приехать не раньше, чем через час.
– Как это? – удивился мужик. – Тут езды минут десять от силы.
– Василич, приказ начальства не обсуждается. Как хочешь.
– Ладно. Если Михалыч сказал – сделаем в лучшем виде, – нехотя согласился мужик. – Только ты это… лимит по бензину подпиши, а то на завтра мне не хватит.
– Само собой, – согласилась я. – И да! О просьбе Василия Михайловича ни слова.
Зоотехник, преисполненный важности от возложенной на него тайной миссии, выпятил вперед свою богатырскую грудь, которая по ширине все же не могла соперничать с его животом, и клятвенно заверил, что все сделает в лучшем виде.
Пока все складывается самым удачным образом. Я уселась на заднее сиденье «Нивы», которая уже мирно тарахтела, и довольно улыбнулась. Однако не стоит терять бдительность. Петерман не прост, и может вскоре раскусить мою маленькую диверсию.
Немец вернулся довольно быстро, и мы быстренько укомплектовались в «Ниву». Василич клятвенно пообещал прокатить с ветерком и помчал по полям, посадкам и лесам. Везде, где не ступала шина нормальной машины.
Василич не зря от Луганского премию в том месяце получил. Передовик! Ух! К любому делу подходит ответственно. Вот и к моей просьбе подошел со всей ..хм…основательностью.
Чем дальше мы ехали и сильнее становились ухабы на дороге, тем больше мне казалось, что зоотехник слишком буквально воспринял слово «кругами». Видимо, круг почета он решил сделать до соседней деревни прямиком через болота и леса. Зачем нам дороги? Танки грязи не боятся!
Нужно отдать должное Яну – первые минут двадцать он не задавал лишних вопросов, видимо думая, что мы поехали какой-то другой дорогой. Но по прошествии оных стал заметно нервничать.
– Местность какая-то совершенно незнакомая, – заметил он после нескольких минут нетерпеливого ерзания. – Вы уверены, что мы движемся в правильном направлении?
– А как же! – с жаром заверил его Василич. – Мы просто едем короткой дорогой.
– А-а-а…, – немного растерянно протянул блондинчик, но беспокойство его не унялось.
Я сидела на заднем сиденье тише воды ниже травы, стараясь не привлекать к своей персоне внимание. Только тихо выдохнула «слава богу» от облегчения, когда мы выехали на асфальтированную дорогу, и Василичева тачка прибавила скорости.
Но радость моя была недолгой. Не успела я осмыслить, что произошло, как тусклый свет стареньких фар осветил нечто огромное и лохматое внезапно появившееся перед капотом. Режущий слух звук удара, сильный толчок в спину и громкий мат Василича, который едва удержал «Ниву» на дороге, чудом не слетев в канаву.
– Что это было? – сипло выдавила я, немного придя в себя.
– Не знаю, – ответил Василич и повернулся ко мне. – Цела?
Я кивнула головой, про себя отмечая, как вытянулось в немом испуге лицо Петермана. Он тоже обернулся и, удостоверившись, что все невредимы, решительно вышел из машины. Подошел к капоту, и в неясном свете фар стало заметно, как недовольно нахмурился. Василич выкатился из салона следом, скрипя не хуже старой телеги. Видимо, удар отозвался на его больной спине. Мужчины несколько мгновений смотрели на повреждения, потом немец достал из кармана джинсов телефон, пригляделся к экрану и смачно выругался. По-настоящему…в смысле по-русски.
Чувствуя, как к горлу подступает паника, я выскочила из салона вслед за мужчинами и застыла, в ужасе глядя на покореженный капот Василичевой старушки и кровавые потеки на фарах.
– Кого мы сбили? – прошептала я, хватаясь одной рукой за сердце, а второй пытаясь нащупать телефон, чтобы набрать Луганскому.
