Джуна вспомнила, на какие жертвы шла ее мать, чтобы спасти Джуну и ее брата Тойво в воющем аду лагерей для беженцев. Она слышала об этом от отца и от своей тетки Анетты, она слышала и о том, что они делали, чтобы разыскать их. Без их любви и настойчивости сегодня в живых не было бы ни ее, ни Тойво. Она вспомнила, как сама воровала хлеб для Тойво, воровала у тех, кто, возможно, нуждался в нем не меньше, воровала только для того, чтобы выжил ее брат. Как может она предать этого маленького аборигена?
— Нет.
— Но ты должна, — сказал Укатонен.
— Не могу, — ответила Джуна. — Не могу, раз он последовал за мной. Он слишком смел, чтобы я могла позволить ему умереть.
Укатонен дернул подбородком, задумчиво глядя на тинку.
— Если он выживет, тебе придется взять его в ученики. Готова ли ты принять такой груз?
Джуна подняла глаза и прямо взглянула на аборигена. Как может она взять ответственность за другое живое существо? Она сама-то живет чудом. Кроме того, это будет серьезнейшее нарушение Протокола. Все остальные нарушения, которые она имела на своей совести, можно было оправдать — правила нарушались ради выживания. А это? Она покачала головой. Ни один специалист КСИ в здравом рассудке не сделал бы ничего подобного. Это бредятина целиком и полностью. Но она не может дать этому малышу умереть, и к черту все, что из этого получится! Тинка слишком смело дрался за свое право жить! Джуна уже все решила, и никакие трезвые рассуждения не смогут изменить ее решения. Это касалось такой сферы, куда правила Протокола не имели доступа.
— Да, я приму эту ношу, эй.
— Ты понимаешь, что ни я, ни Анито не можем лечить этого тинку? А если он помешает нам идти вперед, его придется бросить. Ты принимаешь это?
— Да, эн.
— Тогда ладно. Но спеши. Нас сегодня ждет дальний путь.
13
Пораженная до глубины души, Анито смотрела, как Иирин возвращается, чтобы вырвать тинку из зубов голано. Ее интерес возрос еще больше, когда та стала торговаться с Укатоненом из-за жизни какого-то ничтожного тинки. Действия этого нового существа казались Анито совершенно дикими. Ничего хорошего из них получиться не могло. Анито прямо-таки рвалась вмешаться и положить конец страданиям несчастного тинки, но Укатонен уже сказал свое слово, и оспаривать его решение она права не имела. Ей оставалось только надеяться, что тинка умрет от ран.
Тварь вылила на раны тинки какую-то прозрачную жидкость, которая тут же стала пузыриться. Любопытная Анито капнула одну капельку себе на ладонь. Жидкость жгла кожу, как укус огненной мухи. Затем Иирин взяла тонкую изогнутую иглу и еще какое-то устройство из мертвого камня и стала зашивать раны. Это было страшнее всего, что только могла вообразить Анито. От неимоверной боли тинка застыл, как в параличе. Иирин издавала тихие успокаивающие звуки, шедшие откуда-то из самой глубины горла.
— Лежи тихо, все будет хорошо, — сказала Иирин тинке. Судорожные движения тинки прекратились, но время от времени дрожь боли сотрясала тонкий костяк юнца, особенно когда игла Иирин вонзалась в его плоть. Время от времени у него вырывались жалобные звуки, похожие на стрекотание.
— Не сердись на меня, — шептала Иирин, вся охряная от жалости. — Я знаю, это больно, но ты бы истек кровью, не сделай я этого. Скоро все кончится.
Анито отвернулась. Смотреть на такое не было сил. Укатонен же наклонился, внимательно наблюдая за происходящим. Его кожа представляла сложную смесь пурпурного любопытства, пятен бежевого цвета, выражавшего отвращение, и оранжевого — цвета ужаса.
Анито коснулась его руки.
— Неужели ты не можешь остановить это! — молила она. — Она же его пытает!
— Иирин приняла на себя ответственность за тинку. Все, что она с ним сделает, — ее право.
— Но это же неправильно! — протестовала Анито. — Она моя атва, и я не могу выносить такого! Пожалуйста, останови это отвратительное действие. Убей несчастного тинку, пока еще есть время.
— Ты просишь моего суждения, кене? — спросил Укатонен. — А чем ты мне за него заплатишь?
Анито поглядела на тинку. Он лежал с плотно закрытыми глазами, а рот был широко раскрыт в безмолвном вопле муки. Она снова отвернулась; вид его страданий был непереносим.
Со стороны Иирин ужасная ошибка взять к себе тинку в качестве бейми. Как может она воспитать бейми, если она и себе-то пищи добыть не может? Как может она научить бейми стать мудрым старейшиной, когда она сама так невежественна? Все это сплошная нелепость! Новое существо — атва Анито, и она должна остановить ее любой ценой.
— Да, эн. Я прошу твоего суждения. Чего ты хочешь взамен?
Укатонен смотрел на нее. Глаза оценивающие, холодные.
— Ты уверена, что хочешь этого? Цена может оказаться слишком высокой.
— Да, эн. Ты можешь просить все, что захочешь.
— Что ж, хорошо. Цена — ты сама. Я хочу, чтобы ты стала энкаром. Хочешь ли ты, как и раньше, услышать мое решение?
Если Анито согласится, это значит, что она покинет Нармолом, покинет все, что знает и любит, и пойдет одинокой дорогой энкара. Это была огромная цена, и на мгновение она уже готова была отступить. Но потом она поглядела на тинку. Его руки корчились в когтях боли. Иирин уже кончила зашивать самую глубокую рану и теперь соединяла края кожи над пульсирующей артерией на шее тинки. Анито не могла позволить такому жестокому существу стать ситиком. Это был бы неслыханный грех.
— Да, да, — сказала Анито, не отводя глаз от скомканного болью тельца тинки.
— Хорошо. Я приму решение, когда мы остановимся на ночь.
— Но, эн…
Укатонен посмотрел на нее. Глаза совсем чужие.
— Да, кене?
— Но ведь тинка мучается сейчас!
Укатонен взглянул на тинку, протянул руку и вонзил шпору в его бедро. Тинка тут же потерял сознание.
— Этого достаточно.
Иирин подняла глаза.
— Я боялась, что вещи, которые останавливают боль у моего народа, могут убить тинку. Благодарю тебя за доброту. — И вернулась к своей страшной работе.
Анито вскочила и вскарабкалась на самый верх дерева. Она больше не могла смотреть на это гнусное убийство. Укатонен пришел за ней, когда Иирин кончила.
Они отправились в дорогу и прошли немалый кусок пути. Иирин вытащила веревки из двух охотничьих сумок и привязала к себе тинку, оставив руки свободными для лазанья. Вес тинки был невелик и почти не замедлял движений Иирин. Умение лазать по деревьям у Иирин невероятно возросло с тех пор, как два месяца назад они покинули Нармолом. Теперь она спокойно могла выдерживать ту скорость, которую устанавливал Укатонен. Но когда они добрались до ночлега, Иирин была изрядно измотана.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
