Сновид попятился назад, удаляясь от мусорной кучи на открытое пространство. Зайти себе в тыл он так или иначе не позволит. А дальше… дальше посмотрим. Дампы, переглянувшись, медленно последовали за ним.
И тут Павел заметил над головой какую-то тень. Он посмотрел вверх. На платформе стоял окровавленный дамп с арбалетом и пытался прицелиться в него. Внезапно он резко покачнулся и, перевалившись через бортик платформы, рухнул с десятиметровой высоты.
Гош, заметив взгляд Сновида, вскинул голову. Но слишком поздно. Арбалетчик грохнулся на него всей тушей с таким треском, будто бы одновременно лопнули два огромных пузыря. Пузыря, набитых дерьмом или чем-то вроде этого.
Руж повернулся на звук, в изумлении открыв безгубый, с черными осколками зубов, рот. И без того выпученные, лишенные век, глаза мутанта, казалось, полностью выскочили из орбит. Удивился, однако.
И только Павел ничуть не удивился. Ну, разве что, совсем немножко. Привык он как-то к неожиданностям за последние дни. Потому и сориентировался раньше всех. Прыгнул, сокращая дистанцию, в сторону Ружа и вонзил в него алебарду.
Хоть и с левой руки бил, зато от всего сердца. И эффект превзошел ожидания. Копейный наконечник и клинок топора с хрустом пронзили прогнившее тело мутанта и вырвались наружу, вместе с кусками мяса и разодранных кишок. А на их месте образовалась неровная дыра, величиной чуть ли не с ладонь.
Но дамп не упал. Зарычав, он схватился левой рукой за древко алебарды и буквально вытолкнул его из себя. Затем, вскинув меч, рубанул им сверху вниз, намереваясь достать Сновида. Однако тот вовремя отскочил в сторону.
Краем глаза Павел заметил, как Гош, столкнув с себя тело арбалетчика, пытается подняться на ноги. Мелькнула мысль: не добить ли сначала Гоша, пока тот не очухался? Но мысль не получила развития. Потому что из-за мусорной кучи появилась коренастая фигура Бортника. Он метнулся к Гошу, и Павел облегченно выдохнул.
И сразу же переключился на неугомонного Ружа. Тот как раз махнул фламбергом, как косой, собираясь перерубить человека пополам. Не получилось. Сновид уклонился от удара и вдогонку секанул мутанта по локтевому суставу.
Р-раз! Обрубок правой руки отскочил в сторону. Но Руж исхитрился удержать меч левой кистью. И даже попробовал вскинуть его. Вот уж, действительно, неугомонный.
Пора тебя утихомирить, урод! Павел встретил движение мутанта ударом клинка снизу. И фламберг, блеснув на солнце стальной гранью, упал на мусорную кучу. Коротким получался поединок. Сновид толком и вспотеть не успел.
Дамп опустился на колени, словно подставляя шею под меч противника. Однако это была уловка. В следующую секунду Руж выхватил из ножен длинный кинжал с навершием в форме черепа. И отвел руку для удара.
Но не для того, чтобы атаковать Сновида. Понимая, что поединок проигран, мутант намеревался воткнуть клинок себе в подбородок. Нанеся, так называемый, удар дампа. Как и положено по «кодексу чести». Но не успел.
Бортник, подскочив сзади, ловко отсек Ружу половину кисти. Тот выронил кинжал и, застонав от бессильной злобы, плюнул в «горного». Плевок получился слабым. Однако долетел-таки и плюхнулся на голенище сапога.
– Ну вот, – сказал Бортник. – И как с таким сбродом дело иметь? Хамишь, паря.
И тут же подкрепил слова делом. Мелькнул клинок палаша, со свистом разрезая воздух. Сочно треснула рассекаемая плоть. И левую голень мута будто автогеном срезало – аккурат в месте коленной чашечки.
Дамп, покачнувшись, навзничь шлепнулся на землю. И лишь затем заверещал что-то неразборчивое. Больно, наверное, стало. Или обиделся сильно.
«Горный» немного подождал – пока визг перешел в вой, снизив децибелы. Затем поднес кончик палаша к горлу Ружа и выкрикнул:
– Заткнись, чмо! Есть разговор.
Дамп повращал туда-сюда выпученными буркалами, с вертикальными, как семечки, зрачками и прохрипел:
– Убей меня, хомо. Нам не о шем говорить.
– Ошибаешься. Вот задам пару вопросов и можешь убираться в свой загробный мир.
– Дампы не говорят с врагами.
– Да неужто? А сейчас ты что делаешь? Письма пишешь?
Сновид вложил меч в ножны и посмотрел в сторону Гоша. Вернее, в сторону того, что от него осталось. Как он и предполагал, осталось немного. Бортник разделал Гоша, а заодно и арбалетчика, как заправский мясник. И в этом не присутствовало ни капли садизма.
Дампы такие гнилые существа, что могут жить без половины туловища. И даже без башки, если не отрубить ее начисто, под корень. Вот «горный» и отрубил обоим уродам бошки. И заодно еще кое-что – видимо, пытались ерепениться. Как и Руж.
