Рейтинговые книги
Читем онлайн Дом на берегу лагуны - Ферре Росарио

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 86

– Не обращай на него внимания, Игнасио! – вскричала Свобода. – Кинтин любит себя нахваливать, будто никто другой не справится с делами лучше, чем он. Твоя рекламная кампания имеет огромный успех, благодаря тебе наши продукты расхватывают, как никогда. Ты не глупее Кинтина, и ты прекрасно справишься с обязанностями президента.

Игнасио выпрямился, не вставая со стула.

– Эсмеральда – это очень личное для меня, Кинтин. И я всегда был тебе благодарен, что ты не упоминаешь ее имени при всех, – сказал он брату. – Я попытаюсь жить и в мире прекрасного, и в мире практических вещей. Я согласен на какое-то время стать президентом компании «Мендисабаль».

Кинтин был в таком гневе, что несколько дней ни с кем не разговаривал. Потом как-то вечером он попросил меня дать ему бриллиантовое кольцо – то самое, которое купила мне Ребека и в котором бриллиант раскололся пополам после нашей помолвки. Он нужен ему на несколько дней, сказал он; скоро он мне его вернет. Он снес его в ломбард, а на вырученные деньги купил билет на самолет в Испанию, туда и обратно.

– Почему именно в Испанию? – удивленно спросила я.

– Исабель, у меня есть на то причины, но сейчас я ничего не могу объяснить. К сожалению.

На следующей неделе Кинтин отправился в Европу, и в течение месяца я ничего о нем не знала. Даже того, где он находится. Знала только, что первые несколько дней он провел в Мадриде, потому что прислал мне открытку из «Пуэрто-дель-Соль», недорогого отеля в центре города. После этого его след потерялся. Я очень беспокоилась за него и не представляла, к кому обратиться за помощью. Чиновники Испании славятся своей некомпетентностью, так что я заказала международный разговор с американским консульством, чтобы просить помочь в розысках Кинтина. Мне ответили, что в настоящий момент десятки американских граждан числятся пропавшими в Европе, что месяц отсутствия – это еще недостаточно для того, чтобы объявлять официальный розыск. И вообще, возможно, мой муж решил устроить себе отпуск по своему усмотрению и скоро найдется. Они ничего не могут сделать, надо просто набраться терпения.

Мое финансовое положение было бедственным, приходилось экономить на всем. У меня не было доступа к зарплате Кинтина; чек оставался в конторе «Мендисабаль», и я не могла его оттуда взять. Я получала кое-какую ренту с маминой собственности в Понсе, но экономика городка пришла в полный упадок. Контракты на аренду заканчивались, а мне никак было не найти новых съемщиков. Из-за мирового нефтяного кризиса цены на электричество подскочили до небес, свет стал в буквальном смысле золотым. Компания «Юнион Карбиде», так же как и перерабатывающая нефтяная фабрика «Корко», к примеру, закрылись, и многие служащие-американцы уехали из Понсе. А я как раз рассчитывала на этих людей как на своих арендаторов. И когда в конце концов помещения опустели, я осталась практически без денег.

Вот уже несколько недель я не была в доме на берегу лагуны. После смерти Ребеки Родина и Свобода перестали мне звонить; я не нуждалась в них совершенно, и, полагаю, они во мне тоже. Было большим облегчением не видеться с семьей. Я жила в своем доме и могла заниматься чем хотела; не надо было делать вид, что я в восторге от бесконечных празднеств. Единственное, что меня беспокоило, – Кинтин. Он бежал с Острова на грани разорения, преследуемый материнским проклятием. Отчаяние могло толкнуть его на какой-нибудь безумный поступок.

Через некоторое время я получила телеграмму из Швейцарии, которая меня успокоила. У Кинтина все хорошо, скоро он вернется домой. Еще через несколько дней я получила от него письмо с подробным описанием всех перипетий его путешествия. Письмо было на удивление нежным, и я до сих пор храню его, несмотря на все то, что случилось позже.

20 августа 1960 года,

Берн, Швейцария.

Дорогая Исабель!

Прошу тебя, прости меня за то беспокойство, которое я причинил тебе неожиданным отъездом в Испанию, и, самое главное, за то, что не давал о себе знать после того, как уехал из Мадрида. Знаю, мое поведение достойно порицания. Но я был так несчастен, что едва отдавал себе отчет в том, что делаю. Неблагодарность моей семьи явилась для меня тяжким ударом. Все эти годы я надрывался, работая на них, а они даже не захотели признать того, что я сделал.

