Братья его поддержали.
Это происходило в ночь накануне праздника Середины осени. Ню Гао изрядно выпил, сел на нос лодки и, любуясь на яркую луну, прикрикнул на гребцов:
— Эй, лодыри! Вы чего это торчите у берега? Гребите на середину озера!
— Нельзя, разбойники могут напасть, и мы не успеем уйти, — робко возразили те.
— Врете! — рявкнул Ню Гао. — Меня прислали усмирять негодяев, а я, по-вашему, должен прятаться? Я и в лодке как на коне! Буду бить плетью по борту, а вы гребите! Кто ослушается — голову с плеч долой!
Гребцы дружно ударили веслами по воде, и лодка быстро выплыла на простор озера. Девять лодок отряда устремились вслед за головной.
Ню Гао восхищался луной и небом, усыпанным звездами. Желание выпить не давало ему покоя.
— Подать вино! — приказал он гребцам. — И — вперед!
Лодочники налегли на весла, а Ню Гао пил вино да покрикивал:
— Поддай! Поддай еще! Быстрее!
Лодки достигли середины озера, как вдруг впереди появился большой военный корабль под тремя парусами.
— Господин Ню, разбойники! — с тревогой доложили гребцы.
— Превосходно! Гребите прямо к ним!
Гребцы повиновались.
Ню Гао встал на ноги и потянулся к своим саблям. Но лодка была небольшая и сильно качалась, — Ню Гао то и дело шлепался на скамейку. Корабль, шедший под парусами, налетел на лодку. Ню Гао потерял равновесие и полетел в воду.
Стоявший на носу корабля Хуа Пу-фан сразу понял, что произошло. Он прыгнул в воду, выловил Ню Гао и связал его. После этого корабль развернулся и поплыл в сторону горного лагеря разбойников.
Гребцов, оставшихся в лодке, схватила медвежья болезнь — так они перепугались. Все девять лодок повернули назад. На берегу гребцы разыскали Тан Хуая и доложили о происшедшем.
Расстроенный Тан Хуай созвал братьев на совет — надо было спасать Ню Гао.
— Озеро слишком большое, а расположения врага мы не знаем, — сказали Чжан Сянь и Ван Гуй. — Лучше подождем Юэ Фэя, он уж что-нибудь придумает.
Между тем Хуа Пу-фан приказал бросить якорь недалеко от берега напротив горы Дундунтин и, когда наступило утро, отправился к Ян Ху.
— Ночью я захватил в плен одного военачальника, — доложил он. — Он подчиненный Юэ Фэя, его зовут Ню Гао. Что прикажете с ним делать?
— Привести его сюда! — распорядился главарь.
Воины притащили связанного пленника.
— Ню Гао, ты в наших руках! — грозно крикнул Ян Ху. — Почему не становишься передо мной на колени?
Ню Гао в ярости таращил глаза и бранился:
— Подлый разбойник! Я к тебе попал случайно — выпил и свалился в воду! Ты должен принять меня с честью, как подобает, а не требовать, чтобы я становился на колени!
— Хорошо, я не буду тебя убивать, — сказал Ян Ху. — Покорись мне, и я назначу тебя командиром передового отряда. Согласен?
— Воняешь ты, как старый осел! — возмутился Ню Гао. — Неужели ты вообразил, что я стану служить презренному разбойнику, когда сам сунский император пожаловал мне высокую должность? Послушайся лучше доброго совета: освободи меня, сожги лагерь и со всем войском и провиантом переходи на сторону Юэ Фэя. Вместе с ним ты возьмешь в плен цзиньского Учжу, получишь высокие титулы, будешь жить в богатстве и почете. Не хочешь принимать совет — так прикажи меня убить. Все равно мой старший брат Юэ Фэй рано или поздно изрубит тебя на куски!
— Берите его и рубите голову! — в гневе заорал Ян Ху.
Два палача подскочили к Ню Гао, подхватили его под руки и поволокли прочь.
Жаль полководца —Он юн и горяч,
Меч опусти,Кровопийца-палач!
Если вы не знаете о дальнейшей судьбе Ню Гао, то прочтите следующую главу.
Глава двадцать восьмая
Юэ Фэй проникает в укрепленный стан разбойников. Братья Гэн вступают на путь справедливости.
Мирским деламПрисущи измененья,
Героя ждутТо взлеты, то паденья:
Могуч вчера —Бессилен завтра он,
Исход судьбыНикем не предрешен!
* * *
Освещают солнце и луна[78]Жаждущего подвигов героя,
Но осенний иней[79] охладитЮные высокие стремленья,
Право, трудно взвесить, что сильней:Доброе начало или злое,
Что готовит нам грядущий день —Гром побед иль горечь пораженья.
В чем же черпать праведным мужамСилу, веру, храбрость, вдохновенье?
