что угодно готова и с удовольствием. А вот потом ей становилось тошно. А завтра ее будет тошнить от Карамболя. Сегодня Пентиум уйдет, бросит ее, и Аэлите ничего не останется, как вернуться к мужу. Возможно, Карамболь посадит на цепь свою блудную сучку, но тогда он точно будет унижать ее, причем с великим удовольствием. Может, грохнуть ее, чтобы не доставалась никому? Или все-таки с собой взять?
Пока Пентиум думал, Аэлита скрылась в душе. Тогда и послышалось ему, что громыхнуло железное полотно забора. Он вскочил с кровати, глянул в окно. Никого! Но в душе-то тревога в полный рост!
Пентиум торопливо влез в спортивные брюки, натянул футболку, в тапочках на босу ногу спустился вниз, открыл окно в гостевой спальне и выскочил из дома. Огород некопаный, земля под ногами твердая, до забора всего ничего. Доски отодвигались легко, главное, знать, где находится лаз.
Задвигая доски, он глянул на дом и увидел вооруженных людей в форме полицейского спецназа. Они стремительно окружали дом, отсекая пути к отступлению. Еще бы чуть-чуть, и все…
Пентиум улыбнулся, набирая ход. Солнечно в березовой роще, зелено, воздух свежий, бежать легко и просто. Да и пройти-то нужно всего полтора километра, там схрон с машиной, рядом тайник с деньгами – взял, сел и поехал. Помнится, однажды он уже ушел от ментов. С теми же самыми деньгами. Зевнули тогда мусора – он успел спрятаться, а потом бегом к машине. Тридцать лимонов он тогда увел.
Деньги эти он долго не трогал, но с появлением Юргена пустил их в ход. Столько бабла на свою личную бригаду потратил, и все коту под хвост. А еще почти три лимона подбросил Карамболю, чтобы он, сука, почувствовал себя в крысиной шкуре. И эти деньги на ветер. Осталось лимонов десять, не больше. И все в инкассаторской сумке, которую он не выбрасывал, берег для Карамболя. Думал, что и вторую сумку придется ему подбросить; мало ли, вдруг возникнет такая необходимость.
Несолоно хлебавши он уходит от ментов. Но уходит. Вернется в свой тайный дом, заляжет на дно, через годик повторит заход. Не такой уж он и старый, жизнь, можно сказать, только начинается. И Аэлита от него никуда не денется.
Машина стояла на месте, завелась с пол-оборота. И тайник с деньгами Пентиум нашел сразу. Саперной лопаткой разрыл землю под корнями могучего дуба, вынул сумку, на всякий случай обернутую непромокаемой тканью, но в багажник бросить не успел.
– Гражданин Курдыбин, вас можно поздравить? – спросил молодой мужской голос.
Пентиум резко обернулся и увидел двух близнецов. И узнал их: братья Луковы из ментовки. Это ведь от них он тогда ушел в Хлястово. Сначала стрелял в них, поддерживая огнем своих подопечных, а затем спасался бегством. И ведь ушел.
Может, и сейчас удастся выкрутиться?
– Поздравляю вас, гражданин Курдыбин! Вы приехали! – расплылся в улыбке второй брат.
– Может, договоримся? – Пентиум распеленал сумку и бросил ее под ноги братьям. – Здесь десять миллионов!
– А почему всего десять?
– Вам хватит. Давайте берите, пока никто не видит!
– Не видит? – Один из Луковых бросил взгляд по сторонам. – Действительно, свидетелей нет.
Сумку с деньгами он поднимать не спешил.
– Здесь и кончим. – Другой Луков медленно шагнул к Пентиуму.
Пистолет он держал в опущенной руке, но при этом его взгляд не предвещал ничего хорошего. Поднять руку и нажать на спусковой крючок – дело одной секунды.
– Зачем ты в Прокофьева стрелял, гнида?
Курдыбина вдруг охватил смертельный ужас. Свидетелей на самом деле нет, братья могли запросто его убить, а потом бесследно исчезнуть.
– Да не стрелял я!.. Это Ахтар!.. Случайно!.. Карамболя должен был… Я даже задачу не ставил!..
– На Прокофьева?
– На Карамболя!.. Карамболя – да, Карамболя надо было убить… А Прокофьева точно никто не собирался!.. Случайно вышло!
– Но Карамболя ты грохнуть собирался?
– Карамболь ищет меня! Хочет убить!
– Что ж, тогда мы можем поздравить и его. Карамболь тебя нашел.
– Нет… Не надо!.. – У Пентиума вдруг возникло детское желание упасть на землю и застучать ногами. – Меня же убьют!
– Мы постараемся тебя защитить, – усмехнулся один Луков.
– Но можем и заснуть… Случайно! – снимая с пояса наручники, хмыкнул другой.
– Давайте договоримся! – мотнул головой Пентиум.
И даже дернулся, когда его взяли за руку. Но тут же, получив удар по ногам, лег на землю, а на запястьях защелкнулись наручники. Похоже, дом у моря остался без хозяина.
* * *
Еще одна сумка нашлась, пусть и не полная, но белых пятен становится все меньше.
– И сколько Пентиум всего сумок унес? – обращаясь к Саше, спросил Прокофьев.
– Две.
– Все сходится. Две мы сразу нашли, две сейчас, одну из двух сумок забрали в Уручье. Осталась только сумка у Сарычева и сумка у Сигайлова.
– А где сам Сигайлов?
– Не знаю, – пожал плечами Прокофьев. – Может, всплывет. Пентиум же всплыл.
И Пентиум во всем признался, и его Радик. Убийство Ветрякова раскрыто, похищенную Аэлиту вернули мужу, пусть он сам с ней разбирается. И с нападением на больницу все ясно. А вот кто стрелял в Егора, с этим еще нужно разбираться.
И с Викой нужно разбираться. Возможно, Сигайлов действительно погиб, а деньги остались у нее, и она очень-очень хорошо их спрятала. Но не станет он пытать любимую женщину, не станет рвать ей душу. Не тот сейчас случай, когда истина дороже всего. Но дорогу к Вике он забудет. Не сможет он быть с женщиной, которая может быть замешана в страшном деле. Столько людей погибло тогда при ограблении, если Вика стояла у истоков этого преступления, то прощения ей нет и быть не может.
* * *
Аэлита тихо плакала, не всхлипывала, но слезы ручьями текли по ее щекам.
– Он сказал мне, что убьет тебя, если я не поеду с ним, – и