Когда я приехал в Мадрид, то понял, что взял с собой слишком мало денег; их едва хватило, чтобы оплатить номер в гостинице «Пуэрта-делъ-Соль» за неделю. На последние сто долларов, которые у меня оставались, я взял напрокат машину, положил чемодан в багажник и поехал в западном направлении. Долгие часы я добирался до Вальдевердехи, которая находится по направлению к Касересу. Деревня почти обезлюдела. Дома по большей части стоят брошенные, за последние годы множество людей покинуло эти места. Местные жители больше не откармливают свиней и не пасут скот на просторах Эстремадуры Они больше не производят ветчину, а у муниципалитета нет никаких средств. В поисках работы молодежь уезжает в Мадрид и Севилью. И обратно почти никто не возвращается.

Я забыл взять с собой адрес Анхелиты и Кончиты, папиных тетушек, но стоило мне спросить о них первого попавшегося крестьянина, как он погнал свою скотину в нужном мне направлении. Он указал мне на полуразвалившийся, заброшенный дом, совсем не похожий на веселый особнячок с белыми стенами, горшочками герани на окнах и красной черепичной крышей, о котором мне рассказывал Буэнавентура, когда я был маленьким. Я постучал дверным кольцом в старинные двери, мне открыла какая-то старуха. Она была прислугой у моих тетушек много лет назад и теперь жила в одной из комнат задней части дома, где на крыше не было даже водостока. Она сказала, что тетушки давно умерли, а так как в городке у них наследников не было, муниципалитет экспроприировал дом.

Я слушал ее, и сердце у меня сжималось. Не знаю, откуда вдруг взялась эта мысль – остаться там навсегда, обрести убежище в этих стенах, которые помнят рождение папы Я поблагодарил женщину и уныло побрел к площади. Поставил чемодан на землю и сел на тротуар, прислонившись спиной к дереву. В своих намерениях я дошел до последнего пункта, мне больше некуда было идти. И тут зазвонил колокол – совсем рядом высилось мрачноватое здание церкви. Это была очень старая романская церковь, сложенная из того же серого гранита, который Буэнавентура вывозил на Остров для постройки нашего дома много лет назад. Своды дверей, зубцы на крыше, основательная лестница с причудливыми перилами, опорами для которых служат копья, – все выложено из этого камня. Даже семейный пантеон на кладбище в Сан-Хуане из того же гранита. Я встал, подошел к церкви и провел рукой по шероховатой поверхности фасада. Утешение снизошло на меня. Я будто почерпнул силы от этого камня.

И тогда я вспомнил, как Буэнавентура однажды рассказывал мне о монастыре неподалеку, где конкистадоры получали благословение монахов ордена святого Иеронима перед тем, как отправиться завоевывать Новый Свет. Он ездил туда несколько лет подряд и отдыхал там душой. Я снова сел в машину, проехал через горную гряду Сьерра-де-Гвадалупе и нашел монастырь. Он называется монастырь Святой Девы Гвадалупской, покровительницы конкистадоров. Узнав, что я сын Буэнавентуры Мендисабаля, монахи приняли меня с распростертыми объятиями. Они предложили мне остаться с ними так долго, как я пожелаю. Я мог спать в одной из келий и делить с ними пищу в трапезной. Я пробыл там неделю и почувствовал, что раны мои начали заживать. Никогда еще я не был так близок к отцу. Я вспомнил все, чему он учил меня, когда я был ребенком.

Папа всегда говорил, что нет на свете такой задачи, с которой не справился бы любой из Мендисабалей. Однажды ночью я услышал во сне его слова: «Каждый человек – прежде всего сын своих деяний, а потом уже сын своих родителей». Можно быть первым по физике, получить премию по математике, блестяще знать английский язык… Только все эти достижения ничего не стоят по сравнению с тяжелыми испытаниями, выпавшими на долю наших родителей и дедов. Первое серьезное столкновение с жизнью случилось у меня, когда я учился в Колумбийском университете. Я обожал историю и международную политику. Мечтал сделать дипломатическую карьеру, которая позволила бы мне путешествовать и жить интересной жизнью. Когда Буэнавентура узнал об этом, он отказался оплачивать мое обучение. Он хотел, чтобы я вернулся на Остров сразу после третьего курса, даже не дав мне закончить университет. «Что на роду написано, от того не уйти, – заявил он мне в письме. – Мы сильны нашей торговлей, а настоящий университет – это улица; только там можно научиться покупать и продавать». Мне стоило десятков писем и потоков слез убедить папу дать мне закончить исторический факультет университета при условии, что я буду сочетать занятия с курсами по менеджменту и финансам.

