В результате явившийся на борт корабля британский адмирал со свитой офицеров потребовал, чтобы Троцкий с семьей и еще пятеро «русских» покинули борт для выяснения их намерений. С точки зрения военного положения это решение не было экстраординарным. Но Троцкий встал на дыбы, поняв, какую кашу заварил. Произошла театральная сцена: матросы на руках отнесли его на катер, а одиннадцатилетний Лева — старший сын старшего Льва — подбежал к офицеру, ударил его кулачком, а затем, полный чувства исполненного долга, обратился к отцу: «Ударить его еще, папа?»[411]
Седову с детьми оставили в Галифаксе, сначала на квартире, как пишет Троцкий, «англо-русского полицейского агента»,[412] хотя что это означает, понять трудно. Льва Давидовича и остальных российских революционеров отвезли в лагерь для военнопленных в городок Амхерст. Из лагеря Троцкий обратился с протестом к правительству Великобритании, но ответа не получил.
Сразу же была направлена телеграмма в Петроград на имя министра юстиции Временного правительства А. Ф. Керенского с копией Совету рабочих депутатов, в которой содержалось требование немедленного вмешательства.[413] Совет обратился со своим протестом к министру иностранных дел П. Н. Милюкову и посольству Великобритании,[414] а затем принял еще одну резолюцию: «Революционная демократия России с нетерпением ждет к себе своих борцов за свободу».[415]
В канадском лагере содержались германские военнопленные, главным образом матросы с затопленных англичанами кораблей. Офицеры рассматривали русских как врагов, а среди рядовой массы Троцкий сразу начал агитацию. «Этот месяц жизни в лагере походил на сплошной митинг».[416]
Когда известие об аресте опубликовали печатные органы Петрограда, британский посол Джордж Бьюкенен разослал сообщение, что арестованные ехали «с субсидией от германского посольства для низвержения временного правительства». Если в отношении Ленина и других русских эмигрантов, приехавших в Петроград через территорию Германии в «экстратерриториальном» вагоне, существовала версия, заслуживавшая изучения, то обстоятельства возвращения на родину Троцкого почти исключали возможность германской субсидии.
Временное правительство по поводу задержания Троцкого заняло двойственную позицию. С одной стороны, Милюков помнил прошлые столкновения и понимал, какие заботы и беспокойства ему и его правительству может доставить этот неугомонный социал-демократ. С другой стороны, Милюков зависел от поддержки Совета и считал необходимым демонстрировать суверенность новой России и защиту интересов ее граждан.
Бьюкенен вспоминал, что, согласно полученному им сообщению, Троцкий и другие российские беженцы были задержаны в Галифаксе «впредь до выяснения намерений» Временного правительства в отношении них.[417] В конце концов вмешательство Петроградского совета побудило Милюкова обратиться с просьбой об освобождении группы Троцкого и предоставлении ей возможности следовать в Петроград. 29 апреля задержанные были посажены на датский пароход. Перед отправкой Троцкий заявил британскому офицеру, что первым делом он внесет в Учредительное собрание запрос министру иностранных дел России об издевательствах англо-канадской полиции над российскими гражданами. «Надеюсь, что вы не попадете в Учредительное собрание», — парировал англичанин.[418]
Задержание Троцкого привело к тому, что он пропустил апрельский политический кризис, в результате которого Милюков ушел в отставку и было образовано первое коалиционное Временное правительство, куда вошли пять представителей социалистических партий. Среди них были два человека, которых Троцкий знал хорошо. Одним был его бывший помощник по венской «Правде» Скобелев, другим — лидер эсеров Чернов, который за 12 лет до этого вместе с Троцким заседал в Петроградском совете. С этими людьми и другими деятелями социалистического направления он был готов сотрудничать, но политически ушел от них в сторону большевиков, которые после своей апрельской конференции стали не только фактически, но и формально самостоятельной партией.
Более того, это была партия, которая под давлением Ленина утвердила в качестве своей программы идеи, провозглашенные им в так называемых «Апрельских тезисах»: передача власти Советам; немедленный переход ко второму этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейшего крестьянства; заключение мира без аннексий и контрибуций; создание нового Интернационала, свободного от «оппортунизма». Эти идеи были близки к концепции перманентной революции Троцкого, хотя по ряду вопросов оставались разногласия, особенно по Интернационалу, ибо Троцкий считал недопустимым его раскол, на чем настаивал Ленин.
С парохода, который доставил Троцкого с семьей в Швецию, они пересели на поезд и с пересадкой в Финляндии добрались до Петрограда. Троцкий приехал в столицу России 4 (17) мая.[419] На станции Белоостров в вагон вошли представители группы «объединенных интернационалистов»[420] (так Троцкий не вполне точно именовал Межрайонную социал-демократическую организацию) и большевиков. Первых представляли его старый знакомый Урицкий и молодой армянин Л. М. Карахан. Большевики прислали для встречи фигуру сравнительно невысокого ранга — рабочего-металлиста Г. Ф. Федорова, который вскоре станет председателем рабочей секции Петроградского совета.
На Финляндском вокзале, где за месяц перед этим дебютировал Ленин, состоялся митинг. На приветствия Урицкого и Федорова Троцкий ответил в основном в духе позиции Ленина.[421] Это были своего рода сигналы, но достаточно осторожные — Ленин выражал пожелание, чтобы Троцкий присоединился к большевикам, но идти на переговоры на равных не собирался; Троцкий настаивал на том, чтобы дебатировать паритетно.
Троцкий с семьей поселился в небольшой гостинице «Киевские номера». На следующий день, 5 мая, он явился на заседание Петроградского совета. Его приветствовал председатель Совета Чхеидзе. По предложению Каменева Исполком Совета постановил включить Троцкого в свой состав как бывшего председателя Совета в 1905 году, правда с совещательным голосом. «Я получил свой членский билет и свой стакан чаю с черным хлебом».[422] То, что Троцкому не был предоставлен решающий голос, существенного значения не имело. Важнее было то, что он получил возможность выступать и оказывать какое-то влияние на решения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
