И появляется солнце.
Золотые лучи падают на красный песок и мою кожу. Яркие, нежные и теплые.
Ваянин.
Портал темнеет. Уменьшается. Закрывается, край движется внутрь, круг человеческого мира становился кристаллом.
Ваянин.
Запах дома. Песок под моими ногами. Солнце, приносящее жизнь. Алэава. Мой мир.
Я не хочу его.
Я хочу ее.
Портал сужается. Магия почти пропала. Секунды. Меньше секунд. Не было времени двигаться, прыгать, нырять в исчезающий круг неба.
Но я ощущаю это. Как Алэвиш, но не совсем.
Инфернус.
Мы еще связаны.
Kish lēvh. Стань духом.
Мое тело в тот же миг становится жаром и светом, и я прыгаю к угасающему зову, портал исчезает.
Странная пустота инфернуса встречает меня. Я выпрыгиваю, нахожу землю. Мое тело принимает облик, твердый камень под моими ступнями. Ярко. Солнце резко бьет по глазам. Щурюсь. Вдыхаю.
Запахи мира людей. Их камни, их земля, их деревья.
И ее запах. Робин. Наполняет мой нос, сладкий, манящий и с привкусом боли.
Опускаю взгляд. Она там, на коленях, сжалась от печали. Ее лицо поднято, чтобы видеть меня, ее глаза большие. Глаза цвета неба. На ее щеках влага. Слезы. Она плачет.
Амалия рядом с ней, грязная и раненая, сжимает плечо Робин. Она тоже смотрит.
Опускаюсь на колени, броня с лязгом бьется об землю и камни.
— Амавра.
Моя избранная.
Она дрожит. Ее рука вытягивается, но она не касается меня.
— Заилас?
Она произнесла мое имя неправильно. Три звука, а не два. Порой она забывает.
Я тянусь к ней. Беру ее. Притягиваю к себе, обвиваю руками, ее маленькое уязвимое тело защищено, пока я держу ее. Она дрожит сильнее.
— Заилас, ты… ты вернулся. Ты… — она смотрит на портал за мной.
Не нужно смотреть, чтобы знать, что он пропал. Запахи Алэавы уже угасли.
Ее маленькие ладони сжимают мои плечи. Слезы блестят в ее глазах, лицо искажается.
— Заилас, как ты вернешься домой?
Дом. Место, которое я всегда знал, всегда ненавидел. Всегда был там слабее всех, всегда скрывался, всегда сражался. Я хотел больше, чем то, что видел перед собой. И payapis поняла это. Она научила меня, как быть больше, как получить больше.
И я нашел это… тут.
— Не важно, — говорю я Робин, мой страх из-за будущего, которое я никогда не хотел, угасает. — Потому что я хочу быть с тобой.
ЭПИЛОГ
Четыре месяца спустя
Моя ручка шуршала по странице, выводила несколько быстрых строк, а потом я закрыла книгу. Кожаная обложка сияла в желтом свете настольной лампы, я провела по ней пальцами.
В апреле, через шесть недель после смерти Ксевера, Амалия и дядя Джек сопроводили меня на кладбище, где были похоронены мои родители. В первую годовщину их смерти мы сидели вместе у их могилы и говорили. По-настоящему говорили. О прошлом, настоящем и будущем.
Мы уходили, и Амалия подарила мне эту книгу: мой первый гримуар.
— Ты теперь настоящая волшебница, — сказала она. — Ты не можешь убрать целый класс магии и не завести гримуар.
Улыбаясь от воспоминания, я склонилась и убрала гримуар в большой рюкзак рядом со мной, а потом порылась в содержимом, проверяя, все ли сложила. Мой гримуар путешествовал со мной, но гримуар Атанас с его опасными секретами был спрятан дома, где я продолжу копировать его и переводить, когда вернусь.
Мой телефон громко зазвонил, экран загорелся от входящего видеозвонка. Я нажала на экран, и там появилось лицо Амалии. Ее волосы были собраны в растрепанный пучок, она куталась в мягкий халат.
— Утречко, — сказала она и прижала ладонь ко рту, чтобы скрыть зевок. — Ой, прости.
— Все хорошо, — рассмеялась я. — Спасибо, что встала рано ради меня.
— Не хотела тебя пропустить, — она потерла глаза. — У тебя еще раньше, да?
