поступлению католиков?
— Официально, может, и нет, но их собственные гребаные протестанты сильно усложняли католикам жизнь в этих стенах…
Почему я сразу почувствовала, что этот тип порет ерунду? Почему я почувствовала также, что не стоит указывать ему на это и спорить?
— Да уж, отличное время вы выбрали для приезда. В январе весь город в спячке, и даже старая слепая псина до того сходит с ума, что готова броситься в Лиффи.
— Неплохая метафора.
— Вы чего, мудруете?
— Простите, я не поняла.
— Издеваетесь надо мной?
— Не сказала бы.
— На фиг мне не сдалось, чтобы какая-то гребаная янки надо мной издевалась.
— У меня не было такого намерения.
— Да уж, конечно.
Таксист надолго замолчал. Я зажгла сигарету и, отвернувшись, стала смотреть на убогий городской пейзаж. Мы проезжали площадь под названием Маунтджой. Некогда величественные викторианские здания на разных стадиях разрушения. Всюду мусор. И хмурые кварталы современных многоквартирников, очень похожие на те, что окружали Нью-Йорк, прямо рядом, на улицах, примыкающих к этой старинной, полузаброшенной площади. Дождь лил не переставая. С каждым взглядом ландшафт становился все более депрессивным. А водитель снова заговорил подчеркнуто миролюбиво.
— И где же вы живете в Америке? — поинтересовался он.
— Я родом из Нью-Йорка.
— Великий город, великий город… По сравнению с ним Дублин вам может показаться мелковатым. Но крэйк здесь офигенный.
Крэйк. Еще одно новое слово.
— Конечно, здесь не как в Нью-Йорке, здесь, в Дублине, вы не найдете такого множества черных.
Будь осторожна.
— Меня это не удивляет, — сдержанно отреагировала я.
— И нечему тут удивляться! Мы, блин, их сюда не пускаем.
Таксист сам весело рассмеялся этой своей остроте, поглядывая в зеркало заднего вида, не поддалась ли я не провокацию. Я решила, что сейчас самый подходящий момент прекратить разговоры с этим джентльменом. Сказав, что я очень устала после ночного перелета, я закрыла глаза… и действительно уснула. А проснулась оттого, что водитель вежливо постукивал меня по плечу:
— Вроде как приехали.
Я не ослышалась? В руке у меня еще тлела сигарета. А перед глазами был красный кирпичный дом в два этажа, с простой коричневой дверью, выкрашенной масляной краской. Я посмотрела на счетчик такси: восемьдесят пенсов за поездку. Вынув из кошелька фунтовую банкноту, я сказала, что сдачи не нужно.
— Эти двадцать пенсов — моя первая пинта, которую выпью вечерком. Премного благодарен.
Таксист помог мне достать чемоданы из задка. И на прощание пожал мне руку:
— Удачи вам! — С этими словами он сел в машину и уехал.
Поколебавшись минутку, я подняла дверной молоток и дважды ударила. Находилась я на улице Освальд-роуд, в районе под названием Сэндимаунт. Два ряда невысоких домов, узких и темных. В конце улицы блестела вода, у горизонта виднелось большое здание электроподстанции. Дождь все моросил, тихий, почти незаметный, скорее это был сырой ледяной туман. Мне захотелось подхватить чемодан, поискать ближайшую большую улицу и поймать такси до аэропорта.
В этот момент дверь открыла женщина — на вид под семьдесят, в домашнем халате, с суровым лицом и седыми с голубоватым отливом волосами.
— Вы, стало быть, Элис.
Передо мной была миссис Бреннан, моя квартирная хозяйка. В Тринити меня приняли, но предупредили, что поселиться в кампусе шансов нет. Мне ничего не оставалось, как подселиться в комнату к кому-нибудь в Дублине… «До тех пор, — сказал администратор колледжа, ответственный за размещение студентов, — пока вы не найдете себе квартиру по вкусу». Мысль о том, чтобы жить в одной квартире с кем-то еще, меня беспокоила. Но, поскольку никого в Дублине я не знала и понятия не имела, как «найти квартиру по вкусу», других вариантов не было.
— Позвольте, я помогу вам с вещами, — сказала миссис Бреннан.
Я вошла в узкий коридор, оклеенный выцветшими обоями с цветочным рисунком. В конце его была небольшая комната.
— Там гостиная, — объяснила миссис Бреннан. — Я разрешаю девушкам читать там по вечерам и даже смотреть телик в моем присутствии.
Девушки?
— Много ли у вас здесь девушек? — спросила я.
— Только вы и Джасинта. Она из округа Лейиш, работает над дипломом по педагогике. А когда закончит, планирует вернуться домой, в Лейиш, и там преподавать. Очень милая девушка. Никаких проблем с ней нет. Давайте я покажу вам вашу комнату.
Я втащила чемоданы вверх по узкой лестнице. Прямо передо мной оказалась ванная комната — простые белые стены, внутри ванна, унитаз, раковина… и ничего больше.
— Полагаю, вы захотите принять ванну с дороги. Я разрешаю девушкам ванну один раз в неделю.
— А где душ?
— У нас нет никаких излишеств вроде душа. Чтобы нагреть воду для ванны, знаете ли, нужно включать обогреватель. А электричество довольно дорогое. Но утром и вечером вы получите достаточно горячей воды, чтобы умыться. И если заранее скажете, по каким дням вы хотите принимать ванну…
— Обычно я принимаю душ… ванну… каждый день.
Миссис Бреннан покачала головой:
— Мы не можем себе такое позволить. Но если вы захотите принимать вторую ванну в неделю, это будет стоить дополнительные пятьдесят пенсов. — Она распахнула дверь напротив ванной: — Вот мы и пришли.
Комнатушка была примерно десять на семь футов. Стены окрашены кремовой краской прямо поверх тонких обоев, из-за этого стены были все в пузырях. Я увидела кровать, узкую, как гроб, шаткий венский стул, маленький столик со старой лампой, который, я полагаю, должен был служить мне письменным столом. Одну стену украшало распятие, у Иисуса на нем был очень замученный вид. В углу над кроватью висела лампа Пресвятого Сердца[69], и ее красный цвет был единственным цветным пятном в этой комнате, напомнившей мне келью — идеальное жилье для начинающей монахини.
— Теперь вот что: хотя я никогда не готовлю завтрак для своих девушек позже половины восьмого, сегодня сделаю для вас исключение, потому что вы только что прилетели из Америки. Завтрак будет готов примерно через пятнадцать минут. Вы пьете чай или «Нескафе»?
Растворимый кофе? Спасибо, не надо.
— Чай, если можно.
— Очень хорошо.
Как только хозяйка выплыла из комнаты, я в тоске обхватила голову руками. Все было ужасно, хуже не придумаешь. В доме царил дикий холод. Я нашла в комнате электрический камин и попробовала его включить. Камин не работал. Я пробовала еще и еще раз, вскоре у меня уже зуб на зуб не попадал. Приоткрыв дверь, я крикнула куда-то вниз:
— Миссис Бреннан, подскажите, как бы мне включить камин.
— Бросьте пять пенсов, тогда он включится и будет греть вас полчаса.
— А это единственный источник тепла?
— Да, ничего другого нет.
Я порылась
