откуда. Сотрудник Военгиза, с которым я имела дело, объяснял необходимость поправок массовым тиражом. В военгизовском издании 1944 г. глава «Дед и баба» заканчивалась строфой, исправленной Исаковским: «Как не так! И уж готова // Бабка вновь пустить слезу. // Хватит, бабка, двое новых // Я в подарок привезу». Но в последнюю минуту в Военгизе съели еще одну строфу: «Как дойдем до той границы // По Варшавскому шоссе, // Вот тогда, как говорится, // Отдохнем. И то не все…» Словом, изымалось всякое упоминание о гибели и смерти. С точки зрения военной редакции, советская армия представляла собой в полном смысле слова коллектив бессмертных бойцов.
8. VI Р.Т.
День моего рождения. Исполнилось 34 года. Нахожусь в 5-й Армии, у Карханова, помылся в бане, б[ывшей] деревенской, черной, но без каменки и полка.
Поездка малосодержательная, унылые тыловые выпивки с женами, «беседы», «встречи», машина на плохих колесах. Летом эта местность еще унылее, разореннее и печальнее. Без населения. Пустая деревня, рассказывал Баканов, был регулировщик – и тот ушел вслед за войсками, осталось 6 скворешен со скворцами.
Снайперы Русаков, мальчишка из-под Москвы, успевший побывать под немцами, призваться, наслужиться (101 убитый немец, два ордена и медаль, и Эзеркиев (?) казах (100) – оба 22–23 г. рождения. Ребята с орденами. Говорят, как будто читают очерки о себе. Правильные литературные обороты, несвойственные вступления. «Нелегко убить человека, который наделен»… «Что нужно для снайпера? Во-первых – ненависть к врагу»… Комсорг, узнав о моей работе, решил 100 и 101, конечно, условно, но от этого значительность их деятельности не снижается. Допустим, что 56 и 58. Все равно. Где! Как!
8. VI А.Т. – М.И. П/п 55563 – Москва
…Пишу тебе с нового места… Сижу в дощатом бывшем немецком бараке, отделенный от товарищей щелистой перегородкой в одну тесину, сплю, встаю, ем и хожу на строевые занятия (новость нашего быта)… Не пишется, потому что трудно обвыкнуть, а чуть обвыкнешь – вдруг ехать куда-нибудь. Я становлюсь поневоле докладчиком, выступателем и лит. консультантом. Новый редактор хорош, но он хочет, чтоб и работа была хороша. Балдею от стихов и прочего, что приходится читать, отписывать, исправлять и т. д., и чувствую, что уже запускаю это дело. И, как подумаешь, за каким лядом я должен заниматься этим, а не своим прямым безотлагательным делом, так тоска. А делом заняться – это для меня не шутки. Не на каждой кочке я могу вдруг запеть. Во избежание жалобного тона письма на эту тему больше не говорю. Обойдется. Долго ждал иллюзорного вызова для доработки гимна, но, видимо, там уже все перевернулось. А иной причины для приезда в Москву у меня-таки нет. Как-то там дело с Василием моим?..
Сидя здесь, думаешь: чего там ни произошло, ни поделалось в Москве, а на самом деле небось ничего и нет: книжки нет, Военгиза нет, денег у тебя нет.
А еще как вспомню, что ты завязалась с дачей, а машины нет, и – господи! – ничем не поможешь, тем более отсюда.
Со стороны быта я устроен сносно. Стал даже поправляться, сказывается регулярность, режим казарменной жизни. О работе можно было бы много говорить, много есть всяких мыслей и планов, но работы фактически нет. Здесь уже не Смоленск.
Посылаю это письмо, уезжая в командировку…
10. VI P.T.
Поездка при всей скудости интересных впечатлений оказалась, как я и хотел, хорошей встряской обленившейся, отыловевшей душе. Пока стреляют и убивают, пока идут и едут туда, стыдно говорить и думать об усталости, об условиях. Из дивизии мне показались эти условия заманчиво-привилегированными, такими, которые нужно, не теряя времени, полностью использовать. С завтрашнего утра за работу, за главу о встрече с солдаткой, у которой Теркин ночевал, идя из окружения.
Еще нет вполне уверенных, обязывающих строк.
Это даже не набросок:
– Что, хозяйка, не узнала?
– Что-то нет, не узнаю.
– Ну не диво: срок немалый.
– Все ж, садитесь.
– Постою.
– Это верно, что не диво —
Столько хата проводила…
– Вот и я про то, что хата:
Ночевал я здесь когда-то.
И таких, родной, тем годом
Здесь прошло, прошло.
Мой, он тоже мимоходом
Забежал – и был таков.
Нарубил хозяйке дров.
Переспал, переобулся,
И не знаю: жив, здоров.
Вы не стойте у порога —
На ногах-то – третий год.
На ногах?
А подчас на четвереньках
А на брюхе да и всяк.
То-то, думаю, и мой.
Третий год не шью, не мою,
И не варю (на него)…
Надо бы сделать записи некоторых мыслей о природе-погоде, об умерших в 40-х гг. садах, как черном предзнаменовании, о войне, у которой столько уже периодов, полос, слоев, начиная с финской зимы… Но трудно чем-либо заняться посторонним потому, что нужно делать неотложно и что еще не начало удаваться.
–
Тридцатипятилетний мужик продолжает записывать бог весть что, без плана и порядка, без последовательности и обстоятельности, оставляя по лености при себе гораздо больше, но в то же время не имея сил оборвать эти записи.
–
10. VI А.Т. – М.И. П/п 55563 – Москва
…Сегодня на рассвете возвращался из командировки…
Любые поправки и исключения для Военгиза меня не страшат. Вся печаль в том, имеет ли все это серьезное значение или только предварительное, внутрииздательское…
«Избранные стихи» не считай также книгой окончательной. Это лишь использование возможности как-нибудь в каком-нибудь виде издаться пока что.
Теперь о тебе. Не было у бабы порося, как это там говорится, так у тебя с дачей. Поменьше ты убивайся над этими делами. Перевезешь детишек – и пусть сидят, а сама отдохни, очухайся. Я знаю, что такие уговоры на тебя оказывают обратное действие… И питайся получше… Что касается меня, то скажу тебе кратко: я пережил одну тяжелую неприятность, очень обидную и нелепую. Сейчас все хорошо. Приехав оттуда, где стреляют, я даже в своей дрянной каморке увидел что-то привлекательное и уже дорогое, как всякое жилье, где предстоит сделать что-то путное или где это уже сделано. Я наконец начинаю, оставив другие заботы и замыслы, писать.
…Писать буду главу о посещении Теркиным солдатки, это будет напоминать главу «Перед боем». В ней, этой главе, мне хочется сказать много всякого о войне, которой три года, и т. п.
…Если мне поддаться идущим отовсюду предложениям и приглашениям выступать, докладывать, – то
