О блестящих успехах владельца «Титании» лучше всего свидетельствовало процветание Баночки. Произошло что-то непостижимое: Баночка, у которого раньше не мог удержаться в кармане даже один лат, теперь обзавелся собственным бумажником, в котором шелестели новые кредитки. Это служило верным доказательством того, что Баночка был уже не в состоянии истратить свои доходы. Одевался он теперь, словно какой-нибудь хозяйский сынок, и все стали посматривать на него с известным почтением. Если бы он захотел жениться, не одна девица — из тех, что постарше — ответила бы ему согласием. Но Баночка женщинами не интересовался — его невестой, навеки обрученной с ним, была бутылка, и никакие силы не могли разлучить его с ней. Кое-что и Джиму перепадало от его щедрот — Баночка никогда не приходил с пустыми руками. Но когда тот или иной приятель пытался разузнать подробности лова в открытом море, Баночка вел себя так же таинственно, как и Фред.
Эта таинственность все сильнее интриговала жителей поселка. Почему они никого не берут с собой, а всегда удирают втихую, как тать в нощи? Почему не говорят, в каких местах рыбачили?
Людям случалось уходить далеко от родных краев, но ни на курземском, ни на видземском побережьях никто не встречал Фреда. Они стали расспрашивать о нем тамошних рыбаков — те также ничего не могли сообщить. Как «летучий голландец», носилась «Титания» по морским просторам. За последнее время Фред все чаще возвращался, и хозяйки каждый раз встречали его в Риге, где он по-прежнему появлялся с полным трюмом угрей, камбалы и другой рыбы. И так как в его каюте никогда не переводилась водка и другие приятные вещи, которыми можно было угостить соседей, рыбаки относились к нему с уважением.
2
Однажды в субботний вечер, возвращаясь на мотоцикле из местечка, Фред завернул в Чешуи и остановился возле лавки. Дорога была плохая, машину трясло, и костюм его сильно запылился. Фред попросил у мадам щетку и, стал у двери счищать с себя пыль.
— Не понимаю, почему у вас до сих пор не подумают о том, чтобы провести шоссе, — сказал он. — Какой толк от гавани, если к ней нельзя подъехать сухопутьем? У нас, в Гнилушах, дело обстоит гораздо лучше.
Вернув щетку, Фред стал рассматривать товары. Но что хорошего могло оказаться в такой лавчонке!
— Дайте мне, пожалуйста, две плитки молочного шоколада и большую пачку «Риги». Сколько стоит вон та кожа?
— Двенадцать латов.
— Заверните, пожалуйста, и отложите в сторону, а после я пришлю за ней Баночку. Пусть сделает себе кожаный фартук, чтобы не пачкаться о снасти. Терпеть не могу, когда люди зря портят вещи.
Фред брал все, что попадалось на глаза. Большой нужды в этих покупках не было, но почему же не взять, если имеешь возможность?
— Пожалуйста, подсчитайте, каковы мои военные издержки.
Сумма достигла почти двадцати латов. Фред вынул бумажник и с озабоченным видом стал искать деньги.
— Гм, никак не найдешь подходящей мелочи. Вы мне не разменяете?
Он подал мадам пятисотлатовую ассигнацию. Лавочница чуть-чуть покраснела от уязвленной гордости.
— Право, не знаю, как и быть… Вам придется немного подождать, пока придет муж. У нас в кассе сейчас не наберется сдачи.
— Не беспокойтесь, пожалуйста, у меня не горит, могу потерпеть и до следующего раза, или отдайте Баночке, когда придет за покупками.
Фред решил показать, каковы его возможности. То, что у мадам не нашлось сдачи с пятисот латов, доставило ему громадное удовлетворение. Если бы у нее во всем доме набралось столько, она бы в грязь лицом не ударила! Ясно, что нет, а у Фреда этого добра вдоволь. Будто бы для того, чтобы удобнее уложить кредитки, он вынул целую пачку столатовых билетов, перегнул ее пополам и засунул в глубь бумажника. Там была и валюта.
— А вы не возьметесь разменять пятьдесят долларов? Ведь курс иностранной валюты известен, можно посмотреть в газете.
Нет, мадам не смогла сделать и этого. От удовольствия Фред только покашливал — хе-хе, что же она в конце концов может? Он заметил, как заблестели глаза у мадам. Такой кучи денег она, наверное, ни разу в жизни не видела, хотя Бангера считали богатым. Существует же разница между каким-то там лавочником и человеком, который ворочает делами большого масштаба!
— Мне часто приходится иметь дела с иностранцами, — объяснил Фред, пряча в бумажник свои пятьдесят долларов. — Они охотнее платят валютой. Да, что я хотел спросить, — далеко ли ушел Бангер? Мне надо с ним поговорить.