Василич бросил на меня растерянный взгляд и, ничего не ответив, поплелся в сторону посадок. С сильно бьющимся сердцем набрала Васьков номер и поднесла к уху. Но вызова так и не последовало. Трясущейся рукой повторила манипуляцию. Опять не вышло. Когда я в третий раз ткнула по экрану пальцем, глухой голос Петермана с издевкой известил:
– Тут связи нет. Можешь не пытаться.
Я подняла на немца округлившиеся от панического ужаса глаза. Тот с преспокойненьким видом оперся бедром о покореженное крыло «Нивы» и достал сигарету. У меня мгновенно свело спазмом горло, и я осознала – это расплата. Не рой другому яму.
– И что же теперь делать? – пропищала я.
Петерман затянулся, с явным наслаждением выпустил дым и неопределенно пожал плечами. Чувствую, как задергался левый глаз.
Тут из темноты появился Василич. Он, запыхавшись, оперся ладонью о машину и выдал:
– Слава богу! Это телок!
Я прижала руки к губам, чтобы приглушить вскрик.
– Живой?
Василич покачал головой.
– Телок? – удивленно переспросил Петерман.
– Ага. Здоровый такой, лохматый…порода новомодная, – Василич запнулся, вглядываясь в темноту дороги.
Мы с Яном проследили за взглядом зоотехника – по дороге медленно приближалась какая-то машина, и, судя по небольшой скорости, водитель явно что-то высматривал по обочинам.
Наверное, правду говорят, что человеческий мозг в стрессовых ситуациях открывает новые горизонты мышления. Не сильно понимая, что именно делаю я молниеносным движением раскрыла дверцу «Нивы» и содрала драное покрывало с заднего сиденья. Под изумленными мужскими взглядами накрыла им капот и сама вскарабкалась сверху, уселась, поставив ноги на покореженный бампер.
– Евгения…? – выдохнул блондинчик.
Я остановила поток слов жестом руки, а в следующую секунду наши головы повернулись в сторону подъехавшей к нам «Бехи». Дверцы со всех сторон открылись и на дорогу вышли два здоровых лба кавказской национальности. Один держал в руках верёвку, другой – палку. Потом вышел еще и третий. Посмотрел исподлобья на наши замершие в немом ужасе физиономии и поинтересовался, коверкая слова своим ярко выраженным акцентом:
– Вы тута теленочка не видели? Маленкай такой, курчавенкай.
Я чуть не икнула с испугу и перевела взгляд на Василича. Тот побледнел, глазки его забегали с верзилы на веревку, с веревки на палку.
Петерман решился взять на себя инициативу и ровным тоном выдал скупое «нет».
Поверили нам или нет – история умалчивает. Кавказец, тот, что у них, видимо, за главного, окинул всю нашу явно потрепанную компанию изучающим взглядом и медленно протянул:
– У вас тосол подтекает? Сломались?
Я внутренне похолодела и повернулась к Василичу, который словно в рот воды набрал.
– Э-э-э…, – единственное, что он смог из себя выдавить.
Ян зло посмотрел на него и ровно ответил:
– Нет. Все нормально.
Но наглый чурка все не унимался. Видно пятой точно чует, кто теленочка его завалил.
– Масло? Может посмотреть…
– Не надо! – не выдержала я.
Кавказец медленно повернул голову в мою сторону. Глазами прошелся по голым ногам, что в тот момент стояли на бампере. Затем ниже, заприметив надломленный пластик, что выглядывал из под бахромы покрывала. Взгляд его потяжелел. Мужики сзади переглянулись. Один покрепче намотал веревку на руку, а второй поудобнее перехватил палку. Ой, мамочки…
– Вы это…э-э-…, – я лихорадочно стала придумывать отмаз. – Езжайте, куда ехали.
Легким движением ног поменяла позу на более развратную, капризно надула губы и продолжила:
– Правда милый, – и бросила «страстный» взгляд на Василича.
Зоотехник, похоже, выпал в астрал от такого заявления и сумел только подтверждающе моргнуть пару раз, словно удивленная барышня. Скосила глаз на
