В момент, когда она подвинула деньги через прилавок, на них легла большая мужская рука. В ярости она обернулась, чтобы вырвать деньги у наглого грубияна, и застыла как вкопанная. Алекс!
— Моя жена, — сказал он, — передумала.
Стальные пальцы сомкнулись на ее запястье. Она не успела открыть рот, как он выволок ее из конторы, сопровождаемый смехом и поощрительными возгласами посетителей.
Порыв ветра сдул с головы шляпку. Она попыталась поймать ее, но муж дернул ее за руку и потащил дальше.
Она споткнулась.
— Алекс! — вскрикнула она, опускаясь на землю.
Он обернулся к ней, глаза его дымились от ярости. Алекс выглядел так, будто был готов убить ее. Он ведь способен на убийство, напомнила она себе. Ноздри его раздувались, жилка на виске бешено пульсировала.
— Вставай! — рявкнул он.
— Алекс! — взмолилась она; сердце билось как пойманная птица.
— Встаньте на ноги, мадам! — прорычал он, грубо дернув ее за руку. — Или предпочитаете, чтобы я волок вас всю дорогу до Брук-стрит?
Она помотала головой и с трудом поднялась.
— Алекс, пожалуйста... — крикнула Кара. Охая, она заковыляла вслед, еле поспевая за его быстрым шагом.
Поглазеть на позорное зрелище собралась целая толпа, которая весело поощряла ее грубияна-мужа.
Она едва успела перевести дух, как Алекс открыл дверь кареты и процедил сквозь зубы:
— Внутрь! — Поднявшись за ней, он хлопнул дверцей.
Удивленная, что сустав еще не вывихнут, она растирала болевшее запястье и смотрела мужу в лицо, окаменевшее от гнева. Ее била дрожь, слезы отчаяния лились по щекам. Наконец она отвернулась от него и закрыла лицо руками.
Когда она заплакала навзрыд, Алекс шепотом выругался. И выхватил из кармана носовой платок.
— Вы никогда не носите платок? — спросил он неприятным голосом, бросив платок ей на колени. — Учитывая, сколько вы ревете, — пробурчал он с раздражением, — платки были бы полезным вложением капитала.
— Я... не реву. — Она взяла платок и шумно высморкалась.
Карета подкатила к дому на Брук-стрит. Алекс распахнул дверцу и спрыгнул на землю. Не заботясь о сбежавшей жене, он взлетел по ступеням.
Фаулер почтительно поклонился и помог всхлипывающей Каре снять грязную мантилью. Он окинул неодобрительным взглядом растрепанную хозяйку, но промолчал.
Алекс пронесся по холлу и громко хлопнул дверью библиотеки. Нервно ломая руки, Кара подошла к двери. Открыв ее и заглянув в его святилище, она увидела, что он стоит, засунув руки в карманы, явно стараясь вернуть самообладание.
Однако добиться даже подобия самообладания оказалось дьявольски трудно. Черт подери! Эта дерзкая девчонка пыталась сбежать от него! Алекс чувствовал себя полным идиотом. Он был уверен, что она любит его. Однако попыталась сбежать при первой же возможности. Как мог он так ошибаться в ее преданности?
Тупая боль саднила ему грудь. Что, если вульгарное столкновение с Дженни отвратило ее от него? Навсегда. Что делать? Он не мог вынести мысль о потере ее любви. Хотя он очень мало сделал, чтобы сохранить ее. Лицо его ожесточилось, в нем боролись самообвинение и ярость.
Скользнув к ближайшему креслу, она села. Тиканье часов на камине подчеркивало бегущие минуты, молчание становилось невыносимым. Пройдя к столу, Алекс налил себе стакан бренди. Залпом осушив, он грохнул его на поднос.
— Я понимаю, вы сердитесь на меня. — Она робко взглянула на него из-под полуприкрытых ресниц.
— Еще как, — процедил он сквозь зубы.
Она сглотнула и сжала мокрый платок.
— Как вы нашли меня? — рискнула она спросить.
— Генриетта сказала мне, что вы ушли. Мы оба знаем, что вы дали слово не покидать дом без эскорта. Но, слава Богу, — добавил он со злой насмешкой, — я приказал следить за домом.
— Вы — что? — взвизгнула она, вскакивая на ноги. — То есть все время, после всего, что было, вы мне не доверяли?
В ответ послышался короткий злой смешок.
— Ни на минуту. Я слишком хорошо вас знаю, моя радость. Мне повезло, что я не доверял вам, — буркнул он в заключение.
— Ну и ну, — сказала она, падая в кресло.
Ярость исказила его черты.
— Ты маленькая дура! Какого дьявола? Если ты собираешься удирать после каждой супружеской ссоры, ты навек поселишься в деревне. Не терплю женщин, которые прячутся в кусты из-за каждого пустяка. И не позволю вам меня оставить. Никогда. Нравится вам это или нет, вы моя жена. И я не потерплю в будущем подобных детских выходок.
Сердце ее запело от радости. Она едва не улыбнулась в ответ на эту яростную декларацию. Но она вспомнила прошлую ночь, и улыбка ее растаяла.
— Я не пряталась в кусты. И я не ребенок. — Вскинув голову, она встретила его застывший взгляд. Прошлая ночь отнюдь не пустяк, холодно напомнила она себе.
Он опустил глаза. Про себя она улыбнулась своей маленькой победе. Очевидно, милорд не так уж уверен в себе, как казалось.
Алекс растирал болевшие мускулы на шее. Он проявил излишнюю снисходительность к ней с самого начала. В нем совершенно не было твердости. Он как дурак жалел ее. Кроме того, желал ее больше всего в жизни. Мысль потерять ее сводила его с ума.
— Черт знает что, Кара! Это что, ваша излюбленная манера показывать, что вы находите в муже недостатки? Простого упрека было бы достаточно, уверяю вас. — Она открыла было рот, но он оборвал ее. — Какого дьявола ты собиралась делать в Бостоне?
— Я планировала найти работу, — промямлила она робко.
— Работу? И что ты умеешь делать? — спросил он с презрением.
— Многие вещи, — горячо возразила она, уколотая его тоном.
— И что же, скажи, умоляю тебя, должен был делать я?
Она удивленно взглянула на него.
— Ну, я думала, что вы аннулируете брак и женитесь снова. — Вам все равно на меня наплевать, подумала она. — Какая вам разница, кто согревает вашу постель?
— Я тебе сказал, что развод вне обсуждения. Более того, — он подчеркивал каждое слово, — если ты помнишь, наш брак не фиктивный, он настоящий. Аннулировать его невозможно. Или ты случайно забыла?
Память об их близости не покидала ее никогда. Она полностью отдавалась его ласкам. Даже теперь ей хотелось укрыться от всех бед и неприятностей в его сильных объятиях.
— Нет, — ответила она слабым голоском, — не забыла.
— Трудно представить себе такое слабоумие. Что, если у тебя будет ребенок? Об этом ты подумала?
Нет, не подумала.
— Я бы справилась, — ответила она шепотом. — Это не ваша забота.
— Не моя забота? — повторил он, не веря своим ушам. — Это очень даже моя забота!
— В настоящий момент это вряд ли важно, милорд, — пробормотала она, желая изменить тему разговора.