— Полшестого утра, да, но я привыкла.
Она что-то пробормотала о мучениях и сказала громче:
— И вы сейчас отправляетесь?
— Да, я уже все собрала, — я отклонилась на деревянном стуле. — Вечеринка днем, да?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Она кивнула.
— Будет нечто. Все в гильдии шептались об этом неделями. Я честно удивлена, как они не испортили сюрприз.
Это было похоже на правду. «Ворона и молот» ужасно хранили тайны, по крайней мере, среди согильдийцев.
— Передавай всем привет от меня, — сказала я. — И не опаздывай.
Она закатила глаза.
— Не опоздаю.
— Ты так опоздала на прошлое собрание гильдии, что оно закончилось ко времени, когда ты пришла.
— Я сосредоточилась на работе! И Дариус поступил нечестно. Это он заказал десять полных наборов зачарованной одежды для гильдии. И рассказал обо мне главе «Рыцарей Пандоры», и он теперь хочет прототип.
Я улыбнулась.
— Так бизнес процветает?
— Такими темпами мне понадобится помощник, — она прищурилась. — Если ты не хочешь задержаться после этой поездки больше, чем на несколько недель?
— Нет, — бодро сказала я.
Она вздохнула.
— Ты устанешь от путешествий рано или поздно.
Вряд ли. Я взглянула на открытую дверь за собой и повернулась к телефону.
— Как дядя Джек?
Амалия плюхнулась на диван за собой и застонала.
— Он себя погубит.
Мои глаза расширились.
— О чем ты?
— Он уехал и… ай!
Видео закружилось, Амалия чуть не выронила телефон. Она поправила его, и стало видно Сокс на ее коленях, ее уши были направлены в сторону экрана.
— Привет, Сокс, — проворковала я.
Ее зеленые глаза смотрели, не мигая, в камеру, словно ругали меня за то, что меня долго не было, или за то, что я забрала с собой ее любимого демона.
— Что сделал дядя Джек? — спросила я с тревогой.
— МП наняла его.
— Что?
— Ага, как особого консультанта по изменениям в Демонике, — Амалия потерла уши Сокс. — Стало известно, что никто больше не может призывать демонов, и ситуация стала странной.
— Они поняли только теперь? Прошло четыре месяца.
— Да, но призыватели скрытные, знаешь? Они не хотели признавать, что потеряли хватку. Они замкнуты из-за конкурентов, оправдывались перед клиентами. Так что не сразу все поняли, что призыв «сломан» для всех них.
— Хм. И как это связано с дядей Джеком?
— Призыватели в отчаянии, так что они стали экспериментировать, объединять ритуалы призыва с другой магией, и все такое. Папа помогает МП разобраться с этим, пока это не вышло из-под контроля.
— Ого.
— Да. Кто знал, что его скрытые таланты пригодятся. Он понимает, что через год все это утихнет. Так что нужно выждать, пока они сдадутся, — она ухмыльнулась. — Мы могли бы ускорить процесс, сказав МагиПолу, что призыву конец, но Дариус говорит, что они сами поймут, и он не хочет привлекать внимание к тебе. Особенно после… всего.
«Всем» были обвинения в незаконной активности в Демонике и обвинения в незаконном контракте. Но Заилас смог скрыть себя в бою за «Ворону и молот». Десятки свидетелей видели там меня, но не моего демона. МП не смогла доказать, что я совершала что-нибудь незаконное, и обвинения с нас сняли.
— Я бы не хотела внимания МП, — согласилась я. — Быть в ответе за конец Демоники — не то, что я хочу раскрывать всем.
— Точно. Кстати о конце Демоники, папа подозревает, что, как только контракторы поймут, что не могут заменить демонов, они будут осторожнее с ними. Значит, больше демонов смогут пережить контракторов и вернуться домой.
— Это хорошо. Странно думать, что со временем контракторы демонов пропадут.
— Да, я знаю, о чем ты, — она потрепала шерсть Сокс, почти выросшая кошка растянулась на ее коленях. — Хорошо, что это уже не дело семьи, да?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Смеясь, я взглянула на дверь, оценила уровень света.
— Мне пора.
— Да, и мне, пожалуй, тоже. Пришел заказ с новой тканью, так что я могу забрать его.
Новая ткань? Это означало, что Амалия увлечется шитьем и опоздает на вечеринку.