— Он в кооперативе. Кажется, сегодня заседание правления. Вот-вот должен вернуться.
— Я подожду.
— Тогда лучше зайдите в комнату, поболтайте пока с господином инженером.
— Гм-гм… с инженером… — Это ему понравилось.
Фред успел уже с ним познакомиться, когда ходил смотреть мол, и нашел, что этого человека стоит узнать поближе. Дружба с образованным человеком придала бы американцу в глазах людей известный вес; и Сартапутн ничего бы не потерял — ведь Фред наверняка зарабатывал больше.
Он застал инженера сидящим за письменным столом.
— Пардон, извините, что побеспокоил, — сказал Фред. — Если вы очень заняты, не буду вас тревожить.
— Ничего, я уже кончил, присаживайтесь, пожалуйста. — Сартапутн подал ему руку, затем перегнул пополам исписанный листок, вложил в конверт, но адрес надписывать не стал. — Вы опять дома?
Оба чувствовали себя неловко. «Чего ему от меня надо?» — удивлялся про себя инженер, глядя на полузнакомого человека. «О чем я буду с ним говорить?» — спрашивал самого себя другой. Но не таков был Фред, чтобы не найти выхода из любого положения.
— Скажите, вы на самом деле инженер? — спросил он, предлагая сигарету. — Это «Кепстен». Привез знакомый боцман с одного английского парохода.
— Да, инженер, — с улыбкой ответил Сартапутн, протягивая Фреду спичку. — Недурной табак.
— Могу достать вам целую баночку — сто штук.
— Не стоит беспокоиться. Долго вы плавали на пароходах?
— Двенадцать лет.
— Очень интересно. А кем вы работали?
— На палубе… У меня были разные обязанности… Ну, а скажите, что вы умеете строить?
— Ну, разные плотины, мосты.
— А дома вы не строите?
— Я не архитектор.
— Вот это жалко. А мне как раз архитектор и нужен.
— Да? Что же вы намереваетесь строить?
— Пока подумываю о даче, а там и еще кое-что…
— Тогда вам достаточно пригласить какого-нибудь хорошего строителя. Архитектору закажите только план.
— Я тоже так полагал. Жаль, что это не по вашей части, но я хотел узнать, сколько это будет стоить.
— Могу порекомендовать вам хорошего специалиста.
— Вот это здорово! Ну, об этом мы еще поговорим в другой раз.
Да, это он отложил на другой раз, а сейчас ему не терпелось порассказать о себе, и в таких случаях другим оставалось только молчать да слушать. И опять посыпалось: Америка, Нью-Йорк, Лондон… А вот в Генуе он слушал певицу Галли Курчи… Конечно, и «Титания» не была упущена из виду — доброе суденышко, знаете ли, и кое-что приносит…
Вначале инженер слушал внимательно, потом начал улыбаться — не то над рассказом, не то над самим рассказчиком. Иногда он беспокойно посматривал в окно, рассеянно переставляя с ребра на ребро только что заклеенный конверт. Вдруг он поднялся, извинился перед гостем и вышел, захватив с собой письмо. Несколько обескураженный, Фред вскочил со стула и начал прохаживаться по комнате. Взглянув в окно, он увидел, как Сартапутн, выйдя на улицу, передал письмо одному из рабочих, что-то сказал и вернулся в дом.
Из лавки послышался голос Бангера.
— Где он? — спрашивал лавочник.
— У господина инженера, — ответила мадам. — Я его сейчас позову.
Фред вошел без приглашения.
— У тебя ко мне дело? — спросил Бангер, здороваясь с ним.
— Да, я хотел бы окончательно выяснить, как ты решил насчет постройки гостиницы. Пора ведь начинать. Согласен идти в компанию, или мне придется одному строить?
— Гостиницу? Да, ты ведь как-то об этом упоминал, но я, признаться, думал, что это шутка.
— Ты прекрасно знаешь, что я не любитель шуток.
— Гм-гм… Ну, тогда зайдем ко мне.
Они вошли в комнату Бангера. Фред сразу приступил к делу. Он самым серьезным образом решил строить гостиницу, и не какую-нибудь, а перворазрядную, чтобы людям было где приятно провести время.
— Все должно быть поставлено на широкую ногу… Устроим бильярдную, отдельные кабинеты. Ну, конечно, и девочки… В такое заведение из самой Риги будут наезжать. Место тихое, уединенное, столичная публика это любит. А разве наших не потянет, если цены у нас будут доступные? Сейчас они могут повеселиться, только когда случается съездить в Ригу. Уверяю тебя, дело прибыльное.