Через неделю моего пребывания в монастыре я решил поговорить с приором. Я должен был подумать, как мне рассказать свою историю, чтобы он мне помог; я приехал сюда, чтобы обрести душевные силы, сказал я ему. Недавняя смерть мамы – она случилась через два года после смерти отца – подкосила меня. Мне необходимо было остаться одному, обрести утешение у своих истоков. Когда я предпринял это путешествие, я не представлял себе, сколько мне понадобится денег, и сейчас у меня нет ни сентаво. Я вынужден попросить денег в долг, чтобы уехать домой; я верну их сразу же по приезде. Приор поверил мне. Он помнил, как Буэнавентура с Ребекой всегда приезжали в монастырь на лимузине «бентли» и какими щедрыми меценатами они были. Он одолжил мне тысячу долларов, которая была необходима для осуществления моих планов. На следующий день я на машине вернулся в Мадрид.

Я разослал телеграммы в различные винные и продуктовые компании Европы, с которыми «Мендисабаль» имел торговые отношения, и предложил им встретиться на официальной основе. Я знал по именам всех владельцев; я поддерживал с ними деловые связи на протяжении последних четырех лет, когда папа отошел от дел. Поскольку я был управляющим компании и подписывал все чеки и договоры по сделкам, они тут же согласились со мной переговорить.

В течение двух недель я не пил, не ел, не спал. Я беспрестанно ездил в вагонах третьего класса, пересекая континент от берега до берега. Сначала я поехал на виноградники Ла-Риохи, на севере Испании. Потом отправился в Аранхуэс, откуда к нам поступала спаржа; потом оказался в Сеговии, где мы покупаем колбасы и ветчину. Наконец я добрался до Барселоны, где производят наше шампанское «Кодорнъю». После того как я объехал всех испанских партнеров, я побывал во Франции, где посетил графа де Сан Эмилъона в его владениях близ Бордо. Оттуда направился в Италию, где встретился с маркизом де Торчелло, владельцем винодельческого предприятия «Болья», что неподалеку от Венеции. После этого я пересек Ла-Манш и поехал в Глазго, где познакомился наконец с Чарлзом Мак-Кэнном, который продает нам виски уже более двадцати лет.

Со всей откровенностью я рассказал им обо всем, что произошло в нашей семье. Я – старший сын Буэнавентуры Мендисабаля, говорил я. Моя мать, его вдова, только что умерла, оставив завещание, достойное опротестования. Отныне и в дальнейшем фирму будет возглавлять Игнасио, мой младший брат, который ничего не понимает в торговле. Мои сестры тоже ничего в этом не понимают, но обладают правом контроля вместе с Игнасио. «Мендисабаль и компания» разорится менее чем за год. Лучше расторгнуть контракты и подписать новые со мной, с новой фирмой, которую я только что основал и которая называется «Импортные деликатесы».

Новое предприятие будет куда современнее и динамичнее. Оно не только будет продавать товары по всему Острову, но и организует несколько дочерних предприятий в Соединенных Штатах. Поскольку пуэрториканцы говорят по-английски, мы можем служить связующим звеном в продаже продуктов с континента на континент. Таким образом, оставив все вложения капитала, как они были (и тут я перечислил весь список, не упустив ни одного пункта, потому что знал все наизусть), в будущем они смогут получить еще большие прибыли. Им не о чем беспокоиться.

Переговоры имели оглушительный успех. Менее чем за месяц я получил пятьдесят пять процентов контрактов от того, что было у папы. Я мог бы взять себе и все остальные, но я не хотел ущемлять интересы фирмы «Мендисабаль и компания». Я оставил их Игнасио и сестрам. Буэнавентура был прав, Исабель! Каждый из нас – сын своих деяний, а потом уже сын своих родителей. Те, кто получает богатство по наследству, большого уважения не вызывают. Мир принадлежит тем, кто наперекор судьбе приведет корабль в тихую гавань.

Я вернусь домой примерно через неделю. Я так хочу поскорее увидеть тебя, чтобы вместе отпраздновать счастливый поворот в нашей судьбе. Первое, что я сделаю, – пойду и заберу из ломбарда твое кольцо и надену тебе его на палец в знак моей неугасимой любви.

Твой муж, любящий тебя всегда,

Кинтин.

1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 86
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дом на берегу лагуны - Ферре Росарио бесплатно.

Оставить комментарий