– Вот что, чмо, – продолжил свое «культурное общение» с дампом Бортник. – Ты передо мной понты не кидай. Знаю я ваши обычаи. Потому предлагаю сделку.
– Какую?
– Простую. Я тебя спрашиваю, ты отвечаешь. Потом я отдаю тебе твой кинжал с черепом и можешь отправляться к праотцам. Все честь по чести, как положено порядочному воину.
– А ешли я откажуш?
– Тогда я скормлю тебя плющ-удаву. Тут неподалеку как раз один растет. Или квазимухам отдам на обед. Это ведь у вас западло считается, верно?.. Ну что, чмо? Время пошло.
– Его Руж зовут, – сказал Павел.
– Да ну? – Бортник быстро взглянул на Сновида. – Старый знакомый?
– Он самый.
– Я жнаю тебя, хомо, – проскрипел дамп. – Живушый ты.
– Еще бы, – сказал Павел. – Я тебя тоже запомнил, урод. Двух дней не прошло, как встречались.
– Ошибаеша, хомо. Мы и раншэ виделиш. Только ты не помниш.
– Это когда же?
– Полгода нажад. Твоего дружка мы тогда поймали. А тебя только подштрелили. Вежушый ты, хомо. А дружка твоего мы шъели. Вкушный был дружок.
Красная пелена застлала сознание Сновида. Но он не успел схватиться за рукоятку меча. Потому что почувствовал на плече жесткую ладонь Бортника. И услышал спокойный голос:
– Не надо, Павел. Он тебя специально злит. Но ты потерпи. Он свое еще получит.
Сновид вдохнул и выдохнул через нос. Еще раз вдохнул и выдохнул. В глазах появился фокус. Да, «горный» прав. Он должен держать себя в руках. Если хочет стать настоящим воином.
– Так что, Руж, договорились? – спросил Бортник. – Давай покончим с этим гнилым делом. Ты ведь тоже уже устал, верно?
– Шпрашивай, хомо, – прошипел дамп. – Твоя вжала.
– Спрашиваю. Вы нас здесь специально караулили?
– Да.
– Кто наводку на нас дал?
– Торгашы.
– А откуда они знали, что мы здесь пойдем?
– Не жнаю. Клянуш шештью – не жнаю. Шкажали – ждите их у биоробота. Они должны там появитша.
– Только ваша шайка нас искала?
– Нет. Ешо три.
– Хочешь сказать, четыре семерки, вместе с вашей, вышли на охоту?
– Да.
– Слышь, Павел, какие мы важные персоны? – сказал Бортник. – Надо же… Хочешь ему голову отрубить? В отместку за товарища?
– Нет, – сказал Сновид. – Пусть сам подыхает. Раз уж ты ему пообещал загробную жизнь.
– Кстати, об обещаниях.
Бортник сузил глаза. Затем взмахнул палашом и отсек левую руку дампа по плечевой сустав.
– Ты што? – завопил Руж. – Моя рука! Ты обешал, хомо!
– Я обещал, что отдам тебе кинжал. Так вот он – бери. А ручонки твои шаловливые я не обещал в целости сохранять.
– Это нешэштно! Шэм я теперь кинжал возьму?
– Да хоть чем. Ногой попробуй. Осталась же еще одна нога, верно? Или ртом своим поганым… Пошли, Павел. Скоро сюда квазимухи налетят. Не будем им мешать.
Глава пятнадцатая
Измена
В засаде около потайного хода они просидели часа два, а то и больше. Прятаться в полуразрушенной будке, куда непосредственно выходил подземный коридор, они не стали – там было слишком мало места. Да и темно. При таких обстоятельствах окликать разведчиков опасно – могут ведь и мечом заехать, не разобравшись.
Поэтому договорились так. Бортник залезает на платформу и оттуда обозревает окрестности – на тот случай, если разведчики будут возвращаться к тайному ходу после вылазки. Ну а Сновид займет пост около будки, притаившись за стальной «ногой» биоробота. Ему, Павлу, в любом случае первым в контакт вступать. А Бортника из тоболяков, считай, никто не знает. Тем более никто не знает о том, что его Ворон на задание послал.
Так вот и караулили, каждый на своем месте. Даже не перекликались, чтобы ненароком не выдать себя. Лишь периодически пересвистывались. Мол, я жив. А ты? И я жив.
Солнце уже висело в зените, когда Павел услышал небольшой шум, донесшийся из будки. Вроде как будто что-то хрустнуло-скрипнуло. А потом еще разок и при этом громче. Это сработала ловушка около выхода.
Бортник туда специально положил лист проржавевшей стальной обшивки – так подложил, что человек, вылезающий из дверцы, обязательно на него наступит. Ну а то, как скрипит ржавое железо, каждый знает. Оно и громыхнуть может – если человек не таится. Или без понятия, как надо правильно ходить.
Поэтому Сновид сразу поднял ушки на макушке. Каково же было его удивление, когда из пролома в стене будки показался Ермил Маркитант. Появился, стряхнул с кафтана кирпичную пыль и настороженно огляделся.