* * *
Нет, нельзя сидеть, сложив оружье,Если в бой зовет священный долг,
Если тигр еще не уничтоженИ клыки оскаливает волк.
Итак, мы рассказали уже о том, как по приказу Ян Ху два палача подхватили Ню Гао и поволокли прочь.
Но тут на колени перед главарем опустился Хуа Пу-фан:
— Не гневайтесь, мой повелитель! Ню Гао храбрый военачальник, и к тому же названый брат Юэ Фэя. А Юэ Фэй — человек чести и долга, он не покинет брата в беде. Мы этим воспользуемся, сообщим ему, что Ню Гао сидит у нас в темнице, и посеем в его душе сомнения и нерешительность. Таким образом нам, может быть, удастся привлечь Юэ Фэя на свою сторону. Если же он согласится служить вам, — ручаюсь, Поднебесная будет в ваших руках!
Ян Ху согласился, приказал дать Ню Гао сухую одежду и отвести его в тюрьму, а оружие и латы передать в хранилище.
Хуа Пу-фан поклонился и покинул зал.
Уважаемый читатель, не кажется ли вам странным, что в горном стане разбойников вдруг оказался зал?
Дело в том, что на горе Дундунтин, перед тем как ею завладел Ян Ху, стоял храм Гуань-ди. Ян Ху приказал перестроить храм под дворец и, чтобы еще больше походить на настоящего правителя, возвел склады, ямыни и даже тюрьму, куда сейчас и отвели Ню Гао.
На следующий день Хуа Пу-фан в сопровождении слуг, которые несли в корзинах вино и закуски, явился в тюрьму.
— Где господин Ню? — спросил он у стражников. — Передайте, что я хочу его видеть.
Стражники побежали в камеру.
— Господин Ню, вас хочет видеть юаньшуай Хуа!
— Ах, битая собака! — вне себя выругался Ню Гао. — Это я должен идти к нему? Если я ему нужен, пусть сам идет сюда!
Стражники ничего не могли с ним поделать — пришлось доложить об этом Хуа Пу-фану. Тот прошел в камеру.
— Приветствую вас, полководец Ню!
Вот так-то лучше! — снисходительно обронил Ню Гао.
Хуа Пу-фан приказал слугам убрать с глаз Ню Гао орудия пыток и только после этого обратился к узнику:
— Я давно слышал ваше славное имя, а ныне воочию убедился, что вы настоящий герой. Не согласитесь ли вы со мной побрататься?
— Мне бы не следовало принимать твое предложение, но уж ладно, я тоже из военного сословия, тоже когда-то был «великим ваном» — разбойником, так что быть по-твоему — считай меня братом!
Хуа Пу-фан поклонился Ню Гао как старшему брату, сел рядом с ним и продолжал разговор:
— Раз уж вы признали меня братом, ваш долг обучить меня военному искусству.
— Само собой разумеется.
— Несите сюда угощения, я хочу по душам побеседовать с господином Ню, — приказал Хуа Пу-фан.
Слуги внесли столик, расставили закуски, подали вино. Хуа Пу-фан наполнил кубок и поднес Ню Гао. Оба выпили.
— Брат Хуа, поскольку ты теперь мой брат, я хочу поговорить с тобой серьезно, — торжественно произнес Ню Гао. — Кан-ван в Цзиньлине вступил на трон, у нас теперь новый, очень добрый и мудрый государь. Мой старший брат — богатырь, равного которому не сыщешь во всей Поднебесной, и названые братья его — герои, один к одному. Скоро Юэ Фэй возьмет Хуанлунфу и вызволит императоров из плена. За это его многие века будут прославлять потомки! А кто такой Ян Ху? Простой разбойник! Какими он прославился подвигами? Никакими! Почему же ты не хочешь покинуть мрак и обратить лицо к свету? Переходи на сторону Сунской династии, и тебя ждут слава и почет! Зачем ты помогаешь злодею? Рано или поздно его разобьют, и всех, кто ему служит, постигнет жалкий конец! Тогда и раскаиваться будет поздно!
Хуа Пу-фан пришел с целью уговорить Ню Гао покориться, а получилось так, что не он, а Ню Гао его уговаривал. Наконец разбойник собрался с духом и промолвил:
— Простите, мне надо уходить! Давайте еще выпьем, а о делах поговорим в другой раз.
Опять выпили.
«А что, если попытаться разузнать их планы?» — подумал Хуа Пу-фан и спросил:
— Старший брат, не расскажете ли мне, что собой представляет Юэ Фэй и сколько у него таких храбрых военачальников, как вы?
«Ага! Убедился, что меня не уговорить, так решил хоть выведать, сколько у нас сил! Ладно, припугну хитреца!» — усмехнулся Ню Гао и сказал:
