— Ты из окна вылезла? — никак не хотел успокаиваться Рома. — Ты с головой дружишь вообще?!
Ну, ей-богу, отчитывает меня, как родитель!
— Да ладно тебе, Ромка, — расплылся в улыбке Вадик, — кончай орать. Будь гостеприимным, девчонки все-таки…
— Не лезь, — обрубил Рома.
Ой, ненавижу, когда он такой. Еще не хватало, чтоб он ссорился с Моей судьбой. Им дружить положено!
— Да чего ты завелся, — вмешалась Юля, — прикольно ведь, когда народу много!
— Нет, не прикольно! — уперся Рома.
— Эй, — возмутилась Оксана, — ты чего, парниша, шумишь? Прекращай вопить, это я Таню привела, если у тебя какие-то проблемы…
— Это ее брат, — тихонько подсказала Люся.
— Брат, — Оксана беспечно пожала плечом, — а орет прям как ревнивый муж, ну что ж, симпатичный брат.
Мне страшно представить, что сейчас будет! Никто Рому еще никогда не называл парнишей, ну и взбесится же он. Кутузову конец!
Я выступила вперед, чтоб спасти Оксану от Ромкиного гнева, но моего движения никто не заметил.
— Послушай-ка… — сердито начал Рома.
Оксана даже не подумала испугаться, вместо этого толкнула ногой стоящую неподалеку бутылку из-под лимонада и нагло спросила:
— Ну что, в бутылочку?!
— Давайте! — уж слишком поспешно согласилась Нина-челюсть, как будто только этого и ждала.
Все изумленно посмотрели на нее, а толстяк в оранжевых кедах засмеялся.
Бутылка под ногой Оксаны закрутилась, она пнула ее, и та, все так же крутясь, скользнула между сидящими ребятами.
Горлышко с синей пробкой указало на Донских. Оксана под ошалелые взгляды подошла к Саше, чмокнула его в лоб и объявила:
— Начали!
У меня дух захватило! Оксана — это нечто. Как героиня кино. До героинь книг ей, конечно, далеко, до леди вообще сто километров пузом по терновнику, а вот до уверенных в себе красоток из боевиков и шага лишнего делать не нужно. Рома и то решил с ней не связываться, сел на место, возле Юли, и скорчил недовольную мину. Жанна с Люсей сели по бокам от толстяка в оранжевых кедах, Оксана приземлилась рядом с Сашей, а меня принялся обхаживать Паша. Коврик постелил на пол, фанты предложил, жвачку мятную… Надоедливый, сил нет!
— Ну давай, Саня, крути, — поторопил Вадик.
— Только чур без засоса! — точно очнулась от сна Аля.
Оксана смерила ее презрительным взглядом.
— Если тут есть маленькие дети, им лучше пойти спать! — Алю обсмеяли, Саша раскрутил бутылку.
«Только не я, только не я, только не я», — мысленно шепчу я. К моей удаче и огорчению Оксаны, выпало на подружку Али — Камбалу.
Женя холодно подставила щеку для поцелуя. У нее такое узкое лицо, точно ее в детстве автобус дверьми прищемил. Черты лица острые, все лицо в веснушках, а мелированные короткие волосы, которые она, видимо, каждое утро завивает, похожи на мочалку.
Женя-мочалка, так и буду ее называть.
Женя-мочалка раскрутила бутылку. Выпало на Пашу. Чмокнула она его в щечку, бутылка снова завертелась, горлышко указало на толстяка в оранжевых кроссовках.
— Ну давай, Дрон, подставляй круглую щечку, — визгливо захохотала Аля.
У толстяка появилось имя. Дрон-оранжевый.
Обожаю придумывать всем кликухи, это так весело.
Оксана взмахнула рукой.
— Парни могут не целоваться. Пусть Дрон крутит.
Дрон поцеловал в щечку Алю, королева Спелой пшеницы поцеловала в щечку моего брата, Рома поцеловал Юлю…
Какая скучная игра! Я себе это как-то по-другому представляла.
Оксана точно мои мысли прочла и заявила, когда Юля хотела чмокнуть в щеку Пашу:
— Теперь давайте по-другому! Целуй его в губы.
— Почему это? — сморщилась Юля.
— Потому что по правилам первая пара целуется в щечку, вторая в губы, третья взасос.
— Но…
— Хватить торговаться! — оборвала ее Оксана.
Юля вопросительно посмотрела на Рому.
— Можно?
Он безразлично отвернулся.
— Это всего лишь тупая игра.
Жаль, я правил не знаю! Даже не проверить, правду сказала Оксана или, как обычно, приукрасила действительность в нужном ей направлении.
Дальше стало интереснее.
Паша раскрутил бутылку, горлышко указало на Жанну.
— Взасос, — как судья, приговорила Оксана.
Бедная Жанна, мне искренне жаль ее, целоваться с таким… но в то же время я радуюсь. Хорошо, что выпало не на меня!
Поцелуй свершился: Жанна неприязненно поморщилась, а Паша вытер рот рукавом рубашки. После того как Жанна крутанула бутылку и целовать ей выпало Дрона-оранжевого, вмешалась Люся:
— Неправильно вы играете!
Оксана со стоном посмотрела на нее:
— Ну давай, просвети нас, мы ведь тут все дураки.
— Не дураки, просто…
Жанна ухватилась за неправильность игры, как за спасательный круг:
— Нет уж, давайте правильно играть, как нужно, рассказывай, Люсь!
Люся взбодрилась:
— Первый раз просто пожимают руки.
Оксана громко фыркнула.
— Пожимают руки, ты серьезно? Ночь не резиновая, чтоб тратить ее на пожимание рук.
— А дальше? — заинтересовалась Аля.
— Второй раз обняться. Третий — поцеловать руку. Четвертый — укусить за ухо. Пятый — станцевать. Шестой — поменяться двумя вещами из одежды. Седьмой… — Люся призадумалась.
— Бред, — успела вставить Оксана, прежде чем Люся продолжила:
— Седьмой — поцеловать в щечку. Восьмой — поднять на руки. Девятый — поцелуй в губы. Десятый — задать абсолютно любой вопрос. Одиннадцатый — серьезный поцелуй. Двенадцатый — целоваться взасос целых три минуты! Тринадцатый — закрыться вдвоем на пять минут в темном помещении и целоваться.
— Люсь, ну ведь ерунда получится! — воскликнула Оксана. — Сама подумай…
— Нормально, — определила Жанна.
— Ага, — поддержала Аля, — давайте заново.
— Это что, я пролетаю с поцелуем, что ли? — нахмурился Дрон-оранжевый.
Ему никто не ответил, Жанна с умным видом снова раскрутила бутылку. Руку пришлось пожимать Нине, которой выпало обнимать меня. Я раскрутила. Горлышко указало на Алю.
— Что делать? — уточнила я у Люси.
— Целовать руку.
Господи, вот это унижение! Целовать руку подружки парня, в которого я влюблена. Какое-то наказание.
Аля демонстративно подставила руку для поцелуя.
— Ну, давай, чего ты! — поторопила Оксана. — Не овес жевать заставляют!
Ну и сравненьице у нее. Это, конечно, не овес, это хуже, куда хуже! Леди не целуют никому руки, они сами позволяют целовать свои. Как же унизительно! Ненавижу себя за то, что собираюсь сделать. Ни за что не напишу о таком в дневник, эту тайну, как и многие другие, я унесу в могилу: лет через сто. Отвратительная игра!
