитвенной одежде, безоружный направлялся в уединенное место, чтобы исполнить заповеди Моисея, внезапно появился Патир и заколол Приска и его сообщников, которые там были, мечом. После их убийства Патир нашел убежище вместе со своими слугами в базилике святого Юлиана[77], находившейся на соседней улице. Когда они там сидели, они узнали, что король даровал жизнь их господину, а слуг как преступников он приказал вытащить оттуда и убить. Тогда один из них, обнажив меч, когда его господин уже убежал, перебил всех своих товарищей, затем с мечом вышел из базилики. Но на него набросился народ, и он был жестоко убит. Патир же получил разрешение возвратиться в королевство Гунтрамна, откуда он пришел. Но спустя немного времени он был убит родственниками Приска.
